Дед Иван скрылся за ближайшей разлапистой елью.
- Э-э! - причмокнул спросонок Витёк, обернулся на пассажиров, - А дед где?
- До ветру пошёл. Живот прихватило.
- Дак я посплю, значит, - согласился на простой возница, смачно зевая и удобно укладываясь на мягкое сено.
- Спи, спи, внучек. Измотало дитятко тебя, видать.
- Ага, голосистая девка... - пробормотал молодой отец, засыпая.
Куртинки водяники (или лыхи, или вороники - кому как нравится) попадались всё чаще. Лыха уже отцвела. Красные невзрачные цветы не украшали миниатюрные "елочки". Зеленые бобышечки ягод обещали хороший урожай водяники. Дед вспомнил детство. Пресный вкус лыхи, неплохо утоляющей жажду. Когда, вволю набегавшись, и притаясь в вороничнике, можно вдоволь наесться чёрных с сизым налётом ягод.
Четырёх лап, как в детстве, уже давно не было. Дед аккуратно ступал двумя, вглядываясь в просветы нечастых елей. Почти на краю топи врезалась в землю огромная металлическая капля.
Иван постоял в отдалении, потянул носом. Пахло слегка подсохшей болотной жижей, смолой из поломанных стволов деревьев, сожженной травой. Благо огонь был со стороны болота. Опаленная растительность, слишком насыщенная влагой, не стала причиной пожара.
Дед осторожно двинулся обходить объект. Приблизившись, ощутил мягкое давление воздуха, увидел малиновые всполохи, услышал нарастающий звон в ушах. "Капля" покачнулась и завалилась на бок, оголив огромную дыру с торчащими обугленными проводами и обшивкой стен. Резко запахло паленым пластиком. Малиновые всполохи окаймили отверстие, дыру застлали пласты сиреневого тумана.
Оборотень по старой привычке почесал затылок, потоптался, понюхал воздух. Угрозы не было. Он шагнул к проему. "Капля" дернулась. Внутри что-то заскрежетало и бухнуло. На землю вылетел белый, прозрачный на половину прямоугольник с закругленными краями. Иван прытко отпрыгнул в сторону, заскрежетал зубами. Из дыры зашелестело, зашипело, полезло наружу нечто похожее на мыльную пену, достигло края и затвердело. Туман рассеялся, всполохи размазались тонким радужным слоем. "Капля" бесшумно взмыла в верх и исчезла.
Иван постоял, помялся с ноги на ногу, рыкнул по-звериному. Любопытство превысило опасения, и он направился к длинному предмету.
- От, лиха беда - начало! - вырвалось у деда, едва он заглянул в прозрачный купол прямоугольника, - так енто гроб, что ли? Чё ж тады прозрачный? Покойником чё ль любоваться? Фу! Хотя парень вроде ничё так. Девки поди по нём сохли.
Дед с сочувствием похлопал по "стеклу". Оно мелко задрожало и отползло куда-то вниз, открыв на полное обозрение верхнюю часть "покойника". Иван слегка зарычал. Парень в "гробу", как окрестил белый предмет дед, слабо ответил, сделав едва уловимый вздох и мгновением позже распахнув глаза.
- Ты кто? - Дайен Окиво прислушался к чужому голосу, и не поняв слова стал превращаться.
- Похоже наш... - протянул Иван, взглядом подавляя зарождающуюся агрессию зверя, и утверждая свои доминирующие позиции, - Странный ты только. В обороте совсем зверьём делаешься. Оставить тебя - так убьют. Вона какой большой! - дед с удовольствием потрепал волчью холку. - Ладно, пойдем, что ли...
- С ума, старый, сошёл! Пошто волчару приволок! - Пелагея с опаской подвинулась к краю телеги.
- Да не волк он! В обороте!
- Да как не волк! Глаз вовсе без мысли, - зашептала жена.
- Сам видел! И...он...енто...неместный, - выдохнул Иван, стараясь не разбудить Витька.
- Как неместный? - округлились Пелагеины глаза, - с неба чё ль свалилси?
- Ага!
- Со звязды! - охнула бабуля.
- С ейной! Сам видел!
- Ну чё, дед? - зевнул Витёк, просыпаясь, - Полегчало?
- А должно? - недоверчиво уставился на супружницу Иван.
- Полегчало, Витя! Шутит он так! - ответствовала Пелагея, делая мужу "страшные" глаза.
- Ой! Собакен! Откель ты, псина? - Витька решил погладить зверя, тот оскалился, предостерегающе заворчал.
- Собака? - огляделся Иван. И правда, вместо огромного волка на него смотрел большой лопоухий пепельного цвета пес, - Приблудился...верно.
- Приблудился, - весело согласился Витёк, - Поехали, раз полегчало.
- Поехали, - Иван забрался в телегу, с удовольствием вытянул ноги. Следом на сене растянулся пес, с грустью посматривая в глаза оборотню.
- Двойной? - шепотом спросила Пелагея, указывая в сторону пса.
- Видимо. Я о таком и не слышал, - на том разговор и прервался.
Алёнка.
Девушка терпеливо встречала прибывающих гостей, отвечала на однотипные вопросы: "Да, выросла! Нет, Алевтина - тётка. Нет, не замужем, и не пойду. И зазнобы нет. Да, племяшка родилась". Наконец, поток гостей иссяк, и Алёна смогла посидеть в тени веранды и напиться холодного ягодного морса. Хорош напиток, приготовленный на вкуснейшей воде. Даром, живой кличут.