- Ты так и не смирился с фактом, - желтый глазок нивяника поник.
- Я надеялся, что со временем превращения станут более редкими. Тщетно...
- Они стали... - не окончил Ромашка.
- Да! Они происходят всё чаще. Я оборачиваюсь в человека не раз месяц, а практически каждый день.
- Я тебя не видел...
- Ночью. А сегодня уже вечером... Промежуток уменьшается. Человеком я остаюсь дольше.
- Может быть, тебе поговорить с Мико? Она прошла через это раньше многих.
- Говорил. Странно, но ей в человеческом теле нравится. Говорит, что достигла необычных вершин...
- Ну, да! Она же по жизни в корнях Древня была. Симбионт. Зависимость от мужа. А сейчас - такая...Ух! - нивяник возбужденно передёрнул плечиками-листиками, - Да и мобильность... - нивяник заглянул в глаза Лешему, - Эй! Ты чего?
- Связи, сложившиеся многие века рвутся. Боюсь, уже нет разумного леса.
- Наши этого не допустят.
- Мы смогли пережить только одну напасть...
- Ты думаешь?
- Я не знаю. Может быть и они стали другими.
- Ты надеешься встретить её?
- Я не знаю... Если и она стала другой?
- Если выжила... - Леший вздрогнул от произнесенных слов. Лицо закаменело.
- Мог бы...
- Мог, - нивяник не чувствовал за собой вины. - И ты мог. Мог остаться с ней. Почему не сделал? Ты ведь не был заражён.
- Я - носитель многих генов, - на руке показались когти, украшенные шерстью. - Со мной жертв было на много меньше.
- Тогда ты поступил правильно.
- Правильно... - Леший присел на край диванчика, заметил прилипший коричневый листик на ноге, потянул. Листик оторвался, оставив маленькую ранку. Набухла капля крови, сорвалась и покатилась вниз, оставляя за собой алую дорожку, - Больно...
- Затяни, - нивяник кивнул на нижнюю конечность. Леший недоуменно уставился на растение, - А...это... - ранка затянулась.
- Ты сделал выбор...
- Я предал её.
- Или спас.
- Я не знаю...
- Так скоро узнаешь.
- Они могут не дать разрешение на посадку.
- Дадут, вируса на корабле нет. И уже давно. А о мутациях можно умолчать. Ещё не доказано, что они вызваны вирусом. Мы слишком долго болтались в космосе.
- Тем более, не дадут... Мы можем "наградить" Землю неправильными генами.
- И что с того? Там тоже происходят мутации. Если ваши потомки не приживутся, то гены в популяции не закрепятся.
- Хочешь провести эксперимент по массовому опылению? Пыльцы Древня хватит на мно-о-огих. Представь, он сейчас непонятно что: то ли - разумное дерево, то ли - человек. После опыления женщин родятся детки с березовой корой или в капусте будут розовопопое потомство находить?
- М-да...
- То-то же...
- Может оденешься? - нивяник резко перевёл тему, оглядывая Лешего, - А ты ничего! - лепестки показали большой палец, - Только в душик сходить. Грязь пеньку более присуща.
- Вода... - мужчина прикрыл глаза, вспоминая ласкающие волны озера. Там он впервые встретил её.
Лунная дорожка изредка нарушалась плеском воды. Рыба? Или русалки? Кувшинки скрыли свои цветы, и поверхность озера отражала небесные звезды, окружающие огромную желтую Луну.
Всплеск повторился. Недалеко от берега появилась женская голова. Мокрые волосы отдавали зеленью в серебристом свете. Русалка нырнула. По воде пошли круги. Волны мягко ткнулись о берег и откатились обратно. Где-то в темноте леса раздались соловьиные трели. Русалка опять появилась на поверхности, подплыла ближе к берегу. Её силуэт вырисовался на дорожке света. Она облокотилась на валун, покрытый скользкими водорослями, повернула голову и, над водой поплыли чарующие звуки.
Сколько раз он слушал зов, бередящий душу, но сегодня почему-то воспоминания не вызвали трепета. Он вспомнил, как она подставляла лицо свету, как на голубоватой коже блестели капли воды, как волосы струились по плечам, прикрывая бледное тело. Странно, картинка, притягательная ранее не вызвала прошлых чувств. Может все в его человеческом теле? Он возненавидел себя ещё больше. Он чувствовал, что снова предает её...
- И долго ты так сидеть будешь? - выдернул их воспоминаний голос нивяника.
Леший вздохнул. Что он мог сделать? Ровным счетом, сейчас, - ничего! Он сделал тогда - определил этот чёртов вирус и изолировал зараженных. Он не подверг изменению ее тело...холодное и блестящее в каплях воды... Отчего же его передергивает при воспоминании о ней? Она всегда была для него эталоном красоты. Тогда он даже не узнал её имени, зачарованно издалека наблюдая. Её удлиненные руки, белая тонкая рубаха, плотно облепившая тело, светло-зеленые волосы и заострившиеся черты лица сводили его с ума, парализуя волю и не давая сдвинуться с места. Он так и не смог подойти к ней...