Бент сказал слишком много и в то же время слишком мало. Слишком много потому, что механическое перенесение религий Южной Аравии в Южную Родезию предполагало наличие пустого, незаселенного пространства между этими районами. Слишком мало потому, что, как показали дальнейшие исследования, многие южные племена банту представляют себе молнию в виде гигантской птицы и часто делают чучела таких птиц с целью обмануть молнию и отвести ее в другое место.
Эти чучела различались по форме не только потому, что художественный стиль африканских племен многообразен, но, и потому, что сами птицы-молнии представлялись этим племенам по-разному: южным басуто – в виде молотоглава, бавенда – в виде орла, жителям Северо-Западного Трансвааля – в виде фламинго. При всем многообразии форм культ птицы-молнии широко распространен в Африке. Уолтон сообщил в 1951 году о «нескольких чучелах птиц, насаженных на высокие шесты вокруг хижины шамана в долине Дилли-Дилли Южного Басутоленда». Подобные чучела встречаются также в Мозамбике и Трансваале. Специфика Зимбабве, которая объясняется долгими годами существования поселений и развития техники, состоит в том, что там эти птицы вырезаны из камня. Возможно, сама мысль о чучелах пришла с далекого Севера. Но даже в этом случае она под влиянием времени и расстояния так видоизменилась, что приобрела совершенно самобытный характер.
Можно различить и другие слабые, но достаточно отчетливые отголоски Севера. Жители Большого Зимбабве вырезали из мыльного камня сосуды диаметром от 13,5 до 21 дюйма, украшенные рисунками, или геометрическим орнаментом. Каменные сосуды такого рода редко встречаются в Африке. В связи с этим мы можем еще раз напомнить специфическую черту культуры Зимбабве: его народ делал из камня те предметы, которые другие народы изготовляли из дерева или глины. В Западной Уганде изготовляли круглые блюда диаметром до четырех футов. И хотя они не сохранились до нашего времени, мы имеем основание утверждать, что они были не из камня, а из глины.
Каменные сосуды Зимбабве представляют интерес еще и потому, что на них встречаются изображения животных с большими рогами «в форме лиры», как у животных Северо-Восточной Африки и у тех, каких до сих пор выращивают в Южной Эфиопии. Это сходство наряду с найденными в Зимбабве и других местах многочисленными небольшими каменными цилиндрами, напоминающими, по мнению некоторых, мужской половой орган и употребляемыми для совершения фаллических обрядов, навело отдельных ученых на мысль о существовании более или менее прямой связи между Южной Эфиопией с ее монолитами, высеченными в форме детородного члена, и древними поселениями Родезии. Уйнрайт даже счел возможным утверждать, что эти поселения основали галла – кочевое племя, заселявшее первоначально Сомали, а сейчас обитающее в основном в Южной Эфиопии. «Ваклими и его народ, – пишет он, вспоминая относящееся к X веку описание юго-восточного побережья Африки у Масуди, – пришли из страны галла и ее окрестностей и утвердились в Южной Эфиопии еще до IX века н. э.». Поскольку именно в это время были заложены наиболее крупные строения Зимбабве, Уйнрайт полагает, что создателями их были ваклими и его сторонники.
«Теории галла» фактически не лучше «финикийской». Нет оснований предполагать, что ваклими и его приверженцы относились к племени галла, а не банту или прото-банту – смешение различных рас. Точно так же не доказано, что Масуди знал что-либо о Южной Африке за пределами узкой полосы побережья. Наоборот, в преданиях о миграции содержатся указания, что ваклими – это племя галла. Слово «вак» действительно встречается в языке галла и означает «бог». Черулли указывает, что у кушитов оно означает «небо», поэтому в том же значении употребляется с древних времен сомалийцами. Разве не могло случиться, что арабские купцы, плававшие вдоль восточного побережья, услышали его от сомалийцев побережья и назвали им божественного царя страны Софалы? (Ведь страну, лежащую за Софалой, они называли аль-Ваквак.) Строить теорию миграции галла в Южную Африку на таких тонких лингвистических нитях – все равно что делать кирпичи из соломы.
«Финикийская» школа проделала то же самое с металлическими слитками в форме креста или буквы Н, найденными в Южной Родезии. Откопав такой слиток в пещере на «Акрополе» Большого Зимбабве, Бент немедленно заявил, что он «почти соответствует по форме слитку олова, найденному в Фалмут-Харбор». Считается, что оловянный слиток выплавили финикийцы. Возможно, такое сходство и существует, но Бент на основании его пришел к выводу, что «находка двух слитков в отдаленных от Финикии местах, где ее влияние оказалось таким сильным», птиц из мыльного камня и других предметов в Южной Родезии – это «весьма веские свидетельства того, что золотых дел мастера древнего Зимбабве работали на финикийский рынок». Таким образом, мы опять возвращаемся к большой любительнице путешествий – царице Савской.