Что вызывало распад одних и образование других племен и племенных групп, объединявших нередко самые разнородные элементы многих племен? Ответ на этот вопрос дают легенды. Хорошим примером может служить история народов Южной Лунды и родственных им народов Нижнего Конго. «Первое крупное переселение из государства Лунда, – пишет Мак-Куллох, – произошло тогда, когда его покинули Чингули и Чиниама, братья Луеджи – верховной правительницы Лунда в 1590-1610 годах. Братья и их сторонники оставили страну примерно между 1590 и 1625 годами. Одной из причин их ухода, как можно предположить, основываясь на сказаниях, было недовольство тем, что власть унаследована их сестрою... Чангули ушел на запад и в конце концов стал родоначальником племени бангала, заселившего Северную Анголу и западную часть Бельгийского Конго. Чиниама направился сначала к югу, а затем повернул на запад. Он и его сторонники положили начало племенам луэна, чокве и лучази».
Процесс образования племен был сложным и длительным. Элленбергер писал в 1912 году об истории народов Бечуаналенда: «Напо, младший брат Мочули, не желая, как он выразился, жить подобно тростнику в тени большого дерева, покинул владения своего старшего брата и направился к югу. Это произошло в конце. XV века...» Несколько лет назад Шапера добавил к этому сообщению новые штрихи: «С некоторой уверенностью можно утверждать лишь то, что цвана (ныне проживающие в Бечуаналенде. – Б. Д.) населяли восточную половину страны уже с 1600 года н. э.» В течение последующих двух столетий «каждая из существующих родовых ветвей давала все новые и новые побеги. История племени цвана богата расколами. Обычно недовольный член семьи вождя вместе со своими сторонниками уходил в дальние края, где возникало независимое племя, получавшее свое название по имени вождя».
Указанные выше даты, хотя и приблизительны, без сомнения, близки к действительности. Однако эти примеры, взятые наугад из истории миграции, не должны привести читателя к ошибочному заключению, что на африканском континенте происходило только механически повторяющееся перемещение людей в пределах одного, вырождавшегося и неспособного к изменению и росту, социального строя. Развиваясь каждая своими особыми путями, эти энергичные и жизнеспособные народности проявили большую изобретательность и смогли выжить и утвердиться в местах, которые никому прежде не удалось освоить. Некоторые из них достигли высокой и своеобразной культуры. Бушонго являет нам выдающийся, хотя и не единственный пример такого рода. Эти народности вышли победителями из схватки с силами природы и научились «сосуществовать» с нею. Термин «примитивные» к ним можно применить только условно, в узком и сугубо специальном смысле.
Именно этой точки зрения придерживался в своих комментариях Эмиль Гордей. Вот что он писал о Дамба Болонгонго, который стал царем бушонго около 1600 года н. э. и, по рассказам, распустил регулярную армию, и наложил запрет на применение дротиков во время войны. «В самом начале XVII века в Центральной Африке правил царь, который осуществил завоевания лишь в области культуры, общественного благосостояния и социального прогресса. Память о нем живет в народе до сих пор... Вероятно, он был поистине удивительный человек». Здесь, конечно, сказался огромный энтузиазм ученого. Однако его соображения относительно прошлого Центральной Африки – даже если на них и лежит налет романтического идеализма – все же ближе к истине, чем описания этого прошлого у других исследователей, увидевших в нем только дикость и хаос.
Говоря о процессе миграции, следует подчеркнуть несколько важных моментов. Если народы, населяющие континентальную Африку сейчас, ведут свое начало от небольших групп людей, пришедших туда около четырех или пяти тысяч лет назад, то, по-видимому, по-настоящему многочисленными эти народы стали сравнительно недавно – может быть, в последние тысячу или полторы тысячи лет.
Именно в силу самого факта этой миграции и расселения народов на протяжении 15 веков, предшествующих приходу европейцев в Африку, доисторический период приобретает огромное значение. Вот почему, когда подлинная история африканских народов будет в конце концов, вопреки сомнениям ученых мужей и домыслам обывателей, восстановлена и написана, она расскажет о возникновении земледелия на африканском континенте и особенно о том, как пришли африканцы к употреблению металлов, в частности железа. Вот почему в данной книге постоянно подчеркивается решающее значение и первостепенная важность этих вопросов. Ведь именно земледелие и использование железа, давая человеку все большую власть над природой, определяли необходимость и возможность успешной миграции на новые, неведомые земли.