Роза почувствовала подступающие слёзы и отошла насыпать хлопья или колечки сухого завтрака.
«Надо худеть…» напомнила она себе, проверяя калорийность на пачках. «Ох, нет…»
Она ненавидела пресные овсяные колечки, но решительно насыпала себе, залила молоком и села на своё место.
Тут же один из братьев запустил в неё шариком из хлеба.
– В неё вы почему-то не кидаете! – окрысилась на них Роза.
– Ты – уродина, – спокойно заявил один, а другой показал ей язык.
– Прекратить! – вмешалась Софи. – Дисциплина должна быть…
Она следила, как ест маленький Глеб. Темноволосый и черноглазый, он деловито орудовал ложечкой, но взглянул на Розу, захныкал и потянулся к матери.
– Мамочку люблю, мамочку люблю! – стонал он, и женщина взяла его на руки.
– Это он – специально! – злобно выкрикнула Роза.
– Не придумывай! – возразила мать.
– Ты мой путусенька-тампупусенька! – Софи тискала сына. – Хочешь титечку?
Роза нахмурилась и запихала в рот ложку завтрака.
Она мужественно пыталась жевать, но поперхнулась от отвращения.
Молоко попало ей в нос, девочка закашлялась, чихнула, невольно фыркнув, заплакала и кинулась прочь из кухни, преследуемая хохотом двойняшек.
* * * * *
Рон вошёл в комнаты дочери, прошёл в её игровую.
Розочка сидела на полу возле своего игрушечного полицейского участка.
Фигурки, заряженные магией, двигались, как живые, а она держала в руке пластиковую куклу и говорила за неё.
Отец сел рядом, ``полицейские`` отсалютовали ему.
– Покушай, доча! – Рон поставил возле неё апельсиновый сок и булочки с яблочными кусочками в тесте.
Не особо заботясь о соблюдении соруright, он подвигал булочки, как в знаменитом Чаплиновском «танце Пирожков».
Только он использовал не вилки, а Энергетику.
Это будет работать, наверное, в любом веке – Розочка улыбнулась, беря угощение.
– Без добавления сахара! – Рон подмигнул. Его усы, не столь пышные, как были когда-то у куратора Джерри, и не столь негодяйски-тоненькие, как носил настоящий Фабро, делали его похожим на Эркюля Пуаро.
– Я не хочу быть такой толстой, как мама! – призналась Роза, жадно поедая булочку. Её отец только вздохнул.
– Зацикливаться на весе тоже не стоит, доченька!
– Я – уродина? – грустно спросила девочка. – Ты же не можешь соврать?
– Нет. – Он улыбался. – Ты – не уродина. Просто несколько лет тебе предстоит искать свой стиль, а тело, и лицо будут постоянно меняться! Потерпи немножко.
– Так долго… – простонала Розочка. – А ты не мог бы сделать, чтобы у меня уже…?
– Могу, но надо, чтобы организм был готов. Я люблю тебя, девочка моя! Я хочу, чтобы у тебя всё шло правильно.
– Энн поцеловала Его, – сообщила Роза.
– Джорджа? – Рон ахнул.
– Нет, там, у… Даниеля, правильно?
– Да, Даниеля… Его мама – моя приёмная дочка.
– Как я?
– Ох, глупышка! – Рон обнял её. – Это братцы тебе, конечно, тыкали? Вы для меня – все одинаково любимые! А за Дочерей Земли ещё и страшно! Сколько твоя мама намучилась, а уж Люси – мама Даниеля… Мне так хочется, чтобы хоть ты и сестричка твоя маленькая, поменьше страдали, раз уж совсем нельзя обойтись без этого.
– Мне кажется – мама притворяется чокнутой! – призналась девочка злобно. – Просто, чтобы её жалели!
– Нет, милая, не думай так! – заступился за жену Рон Фабро. – Ещё в глубокой древности существовало убеждение, что мир – всего лишь продукт нашего воображения. Маме так легче.
– А мне страшно, когда у тебя крылья… – призналась Роза.
– Ох, – Рон смутился. – Я же вроде при тебе…
– Позавчера, я проснулась ночью. Услышала, как выли шакалы. Я выглянула в окошко. А ты стоял во дворике. Махал крыльями.
– Ты поэтому не сказала мне, что уходишь с Энн?
Девочка кивнула.
– Прости, я, правда, больше не буду. Я хотела тебе пожаловаться на маму. Она не верит, что это именно Глеб ревнует ко мне, а не я к нему!
Она снова заплакала, и отец обнял её. Они посидели так некоторое время.
Полицейским фигуркам стало скучно, они сами начали ездить на машинках и мотоциклах, прогуливаться в одиночку, парами и-или в сопровождении собак.
– А ты меня будешь учить магии? – вдруг спросила Розочка.
– Не боишься? – Рон подмигнул.
– Не-а! – Девочка смело улыбалась. – Я им всем покажу!
Отец и дочка рассмеялись и хлопнули друг-другу ладони.
Глава 3
Даниель проснулся.
Он спал сегодня, как убитый – без снов и грёз, словно просто закрыл-открыл глаза. Плюш, как всегда, лежал у него под боком, потянулся и, мявкнув, подошёл к двери. Даниель выпустил котика, а сам прошёл в свою ванную.