За дверью послышалось какое-то шевеление. Кто-то, шаркая, прошел по коридору.
— Кто там? — оперативники услышали из-за двери старушечий голос.
— Соседи снизу,— отозвался Ларин,— Вы нас затопили! Откройте, пожалуйста.
Дверь приоткрылась. В проеме показалась седая старушечья голова. Хозяйка не успела рассмотреть нежданных гостей, отстранив ее, оперативники быстро прошли внутрь квартиры. Они обошли комнаты, заглянули на кухню и в ванную. В квартире не было никого, кроме старухи-хозяйки. Она до смерти перепугалась и сидела на диване в комнате, схватившись за сердце.
— Спокойно, мамаша, мы из милиции,— сказал Дукалис, показывая свое удостоверение.
— Кто еще проживает в квартире? — спросил Ларин.
— Никто не проживает,— ответила хозяйка.
Она начала приходить в себя. Оперативники еще раз тщательно осмотрели квартиру, однако никого в ней не обнаружили. Ларин сел на стул рядом с хозяйкой.
— Кому сдавали квартиру? — спросил капитан.
— Никому я ее не сдавала! — старуха осмелела, и тон ее стал заносчивым.
— Мамаша, мы не из налоговой,— Дукалис попытался успокоить хозяйку.
— Мне все равно, из налоговой вы или не из налоговой!
В разговор вступил Соловец.
— Если вы не ответите на наши вопросы,— сказал он,— мы опросим соседей, вызовем участкового, и ваша лавка прикроется навсегда!
Соловец достал портреты Мокеева и Старова, положил их на стол перед старухой.
— Эти снимали квартиру? — спросил он. Старуха посмотрела на портреты.
— Да, эти,— сказала она.— Три дня назад они съехали.
— Вы их документы видели? Кто они? Откуда?
— Не знаю, ребята. Платили они аккуратно, вели себя спокойно.
— Когда вы с ними встречались в последний раз?
— В пятницу я зашла получать плату за квартиру. Смотрю,— все вещи упакованы.
Оперативники вчетвером сели вокруг старухи, которая переводила взгляд с одного из них на другого.
— Много у них было вещей? — спросил Волков.
— Несколько больших сумок,— ответила старуха.
— Они не говорили, куда собирались переезжать? — вступил в разговор Ларин.
Хозяйка квартиры задумалась.
— Когда они со мной расплачивались,— сказала она,— раздался телефонный звонок, и один из них долго с кем-то разговаривал. Из разговора я поняла, что речь шла о каких-то въездных визах.
— Вы не спросили их об этом?
— Спросила. Они сказали, что собираются поехать отдохнуть на Кипр.
Хозяйка всегда сдавала свою квартиру разным постояльцам, но скрывала это от всех.
— Сынки,— обратилась она к оперативникам,— только участковому ничего не говорите!
— Хорошо, мамаша,— успокоил Дукалис ее на прощанье.
Оперативники покинули квартиру, в которой еще недавно находились преступники. Теперь они знали, что те закончили дела и собираются покинуть город. Если уже не покинули...
9
В вестибюле международного аэропорта было людно. Голос по трансляции на английском и русском языках объявлял о прибытиях и отправлениях самолетов. Среди суетливой и многоязычной публики аэропорта находились Мокеев и Старов. Они уже получили шенгенские визы и теперь решали, каким путем им выбраться из страны. Изучив расписание интересующих их рейсов, Мокеев и Старов решили взять паузу и зашли в бар. Заказав по кружке пива, подельники расположились за столиком. Мокеев взял за стойкой толстую бесплатную газету и стал перелистывать ее. Старов перечитывал сделанные в блокноте записи — номера и время рейсов.
— Черт возьми! — вдруг воскликнул Мокеев.
— В чем дело? — спросил Старов.
Мокеев кивнул на газету, которую держал в руках.
— Десятого февраля,— прочитал он,— в галерее «Петрополь» откроется выставка «Малоизвестная живопись Петербурга». Будут представлены работы Вадима Кириллова, Оксаны Великановой, Петра Хмурова и Владимира Васильева.
Мокеев посмотрел на Старова.
— Да...— протянул тот.— Дела.
— Что будем делать? — спросил Мокеев.
— Надо подумать,— сказал Старов, закуривая...
В это самое время в Двенадцатом отделении милиции в кабинете подполковника Петренко началось совещание. Кроме Петренко, которого подчиненные за глаза называли Мухомором, присутствовали майор Соловец, капитан Ларин и старшие лейтенанты Дукалис и Волков. Когда все расселись за столом,