В очередной попытке отвлечься от боли девушка перевела взгляд с руки и посмотрела на тех, кто вел ритуал. И напряглась ещё сильнее, потому что лица людей были какими-то удивленными и даже немного испуганными. Печатей, которые они создавали, начало становиться всё меньше, и в какой-то момент они вообще остановились, правда, как отметила девушка, с места никто не сдвинулся, и даже наоборот, люди, казалось, превратились в статуи. Глаза их покрылись поволокой, взгляд стал немного рассеянным, и девушке показалось, что она будто слышит их голоса. Она не могла различить отдельные слова, но сам разговор действительно существовал, хоть и происходил где-то в другой реальности. Но вот та самая женщина, которая, похоже, командовала ритуалом, нахмурилась и, дернув левой рукой, сказала вслух:
— Хватит! Продолжаем, — тем самым оканчивая неслышный спор.
И пытка началась снова, только в этот раз проходила она жестче, а создаваемые капли стали срываться в пять раз чаще. Только врожденная гордость, усиленная воспоминаниями принцессы, холодная маска отчуждения и прокушенная губа, солёная кровь из которой глушила крик ещё в зародыше, не позволяли ей показать, насколько было больно.
Сопротивление построенной в руке структуры также усиливала боль, а в момент, когда первая серебряная нить в её запястье изменилась и стала антрацитово-черной. И это стало началом. Изменения, которые едва не заставляли девушку выгибаться на кресте, стали волнообразными, и в каждый момент нить за нитью становились черными. Эти изменения были настолько радикальными, что они становились заметными на физическом уровне. Антрацитовые линии начали проявляться внутри руки и стали видны даже сквозь кожу.
Первый источник изменений, возникший в центре запястья, оказался не единственным. Спустя несколько мгновений после того, как появился второй поток черных капель, сформировался и второй, только в этот раз появился посередине между запястьем и локтем. И когда оба источника одновременно пустили черную волну, девушка не выдержала. Нет, она не закричала, лишь её лицо, сломав маску, исказилось от боли, а из левого глаза скатилась первая слеза. Увидев это, женщина, руководившая ритуалом, нахмурилась, но, скрипнув зубами, приказала своим подчиненным продолжить ритуал, понимая, что остановка лишь растянет пытку, а не принесет столь желанную передышку.
Образование третьего центра уже на половине пути к плечу от локтя девушка на кресте приняла как что-то неизбежное. Однако принять разумом не значит быть готовой физически. Именно поэтому Лена была вынуждена как мантру повторять про себя одни и те же слова: «Не кричать, не кричать…» — не замечая безостановочно текущих слез и поднявшейся температуры, которая делала её лицо красным, а вены — более четкими.
Время для неё потеряло свою целостность и стало чем-то эфемерным и нечетким, из-за чего Северская совершенно перестала понимать, сколько она уже так висит и сколько продолжается эта пытка.
Вспышка боли — «Не кричать».
Новая вспышка — «Не кричать».
Боль начала возникать все чаще — «Не крич…»
Новая волна изменений, боль выходит на новый уровень — «Не кр…»
Боль становится почти постоянной, капли для девушки начинают превращаться в дождь — «Не………»
Безумная боль — изменения дошли до нервов, — ставшая постоянной, почти гасит сознание Лены и прерывает её мантру, которая была якорем для неё. Но вот что-то щелкнуло, и боль, которая была похожа на опускание руки в кислоту, стала ослабевать, а красная пелена перед глазами начала понемногу уходить.
Тяжело дыша, Лена попыталась осмотреться, чтобы понять причины прекращения ритуала. Но едва зрение хоть немного прояснилось, девушка поняла, что ничего не закончилось и не прекратилось. Просто сама ситуация сложилась так, что, завершив перестройку в её руке, участники ритуала немного выдохлись и в данный момент заправлялись неизвестными веществами, как используя для этого специфического вида шприцы, так и просто выпивая небольшие фиалы из небьющегося стекла. Каждый такой стимулятор прямо на глазах восстанавливал психическое здоровье людей. Их лица снова розовели, глаза начинали светиться фиолетовым цветом, и, принимая последний стимулятор, они снова включались в ритуал.
Вверх понеслись новые печати, и начал гореть уже тот самый главный кристалл, который висел над девушкой как меч над Дамоклом. Северская забилась в скобах, безжалостно сдирая кожу с запястья и лодыжек, однако ничего сделать так и не получалось. Девушка даже несколько раз попыталась воззвать к ЭНРе в своем источнике, но получила лишь ещё более мощный откат, чем обычно, и бессильно повисла, смотря вниз. Только в таком положении она провисела недолго. Голову её внезапно потянуло назад и буквально пригвоздило к металлу, не давая пошевелить ею. Сам крест также изменил своё положение, немного отклонившись назад, подставляя под кристалл её грудь, а точнее, источник силы.