Усилившееся тщеславие рождает гордость!
Гордость — крайняя самоуверенность, с отвержением всего, что не мое; источник гнева, жестокости и злобы, отказ от Божией помощи, «демонская твердыня». Она — «медная стена» между нами и Богом (Авва Пимен), она — вражда к Богу, начало всякого греха, она — во всяком грехе.
Всякий грех — вольная отдача себя Своей страсти, сознательное попрание Божьего Закона, дерзость против Бога, хотя «гордости подверженный как раз имеет нужду в Боге, ибо люди спасти такого уже не могут» (Иоанн Ле- ствичник)...
Откуда же берется эта страсть? Как она начинается? Чем питается? Какие степени проходит в своем развитии? По каким признакам, наконец, ее можно узнать?..
Последнее особенно важно, так как гордый обычно не видит своего греха. Так некий разумный старец увещал на духу одного брата, чтобы тот не гордился, а тот, ослепленный умом своим, ответил ему: «Прости меня, отче, но во мне нет гордости». Мудрый старец ему ответил: «Да чем же ты, чадо, мог лучше доказать свою гордость, как не этим ответом!»
Если человеку трудно просить прощения, если он обидчив и мнителен, если помнит зло и осуждает других, то это все — несомненные признаки гордости.
Как злокачественная опухоль часто начинается с ушиба или продолжительного раздражения определенного места, так и болезнь гордости часто начинается или от внезапного потрясения души (например, большое горе), или от продолжительного личного чувства успеха, удачи, постоянного упражнения своего таланта.
Часто это — так называемый темпераментный человек, «увлекающийся», «страстный», «талантливый».
Он полон, поглощен, упоен собой. Он ничего не видит и не чувствует, кроме своего горения, таланта, которым наслаждается, от которого получает полное счастье и удовлетворение. Едва ли можно сделать что-нибудь с такими людьми, пока они сами не выдохнутся, пока «вулкан» не погаснет. В этом — опасность всякой одаренности, всякого таланта. Именно эти качества должны быть уравновешены полной, глубокой духовностью...
В случаях обратных — в переживании горя — тот же результат: человек «поглощен» своим горем, окружающий мир тускнеет и меркнет в его глазах. Он ни о чем не может ни думать, ни говорить, кроме как о своем горе; он живет им, он держится за него как за единственное, что у него осталось, как за единственный смысл своей жизни.
Часто эта обращенность на себя развивается у людей тихих, покорных, молчаливых, у которых с детства подавлялась их личная жизнь, и эта подавленная субъективность порождает, как компенсацию, эгоцентрическую тенденцию в самых разнообразных проявлениях: обидчивость, мнительность, кокетство, желание обратить на себя внимание даже поддерживанием и раздуванием дурных о себе слухов, наконец, даже в виде прямых психозов характера навязчивых идей, манией преследования или манией величия.
Итак, сосредоточенность на себе уводит человека от мира, от общего ствола мироздания и она обращается в стружку, завитую вокруг пустого места...
Каковы главные этапы развития гордости (от легкого самодовольства до крайнего душевного омрачения и полной гибели)?
Вначале — это только занятость собой, почти нормальная, сопровождаемая хорошим настроением, переходящим часто в легкомыслие. Человек доволен собой, часто хохочет, посвистывает, напевает, прищелкивает пальцами. Любит казаться оригинальным, поражать парадоксами, острить, проявляет особые вкусы, капризы в еде. Охотно дает советы и вмешивается «по-дружески» в чужие дела.
Невольно обнаруживает исключительный интерес к себе такими фразами (перебивая чужую речь): «Нет, что я вам расскажу», или «Нет, я знаю лучше случай», или «У меня так принято», или «У меня такие правила...», или «Я предпочитаю...».
Они часто говорят о чужом горе, а сами бессознательно говорят о себе: «Я так была потрясена, до сих пор не могу прийти в себя». Одновременно огромная зависть от чужого одобрения, в зависимости от которого человек то внезапно расцветает, то вянет и скисает.
Этот вид эгоцентризма свойственен юности, хотя он встречается и в зрелом возрасте.
Счастье человеку, если на этой стадии встретят его серьезные заботы, особенно у других (женитьба, семья, работа, труд). Если этого не случится, болезнь развивается дальше.
Является искренняя уверенность в своем превосходстве. Часто это выражается в неудержимом многословии. Ведь что такое болтливость? С одной стороны, отсутствие скромности, а с другой — самоуслаждение примитивным процессом самообнаружения.
Эгоистическая природа многословия ничуть не уменьшается от того, что оно иногда на серьезную тему: гордый человек может толковать о смирении и молчании, дебатировать разные вопросы.
Уверенность в себе быстро переходит в страсть командования. Он посягает на чужую волю (не вынося ни малейшего посягання на свою), распоряжается чужим вниманием, временем, силами, далее — становится нагл и нахален. Свое дело — нужно, чужое — пустяки. Он берется за все, во все вмешивается.
На этой стадии настроение гордого портится, так как в своей агрессивности он, естественно, встречает отпор. Характерна раздражительность, упрямство, сварливость. Он убежден, что его никто не понимает.
Душа становится темной и холодной, в ней поселяется надменность, злоба, ненависть. Помрачается ум, различение добра и зла делается спутанным, так как оно заменяется различием «моего» и «не моего».
Он выходит из всякого повиновения, невыносим во всяком обществе. Его цель — вести свою линию, посрамить, поразить других.
Он жадно ищет известности, хотя бы скандальной, мстит этим миру за непризнание и беря у него реванш. Если есть талант любого творчества, могут бьггь и победы.
Человек разрывает с верой во все. Он разрешает себе все, грех его не мучит. Состояние души мрачное, беспросветное. Одиночество полное, но вместе с тем полное убеждение в правоте своего пути и чувство полной безопасности, в то время как все мчит его к гибели.
Такое состояние мало чем отличается от помешательства.
Гордый и в этой жизни пребывает в состоянии полной изоляции. Посмотреть, как он беседует, спорит: он или вовсе не слышит того, что ему говорят, либо слышит только то, что совпадает с его взглядами.
Если же ему говорят что-либо, несогласное с его мнениями, он злится, как от личной обиды, издевается и яростно отрицает.
В окружающих он видит только те свойства, которые он сам им навязал, так что даже в похвалах своих он остается
гордым, в себе замкнутым, непроницаемым для объективного. Он всегда прав в своих глазах и остро недоволен окружающими людьми и условиями своей жизни...
Итак, гордость есть крайнее убожество души. Гордый терпит поражение на всех фронтах:
психологически — тоска, мрак, бесплодие;
морально — одиночество, иссякание любви, злоба;
физиологически — нервная и душевная болезнь.
Как же бороться с такой болезнью? Что противопоставить гибели? (идущим по этому пути).
Ответ заложен в сущности вопроса: смирение, послушание объективному, любимым людям, близким, законам мира, объективной правде, красоте, всему доброму в нас и вне нас...
Величайший знаток глубин человеческого духа преп. Исаак Сирин в своем 41-м слове говорит: «Восчувствовавший свой грех выше того, кто молитвою своею воскресает мертвых; кто сподобился видеть самого себя, тот выше сподобившегося видеть ангелов». Вот к этому познанию самого себя и ведет рассмотрение вопроса, поставленного в заголовке («Демонская твердыня»).
Грех самооправдания часто вкрадывается незаметно даже в нашу исповедь: «грешен, как все», — «только мелкие грехи — никого не убивал, не крал».
В дневниках графини С. Толстой есть такое место: «И то, что я не умела воспитать детей (вышедши замуж девочкой, запертая на 18 лет в деревне), меня часто мучает». Главная покаянная фраза совершенно отменяется самооправданием в скобках.
Бес тщеславия радуется, говорит преп. Иоанн Ле- ствичник, видя умножение наших добродетелей: чем больше у нас успехов, тем больше пищи для тщеславия. «Когда я храню пост, я тщеславлюсь о своем благоразумии. Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а, переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь еще больше.