Но огневик и без ферментов нашел, к чему придраться.
Эйли задерживалась, то ли по делам отвлеклась, то ли намеренно дала парням пообщаться без нее, и молодой маг, еще раз заслушав и окончательно припомнив, как они вдвоем, говоря его языком, наваляли первому задире школы и его верной команде, стал разбирать причины своего позорного поражения:
- Вот у тебя вчера что на ужин было?
- Рыба, - не скрывая и не понимая сути вопроса, ответил эльф.
- Во-от! - Эвил поправил сползший на лоб чепчик. - А у меня - основы практической магии, которые мы тут с Эйли дотемна грызли. На пустой желудок и квасу-то много не выпьешь! Так что...
- Предлагаешь повторить? - уточнил Ленир доброжелательно и заметил, как огневик из просто бледного превращается в бледно-зеленого.
- Н-нет... Лучше уж на мечах, как сразу договаривались.
- Как скажешь.
Но что-то говорило, что исход этого поединка ничего не изменит. Ну, не везло Лениру в любви, и все тут! Просто ужас, как не везло. У Иоллара, например, - Ленир во многом на брата равнялся - совсем не так было. Иоллар, когда Галлу встретил, с первого взгляда понял, что это навсегда. И она - тоже поняла. С первого взгляда. Принцу всего лет десять было или чуть больше, когда Лар ему это рассказывал, но запомнил он эти рассказы на всю жизнь. И еще тогда решил, что у него так же будет: с первого взгляда и навсегда. С первым взглядом проблем не было, Ленир только так и влюблялся. И навсегда, наверное, мог бы, но прагматичность, унаследованная, видимо, от отца, подсказывала, что без взаимности навсегда как-то недальновидно. А с взаимностью ну никак не выходило.
- Так вы что, просто учились вчера? - спросил он зачем-то Эвила.
- Мучились. У нас зачет на следующей длани, готовились. Засиделись до темноты. Я уже домой шел, так тебя встретил... На свою голову! А что?
- Да так. Я думал, вы... Думал, она тебе нравится.
- Она мне нравится, - маг отвел глаза и, не зная, куда руки девать, снова поправил на голове чепец. - Но я ей пока не говорил...
- Имеешь в виду до вчерашнего вечера?
- У-у... - Эвил закусил губу и, что было дури, приложился затылком о стену. Дури было много, и парень болезненно скривился.
- Я это... Пойду уже, - решил Ленир.
- Да и я, наверное, тоже.
Огневик подполз к краю кровати и свесил вниз ноги в вязаных носках. Носки были смешные, ярко-полосатые, и эльфу подумалось, что такие может купить или самолично связать только любящая мать, привычно забывающая о том, что ее чаду уже давно не пять лет.
- Зато теплые, - буркнул Эвил, заметив сопровожденный улыбкой взгляд эльмарца. - Сапоги мои где?
- Не знаю.
Как мага разули при попытке вытащить из сугроба, Ленир помнил. А куда после задевали его обувь - нет. Но можно было предположить, что Эйли заботливо поставила сапоги где-то около печки.
Поделиться догадкой принц не успел: распахнулась дверь, и на пороге вместо хозяйки возник незнакомый мужчина, немолодой уже, но с виду крепкий, высокий и плечистый. Пока он с удивлением взирал на гостей, эльф бегло окинул его взглядом, отдельно задержался на толстой суковатой палке, которую человек держал в руке, и враз припомнил рассказы Рина.
- Сейчас пойдем... - бормотал себе под нос не до конца протрезвевший и потому не осознающий грозящей им беды огневик.
- Какое там пойдем, - прошептал Ленир, не сводя глаз со строгого дядьки. - Побежим!
Он сцапал замешкавшегося Эвила за шкирку, подтолкнул к двери и сам вылетел следом, едва не сбив с ног так ничего и не успевшего сказать мужика. На крыльце еще и пнул затормозившего вдруг мага под зад:
- Беги, дурак!
Ох, какой это был бег! По колючему морозцу, без шубы, без шапки, по трескучему снежку!
Сначала лидировал получивший ускорение на старте Эвил, а когда уже выскочили за распахнутые ворота на ведущую к дороге в город тропу, Ленир обошел огневика на повороте, лихо срезав по внутреннему кругу. Не автодром, конечно, за ограждения не вылетел, лишь провалился в глубокий снег у обочины выше голенища, почувствовал, как сыплется в сапог холодное и влажное, но скорости не сбавил.
- Стой! - орал сзади отставший маг. - Стой, дурилка длинноухий!
Может, он кричал совсем и не «дурилка», но амулет перевел именно так, насмешливо и обидно.
- Стой, говорю! - Эвил нагнал его и ухватил за плечо. - Чего бежим-то? Куда?
- Куда? - Ленир осмотрелся и убедился, что за ними никто не гонится. - Уже никуда. Уже убежали.
- От кого?!
Эльф на пробу поводил рукой перед лицом мага: а как и вправду ослеп?
- Ты что, дядьку не видел?
- Ну, видел. Дядька, да. А зачем было от него убегать?
- Значит, ты его палку не видел, - понял принц.
- Палку? - выпучил глаза Эвил. - Палку?! - огневик расхохотался. - Ногу он в прошлый почин подвернул, вот и ходит с палкой. А так - нормальный дядька. Я у Эйли, между прочим, не первый раз ночевать остаюсь, и ничего. Она тогда в дом идет спать, и дядька ее, естественно, знает.
Ленир обиженно надулся. Хотел ведь, как лучше!
- Вот ведь угораздило меня, - уже не смеялся, а возмущался огневик, прыгая с ноги на ногу. - Свалилось чудо заморское на мою голову! Вечера ему не хватило, так он мне поутру решил пробежку устроить! Бежим, бежим! А ничего, что я без сапог?
- Зато в шапочке, - ввернул эльф, ткнув пальцев в кружевной чепчик, который Эвил так до сих пор и не снял.
- Иди ты!
Огневик, вроде и не сильно, толкнул принца в плечо, но тот не удержался на ногах и упал лицом в снег, спугнув выискивавших что-то на запорошенных грядках ворон. Ругнулся, помянув рогатых демонов, приподнялся на локтях, да так и остался лежать.
- Эй, ты чего? - окликнул его маг. - Будет уже! Вставай!
Ленир аккуратно встал на четвереньки и отпятился.
- Туда глянь, - сказал он Эвилу, указав на место, рядом с которым осталась вмятина от его головы. - Ничего не замечаешь?
- Ну-у... Следы? Так это вороньи следы.
- Вот вороньи следы, - эльф кивнул на путаные цепочки «елочек». - И вот вороньи следы. Разницу видишь? Эти - неглубокие, ровные. А эти поглубже и снег в них как будто подтаял. И что это значит?
- Что? - огневик не успевал за ходом его мыслей.
- То! Значит, что этот след оставила обычная ворона, а вот этот - теплая. Понял теперь?
- Феникс!
- Он самый, - гордо согласился Ленир. Жаль, Рин не видит, как он сам, без всяких приборов и заклинаний отыскал злосчастную птаху.
Осталось определить, какая из трех вспорхнувших не березу ворон оставила подтаявший след.
Сумрак предлагал вернуться к ним, на Алеузу, отдохнуть и привести себя в порядок, но отец вдруг, словно почувствовал что-то, заторопился домой. Витар сразу понял, отчего. Понял и испугался, что теперь папе точно будет не до него. Но тот вновь поднял его на руки, прижал к груди, и так, не отпуская, прошел с ним и во врата, и в портал к дому, поставив на ноги, лишь когда были уже на месте, в теплом пустом и странно тихом холле их тарского особняка.