— Я шла по гребням волн, тебе навстречу. Ты молчал, но я была счастлива. Какое-то непонятное чувство переполняло меня — горькое, очень важное. Больше, чем я сама.
Гигант недовольно вздохнул, над вершиной скалы появились клубы черного дыма. Хлопья сажи медленно полетели вниз, исчезая в серебристом тумане.
— Тер, — прошелестела Исима. — Не хочешь разговаривать?
— Глупости, — пророкотала скала. — Счастье в том, что мы есть. Оно не может заключаться в чем-то другом.
— Я знаю, — ответила дымка, отступая. — Но разве не забавно? Когда в тебе есть нечто большее, чем ты сама…
Черный великан не ответил, лишь над вершиной появилось облако пепла. Подождав немного, Исима двинулась прочь. Тер никогда не отличался разговорчивостью.
«Ко мне тоже приходят нелепые сны», — хотел шепнуть великан, но промолчал…
К ночи, если нет ветра, море успокаивается. Все замирает, как только Солнце прячется за черной горой. Исима растеклась над поверхностью зеркала тонким слоем, дотянулась до песчаного берега, на котором таяли отпечатки трехпалых лап.
Игорь Ревва
МЫ — ПЕРВЫЕ!
Если смотреть с высоты птичьего полёта, создаётся впечатление совершенно необитаемой планеты. Яркие огни города и комбината, сигнальные вспышки возле шахт и космодрома, светящиеся пунктиры дорог, ломающиеся в волнах блики портовых фонарей — ничего этого нет, всё съедено глухой чернильной тьмой. Давно уже — дней пять.
Первые два дня было тяжело — брести по тёмным улицам едва ли не на ощупь, останавливаться при каждом звуке или смутной тени, замаячившей впереди, и громко спрашивать: «Кто это?..» Если, конечно, до тебя не успеет донестись аналогичный возглас встречного. Может быть, поэтому жители старались не выходить на улицы ночью. Да по правде сказать, они и раньше-то этим не злоупотребляли.
Что делать ночью на улице?! Разве, из чувства протеста закурить и выйти во двор, старательно пряча тлеющий огонёк в ладони. Чувство протеста — надо же, а?! Всю жизнь курил в доме, а теперь решил вдруг предаваться этому пороку под звёздным небом. Странный протест, дурной какой-то. Сродни плеванию вверх, в тучи, льющие на землю дождь.
Всю жизнь курил в доме…
Олег передёрнул плечами и криво усмехнулся. «Недолгая она у меня — эта жизнь, — подумал он. — Недолгая. Десять лет всего. Хотя память и утверждает обратное.
А ведь говорили, что клон появляется на свет с чистой памятью. Уверяли, что остаётся что-то там на подсознательном уровне, в спинном мозгу где-то… То ли у меня кроме этого самого спинного мозга больше и нет ничего, то ли наврали опять…»
Олег покрутил головой, бросил окурок и втоптал его в траву. Жёсткая ребристая подошва армейских ботинок оставила на земле след. В темноте его не было видно, но Олег зачем-то нагнулся и тронул пальцами примятую траву — точно, след остался. Армейские ботинки — такая вещь, на чём хочешь след оставят…
«Надоели они мне до чёртиков, ботинки эти. Армейские. И куртка эта идиотская осточертела. И штаны тоже. Так хочется надеть привычные брюки, лёгкие туфли и широкую рубашку. Хотя нет, в этом году уже не получится, осень скоро. Воздух — вон как посвежел. Значит — пальто, перчатки, шапка. И ждать лета. И тогда уже — брюки, рубашка, туфли… И на Светке — блузка, коротенькая юбочка… — Олег помотал головой. — Какие, на хрен, брюки-юбочки?! До зимы ещё дожить надо…»
Сзади раздались осторожные шаги, и Олег почувствовал, как к его спине прижимается тёплое, мягкое, родное.
— Ты чего тут? — тихо спросила Светлана. — Холодно… Нет?..
— Покурить вышел, — так же тихо ответил Олег и посмотрел на звёзды.
Он не оглядывался, но знал, что Светлана смотрит туда же. Они все теперь смотрели на звёзды. Весь город. В последние дни они только этим и занимались — разглядывали звёзды. Все двадцать тысяч человек, каждую ночь.
Олег подумал, что, может быть, именно поэтому мэр и издал указ о затемнении — когда город погружён в черноту, звёзды особенно хорошо видны. Да, наверное… Не думает же он, в самом-то деле, что это может как-то помочь? Во-первых, нет никакой гарантии, что они прилетят сюда именно ночью, а не днём. А во-вторых, — пусть даже и ночью. Что, у них нет приборов, чтобы определить, где находится город?! Да и без приборов они превосходно знают — мы же начали его строить на том самом месте, где нам было указано.
— Интересно, а какие они? — прошептала Светлана.
— Какие, какие… — буркнул Олег. — В зеркало посмотри. Точно такие же…