— Честно? — сглотнул эльф. — Наверное, ворону.
— Ну, что я могу сказать? — развел руками кард. — Не повезло тебе.
Домик был точь-в-точь таким, как Рин его запомнил. Лишь как будто уменьшился немного. Он вовсе не выглядел заброшенным, сохранились и сарай с загоном для керов, и редкая дощатая ограда, а дорожка к воротам и весь двор кто-то старательно расчистил от снега. Зато на крыше тот лежал белой пушистой шапкой, превращая скромное жилье в иллюстрацию к волшебной сказке. Блестели на солнце стекленные окна, не закрытые ставнями, но от души расписанные морозом так, что не стоило и пытаться заглянуть внутрь, а из трубы тонкой струйкой улетал в небо синий дымок.
— Мы двери никогда не закрывали. Теть Галла паутинку когда-то навесила, чтоб только своих пропускала, — долго держалась.
Но на всякий случай постучал в окошко. Даже покричал немного:
— Лара! Ты тут? Встречай гостей!
Никто не ответил, а из-за приоткрытой двери так призывно дохнуло теплом, что ни минуты больше не хотелось задерживаться на обледенелом крыльце.
— Заходи.
Рин снова, как в далеком детстве, почувствовал себя тут хозяином и, ничтоже сумняшеся, втолкнул замешкавшегося принца внутрь.
— Вот так мы и жили, — потянулся он, довольный, что и внутри дом совсем не изменился.
По крайней мере, прихожая, коридор и гостиная, в которую он заглянул с ходу: угли в камине, накрытый цветастым покрывалом диван, кресла под такими же накидками, старый шкаф (дверца, помнится, скрипела) и столик в углу.
— Лара, ты дома?
Тишина.
— Ну и ладно. Чай мы и сами заварить сумеем.
— А может, не надо? — Ленир топтался в коридоре и в комнату проходить не спешил.
— Почему это? — кард скинул подбитый мехом плащ и протянул к очагу руки. — Нас впустили, значит, мы тут свои. И вообще, что бы ни говорил Дэви, этот дом такой же мой, как и его. Нет, мой даже больше: он-то тут и дня не жил!
Окончательно уверившись в своем праве, Рин вытряхнул сопротивляющегося эльфа из шубы, подзатыльником сбил мохнатую лисью шапку, и втянул дорогого гостя в кухню. Здесь было еще теплее, пахло сушеными травами и пряностями.
— И чайник на месте, и воды малышка натаскала. Хозяюшка! — похвалил с умилением парень, заметив доверху наполненные ведра.
— А зомби где? — спросил подозрительно озирающийся принц.
— Там, — Рин указал на крышку погреба, на которой как раз топтался эльф.
Ленир сравнялся цветом лица с беленной стенкой и меленькими шажочками сошел с люка.
— Но если быть точным, — кард сделал вид, что не замечает метаний эльмарца, — драугр — это не совсем зомби. Зомби — тупой ходячий труп, как легко управляемый, так и легко уничтожаемый. Драугр — это в первую очередь темный дух: душа убийцы, солдата, двинувшегося в нескончаемых битвах… Ленни, ты слушаешь? Так вот, в отличие от зомби даугр обладает не только телом, но и душой. Переродившейся, но все-таки душой. И душа эта не связана с мертвым телом так, как это у нас, у живых — она как бы управляет им извне. Чтобы убить живого достаточно вышибить из него дух, так? А как убить того, чей дух уже давно обретается независимо от плоти?
— Как? — икнул эльф.
— Понятия не имею, — легкомысленно ответствовал Эн-Ферро. — Поэтому я и не занимаюсь некромантией.
— Что-то мне уже не хочется чая.
— Тогда давай поглядим на это дохлое чудище и вернемся в город? А вместо чая вина возьмем.
Не дожидаясь, пока Ленир опротестует это предложение, Рин наклонился к люку и дернул за кольцо. Крышка не поддалась, а пальцы кольнул знакомый холодок.
— Техника безопасности на высшем уровне, — с толикой разочарования констатировал магистр Пилаг третьей степени. — Лара поставила запор, чтобы никто туда не влез.
— Или оттуда не вылез, — дополнил эльф.
Спорить с этим было бы глупо.
Лара давно почувствовала гостей, но у нее было более важное дело, чем заваривать чай.
Вошедшему в библиотеку Сэллеру даже не пришлось притворяться, что он не удивился, увидев ее вальяжно расположившейся в кресле к камина, — в последнее время подобные встречи стали нормой.
— Я принесла тебе ракушку, — Лара кивнула на стол.
— Опять?
— Ты первый это начал.
— Это было лишь раз.
— Да. Но ты принес полную корзинку.
Буревестник взял со стола подарок. Длинная витая раковина, уже четвертая за последние двенадцать лет, легко умещалась в ладони и, как и те, предыдущие, излучала тепло.