Виолетта Мопюи.
Шейный платок «Гермес», черные очки «Рэй-Бен», черная кожаная мини-юбка, кольца, браслеты, тяжелое золотое колье, наманикюренные пальчики постукивают по рулю. Виолетта Мопюи в ярости оттого, что, подобно простым смертным, должна подчиняться правилам уличного движения.
Стелла бибикнула ей и опустила стекло машины.
– Похоже, дела идут не худшим образом!
– Э! Стелла! Как поживаешь?
– Это у тебя такое наследство или тачка свалилась с эвакуатора?
Виолетта рассмеялась.
– Это Рэй. Подарил мне ее вчера вечером. На день рождения. Скажи, он славный?
– Милашка!
– Он обожает меня.
– Повезло же тебе!
– Ну, допустим, все потому, что я умею обращаться с мужчинами! Ну, это не очень-то сложно. Есть два-три базовых приема.
Она сказала это совершенно тем же тоном, как и тогда, в тринадцать лет, когда показывала, как потряхивать маленькой подростковой грудью под маечкой.
– Надо тебе меня поучить! – сказала Стелла.
– Да когда захочешь! И это еще не все, он хочет устроить, чтобы меня взяли на главную роль в будущем фильме, который будет выпускать региональный совет. Он хочет сделать из меня звезду. А он сказал – значит сделал, крутой мужик и верит в меня на самом деле. Меня все так возбуждает!
– Может, попьем кофейку сегодня вечером перед тем, как я поеду забирать Тома? У него сегодня дзюдо до семи.
– Сегодня вечером я не могу. Большой прием у префекта. Я должна как следует подготовиться, чтобы быть неотразимой.
– Ну это же займет не так много времени.
– Ты моя хорошая, – пропела Виолетта. – Но ты не понимаешь, там будут все сливки местного общества, я должна произвести на них приятное впечатление.
– Ребята типа Жерсона и Тюрке? – съязвила Стелла.
– Ну ты шутишь! Я говорю о высокопоставленных чиновниках. Жерсон и Тюрке – карлики! А Тюрке тем более засел дома, никуда не выходит. Со смеху помрешь. Пытался поднимать гири и потянул поясницу. Вот бедолага! Я скоро их всех отважу, этих типов, которые вьются вокруг Рэя. Он заслуживает лучшей компании.
– Ты совершенно права. И кстати, тебе бы Рэя тоже немного апгрейдить не помешало бы. Рядом с такой девушкой, как ты, он выглядит деревенщиной.
– Я уже начала над этим работать. Вообще, какая-то хрень, что вы с ним не ладите, потому что ты бы поняла, как он изменился. Я каждое утро читаю ему газету, снабжаю информацией. Он использует ее в своем бизнесе.
– Он, оказывается, работает? Это новость для меня!
– Нет, ну правда, Стелла, мне бы так хотелось, чтобы вы помирились, он же в конце концов твой отец!
– Не говори так! – заорала Стелла. – Не говори так, а!
Она крикнула это так, словно выдергивала чеку из гранаты. Виолетта неодобрительно посмотрела на нее.
– Но ведь ты жизнью ему обязана! Нужно уважать родителей. Вот давай я тебе объясню. Я, например, актриса и тем не менее приостановила свою карьеру, чтобы поехать сюда и урегулировать все дела родителей. Думаешь, мне все это очень интересно? Мой агент то и дело звонит мне и кричит, что мне нужно возвращаться в Париж! Я ему говорю – нет, сначала дочерний долг!
– Я не знала, что у твоих родителей было столько дел, которые нужно урегулировать!
– Вот только давай без сарказма! Будь более позитивной, подумай о будущем.
– Ты права. Я только этим и занимаюсь. Привет, красавица, до скорого! Созвонимся.
Включился зеленый свет. Стелла увидела только хвост кабриолета «Мерседес» в облаке пыли. Она прислонилась лбом к рулю и выругалась. Потом опомнилась, взяла себя в руки. Главное – не волноваться. «Она мне необходима. Она обязательно мне в какой-то момент понадобится. Но как же она меня нервирует, как нервирует!»
Облачно пыли растворилось на горизонте.
Она включила радио. Селин Дион пела, что она хочет поговорить со своим отцом, найти свои корни, узнать, где ее место в жизни. Трали-вали, семь пружин. Перед глазами возник образ Рэя, рывком открывающего дверь в спальню, услышала свой голос, вопящий: «Нет, папа, нет, нет!»
Что там сказала Виолетта, уезжая на своем шикарном авто:
– Ты ведь жизнью ему обязана!
Это была как раз та самая вещь, которую она не хотела слышать больше никогда в жизни.
– Тебе так шойдет или шделать покороче? – спросила Стелла, стоя перед Томом на коленях. Из рта у нее торчали булавки.
Он вытянулся перед ней, руки напряжены, подбородок вверх, сам весь в белом костюме, в белых перчатках, в белой обуви, на голове белый капюшон. Под мышкой он держал аквариум для золотых рыбок. Он решил, что салатница – это как-то по-девчачьи.