Вот как всё далеко не просто с Просьбой и как важно в любых ситуациях относиться к ней всегда серьезно.
Приведу несколько примеров из собственного опыта. Обратите внимание на то, в каких условиях можно считать, что просьба была выполнена от Души и от Сердца...
СЛУЧАЙ ПЕРВЫЙ
Это в своем роде уникальная ситуация, связанная с моим сильным отравлением в апреле 1988 г. и подробно описанная писателем Ю. А. Андреевым в его книге «Три кита здоровья».
То, что я отравился, проявилось уже в поезде перед прибытием в г. Харьков. Состояние здоровья резко ухудшалось. Практически я не мог ни сидеть, ни стоять, ни лежать. Боль усиливалась с каждой минутой. Бригадир поезда, проводники помогали, как могли. Врача в поезде не оказалось, от лекарств, которых мне много насобирали у пассажиров, я отказался (я знал, что они мне не помогут).
В Харькове был вызван врач. По моему состоянию он сделал заключение о необходимости немедленной госпитализации. Было 2 часа ночи, поезд задержали на 15 минут, но я отказался от госпитализации. На что я рассчитывал? Скажу откровенно, в те часы и минуты я не знал, но какая-то сила удерживала меня остаться в купе поезда. Врач не оказал мне никакой помощи, хотя, признаюсь, в последний момент я попросил сделать мне обезболивающий угол... Да, это было отступлением, но это было так. Врач не выполнил моей просьбы, а только записал для себя все мои данные. До следующей станции Готня перегон 4 4ada.
Поезд пошел дальше. Боли усиливались. В какой-то миг я понял, что силы и сознание покидают меня. Как мог, я вышел из купе. Ночь, никого нет... Рядом был вагон-ре- сторан. Закончив работу, две молодые девушки вошли к нам в вагон и стали проходить мимо меня. Узнав, что они работницы вагона-ресторана, я из последних сил попросил принести мне два ведра холодной воды. Зачем? Я еще сам не понимал, ибо был вопрос: как и где можно вылить на себя эту воду, но, уже попросив воду, я ощутил надежду спасения.
Это было главным! Я осознал, что в воде — мое спасение, я верил в ее силу. Ни о какой Просьбе я не думал, это было позднее.
Я вернулся в купе. Из последних сил стал раздеваться, остался в одних плавках. В купе я был один... Первой вошла ко мне проводник вагона, она хотела убрать коврик... В этот миг меня осенила мысль облиться в переходе между вагонами. Сначала проводник и бригадир поезда решили остановить меня, мол, упаду, разобьюсь и вообще... дойду ли до тамбура. Но всё было позади. Я дошел до намеченного места, босыми ногами стал на железные листы. Кругом всё грохотало, дул сильный ветер (был легкий мороз, лежал снег).
И вот когда я остался один в железной коробке, а передо мной стояло ведро с холодной водой (второе было в тамбуре, в котором уже были двое проводников и бригадир), я почувствовал (не понял, а почувствовал!), что до обливания я должен просить Здоровья, просить простить меня за неосторожность и необдуманность, когда я решил за час до поездки перекусить в буфете города
Ворошиловграда (ныне — Луганск). До этого я двое суток ничего не ел и не пил (это было «сознательное терпение»), и я мог бы еще не пить и не есть... Сам себя наказал.
Не могу передать словами, что и как я просил. Это была, пожалуй, мольба, взывание к Учителю о помощи... Вот в таком состоянии, с последней надеждой, я вылил на себя первое ведро. Какое это было наслаждение! Боль мгновенно утихла, и стало как-то легко. Я попросил второе ведро. С внутренней благодарностью к Учителю, к его Системе, к этой простой холодной воде, я вылил второе ведро...
Когда я вошел в тамбур, бригадир поезда буквально крикнула: «Смотрите, он уже красный!». Я спросил, а каким же я был. Мне хором сказали: «Вы были белым как снег».
Уверенной походкой я вошел в купе. Оделся и лег. Да, я уже смог лежать! Нет, боль еще была, но она была какой-то далекой и глухой. Через несколько минут я даже заснул, согретый одеялами.
В Готне меня разбудила женщина-врач и спросила, как я себя чувствую. Ей было уже известно всё, что произошло со мной. Состояние мое было вполне терпимым. Врач осмотрела меня, что-то сказала проводнику, и поезд пошел дальше. Мне принесли два стакана вкуснейшего чая и сухарики. После этого я снова лег и вскоре заснул. А утром ко мне в купе подсели пассажиры, и никто из них не знал, что было со мной ночью...
Вот так в поезде узнали о Системе Иванова, а я, пожалуй, впервые понял, что такое настоящая Просьба. Впереди была еще одна ночь. Перед сном, около 12 часов ночи, я облился двумя ведрами (как я обычно обливался до этого и обливаюсь и сейчас), но уже рядом с поездом, стоя на снегу на газоне.