— Тогда все понятно, — сказал Отар. — Мои услуги бесплатные. Вам нужно всего лишь оставить скан большого пальца и дать мне задание. Если вы не знаете, как добраться до того или иного адреса, или вам нужно сходить в магазин, но нет времени, а может нужно передать кому-нибудь посылку, отнести букет цветов, предупредить, что вы не придете на встречу… Для всего этого существуют помощники. Это наша работа.
— А если мне нужно передвинуть шкаф?
— Скажите куда и во сколько нужно подойти, — ответил Отар.
— Здорово. И вы действительно можете мне помочь. Мне нужна справка. Я должен сперва сосканировать палец или задать вопрос.
— Спрашивайте.
— Вас специально ко мне приставили, чтобы я лучше ориентировался в происходящем?
— Не совсем понял, — ответил Отар.
— Почему вы подошли именно ко мне?
— Я работаю помощником уже второй год. Помощь — Моя работа. Понимаете? Мне показалось, что вам нужна помощь, вот я и предложил свои услуги. Послушайте, вы вправе отказаться. Вам нужно просто сказать «спасибо, ненужно», и я тут же уйду.
— А кому вы еще помогали? — спросил Андрей.
— Вам нужен список моих клиентов? Давайте подойдем к информационной машине, и я предоставлю вам все интересующие сведения. У меня очень хороший файл отзывов.
— И много вас, таких помощников?
— Рядом? — Отар начал вертеть головой. — Я думаю человек десять. Может чуть меньше.
Андрей осмотрелся. В его поле зрения действительно были люди в такой же форменкой одежде, что и Отар. Очевидно, он их и раньше видел, просто не обращал внимания. Не станешь же читать, что написано на кармане каждого встречного человека.
— Черт, — только и смог сказать Андрей.
Отар снова приветливо улыбнулся.
— Вы действительно не слышали о помощниках? Откуда вы приехали? Насколько я знаю, помощники есть во всех городах Европы.
— Я очень долго был в командировке, — ответил Андрей. — Очень долго.
— Служба помощников существует уже шесть лет…
— Нужное дело. Только не сегодня. Спасибо, мне не нужна помощь.
— Извините, — развел руками Отар. — А на будущее, если понадобится помощь, просто подойдите к помощнику.
Попрощавшись, Андрей поднял руку. Рядом с ним остановился желтый «мерседес». Андрей сел на заднее сиденье и назвал адрес Института тропической биологии. Водитель ввел адрес в бортовой навигатор, получил рекомендации, как лучше проехать по маршруту, и машина тронулась с места. Андрей включил монитор пассажирского терминала, вывел в меню список туристических компаний и наугад ткнул в первую попавшуюся. Компания «Фламинго» предлагала отдых на любой вкус и достаток. Андрей выбрал сначала Канаду» потом посмотрел Гренландию, Шпицберген, Аляску, полуостров Ямал. Сервис во всех предложениях был одинаково великолепным. И цена подходящая. Покончив с турагентствами, он включил 38-ой канал телевидения. Евроньюс сообщал о новых шагах цивилизованного мира в противостоянии странам-изгоям и странам, составляющим оси зла. Новые взрывы в Израиле. После этого сообщили о переносе дела Жанет Лурье против родителей на три дня. Жанет было двенадцать лет. Родители не разрешали ей смотреть телевикторины больше двух часов в день. Однажды девочка решила, что это нарушает права человека на образование и обратилась в адвокатскую контору «Петерсон и сыновья». Через неделю иск был уже в суде. Девочка хочет миллион евро компенсации и добивается лишения отца и матери их родительских прав.
— Куда катится мир… — выключив экран, вздохнул Андрей.
— Не просто привыкнуть? — спросил водитель.
— Что, простите?
— Я говорю, вам, наверное, непросто привыкнуть к переменам? После пятнадцати-то лет отсутствия.
— Вы меня знаете?
— В новостях видел. Вы пятнадцать лет провели в лаборатории, на далеком острове. Говорят, вы большой ученый.
— И что еще говорили в новостях?
— Больше ничего. Только то, что вы вернулись в родной город.
Андрей ничего не сказал.
— А мир действительно странный, — продолжил водитель. — Прямо и не знаешь, радоваться или плакать.
— Чего же вам плакать? Кругом чисто, хорошо пахнет. Сплошная общественная польза.
— И наркотики в киосках продаются.
— Ну-у… продаются, — согласился Андрей. — Но не все же. Только то, что разрешено законом. Легкие. Значит будет меньше употребление тяжелых. Меньше преступлений.
— Ну да, преступлений меньше. Теперь и пукнуть нельзя не рискуя быть оштрафованным за загрязнение окружающей среды. Мой сменщик — эмигрант из Украины. Живет в пригороде. Завел дома небольшое хозяйство. Корова, куры, поросёнок. Так сначала соседка на него в суд подала, мол, корова сильно мычит, еле отбился, потом кошка ее под машину попала. Так эта дама заявила, что он ее затравил и довел до самоубийства. Дама обратилась в Общество защиты прав животных, Федерацию любителей кошек и в Комиссию по экологии. Эти ребята на полном серьезе четыре недели проводили экспертизу: не наносят ли вред окружающей среде поселка отходы жизнедеятельности домашних животных. Петро, конечно, оправдали, но нервы потрепали. Но это еще не все. На суде интересы кошки защищали четыре адвоката. Дама наняла их, и они предъявили иск от имени кошки. Как вам перспектива получить десять лет за то, что соседская кошка попала под вашу машину.
Андрей молчал. Таксисты всех стран любят поболтать. И если этот разговор не раздражает, не стоит его прерывать. Не стоит нарушать традицию.
— Среди подписчиков журнала «Локус», — продолжал таксист, — осенью разыграли поездку в Швецию. И представляете, я выиграл. Почему, думаю, на неделю не съездить. Поехал. С девушкой познакомился. Блондинка. Фигурка — конфетка, ноги — от коренных зубов. Учится в школе стюардесс. Решил угостить ее мартини. Посидели в кафе с полчаса, собрались уходить. Глянул на счет и сначала подумал, что это розыгрыш. Один мартини — двадцать шесть евро. Подзываю официанта и спрашиваю: «Что это за ерунда?» Он мне начинает объяснять, что у них в Швеции очень много случаев суицида. Темнеет рано. Народ ищет, где надраться, после чего быстро впадает в депрессию и кончает с собой. А правительство такими ценами борется с суицидом. И причем тут, спрашиваю, я? Я ничуть даже не швед, я очень даже фламандец. За двадцать шесть евро я обычно покупаю большую бутылку мартини, а не маленькую рюмку. Хорошо еще, что подружка отошла позвонить. Выглядел я полным идиотом…
Возле Института тропической биологии Андрей расплатился с таксистом и поблагодарил за познавательную беседу. Выйдя из такси он обернулся и, задрав голову, посмотрел на белый шпиль института.
Институт имени Карла Кайзера, самое святое место для биологов всего мира. Сколько великих ученых вышло из этих стен, сколько открытий было сделано в этих лабораториях, а сколько грандиозных проектов разрабатывается сейчас…
Андрея здесь не просто знали. Переступив порог храма науки, он заподозрил, что его появления ждали.
Первой подбежала кругленькая, словно воздушный шарик, девочка, подарила Андрею букет роз и начала что-то быстро-быстро лепетать на испанском. И хотя Андрей почти ничего не понял, диалект был каким-то странным, ему все равно было приятно. То там, то тут слышались аплодисменты. Сперва одиночные, потом еще и еще… Студенты начали обступать Андрея, поздравлять с возвращением, он пожимал руки направо и налево, раскланивался, благодарил за что-то, стараясь пробраться к широкой мраморной лестнице. С трудом, но это ему удалось.
Профессор Бржельский был суховатым, чуть сгорбленным восьмидесятилетним старичком. Последние сорок три года он преподавал в Институте имени Карла Кайзера и ему это нравилось. Увидев Андрея на пороге своей комнаты, он, как могло показаться, равнодушно посмотрел на него, жестом пригласил войти.
— Присаживайтесь, — сказал Бржельский, рукой показывая Андрею на кресло возле журнального столика. — Кофе хотите?
— Не откажусь.
Профессор быстренько соорудил два кофе эспрессо, взял со стола пульт, подрегулировал режим кондиционера и грузно опустился в кресло напротив Андрея.