Одевшись в домашнее и причесавшись, она вернулась на кухню и аккуратно села за стол, стараясь при этом не разрушить гармонию сервировки. Посмотрев на обычную ложку, вилку и нож, она спросила:
— А как же куча других приборов, которые были в наборе?
Салматия, сев напротив, только пожала плечами.
— Я могу их положить и сервировать стол согласно всем законам этикета королевского двора, но ты хоть знаешь, в каком порядке и для чего что использовать?
— Ну, совсем за невежду меня не считай, — сказала Лена, расправляя салфетку у себя на коленях: — Я изучала этикет. По работе было необходимо.
— Не сомневаюсь, но поверь: то, что ты изучала, не идет ни в какое сравнение с тем, что знаю я, — и, помрачнев, добавила: — Или знала.
Северская хотела спросить что-то ещё, но, увидев хмурый взгляд маленькой девочки, который совершенно не выглядел смешным даже на её милом личике, решила подождать с разговором до конца завтрака. Следующие полчаса прошли в тишине, но вот тарелки и горшочки опустели, после чего их запихнули в посудомойку.
А после они сидели напротив друг друга, собираясь с мыслями и не решаясь начать тяжелый разговор. Тишину прервала Салматия, которая тяжело вздохнула и, откинувшись на спинку стула, произнесла:
— Ладно, пожалуй, стоит начать именно мне, — и, посмотрев на Лену, спросила: — Что ты знаешь об артефактах Древних?
Северская удивленно приподняла бровь, но всё же ответила:
— То же, что и все. Технологии более совершенной неизвестной цивилизации, существовавшей на нашей планете примерно три тысячи лет назад. Созданы на основе неизвестных технологий, и за всё время удалось лишь дважды адаптировать их под современные реалии. Могу описать самые знаменитые находки, но не думаю, что тебе это интересно.
— Ну, в общем и целом правильно, но я немного уточню. Во-первых, этим артефактам не больше трех тысяч лет, а примерно полторы тысячи. И если быть совсем занудой, им 1643 года минимум, но не больше 1750. Во-вторых, цивилизация, создавшая их, вполне известна. — Лена встрепенулась, услышав это, и с интересом посмотрела на Салматию.
Та, ухмыльнувшись, заметив интерес девушки, сказала:
— Это были люди.
— Но это невозможно! — воскликнула Северская. — Многие технологии не предназначены для людей! И это известно всем.
— Я вчера в кошку превратилась, и тебя смущает несоответствие возможностей людей и механизмов?
Лене нечего было сказать на это заявление, Салматия была права.
— Попробую рассказать кратко. Наша цивилизация, если честно, уже не в первый раз восходит к звёздам. Прошлый раз это произошло почти две с половиной тысячи лет назад, и называлось тогдашнее государство Лунное Звёздное королевство».
— Почему Лунное? — спросила Лена.
— Да потому, что раса людей зародилась не на Земле, как считают ученые, а на спутнике этой планеты. Спросишь, как это возможно, если он представляет собой бескрайнюю пустошь без каких-либо намеков на погибшую цивилизацию?
— Да. — Кивнула Северская, хотя и могла уточнить, что некоторые следы погибшей цивилизации были всё-таки обнаружены с помощью мощных телескопов.
— Там до сих пор есть развалины городов, просто теперь они остались только под землей, куда добраться вам пока не удалось. — Салматия снова вздохнула и, застонав, оперлась головой на сложенные запястья. — Сарк, как же тебе это рассказать?
Лена не торопила свою собеседницу, понимая, что говорить о прошлом тяжело. Особенно для той, как понимала девушка, кто, похоже, жила в этом прошлом.
— Королевство было богатым и мощным и, хоть было моносистемным государством, заселило большую часть местных миров. Но не деньги и мощь флота были причиной единства расы.
— А что тогда? — нахмурившись, спросила Лена.
— Когда мир был объединен, расе был дарован величайший дар. — Глаза поднявшей голову Салматии почти засияли. — Кристалл расы, наше сердце. Оно выглядело как бриллиант размером с кулак, но разрушить его было почти невозможно. Он объединял нас, он вел нас, и всё знали, что, пока он цел, раса никогда не погибнет. Его свет пропитывал каждого из нас, даруя необычные способности! — Глаза девочки горели немного фанатичным огнем, и Лене приходилось прилагать усилия для того, чтобы не отвести взгляд.