Хэн развернул машину и вновь направил ее к «Соколу», пролетев под брюхом одного из грузовиков. Грузовой люк был открыт, и штабель ящиков восхитил кореллианина. Несколько ящиков было открыто, и Хэн заметил шлемы штурмовиков и имперские лазерные винтовки.
Теперь в него стреляли все кому не лень. Кое-кто кричал, что он свихнулся. Гравицикл трясло и бросало из стороны в сторону, но руля он пока еще слушался. Хотя похоже, что ненадолго.
Глотталфибы по-прежнему окружали «Сокол», но все они смотрели в его сторону: кто палил из бластеров, кто выдыхал пламя. Хэн заложил крутой вираж. Он сам удивлялся, как ему удавалось стрелять в ответ. Еще больше удивляло, что время от времени он даже попадал в цель. Правда, прочная чешуя служила глотталфибам неплохими доспехами. Но вот один из них упал мордой вперед, в спине у него торчала стрела вукиного самострела. Рядом рухнуло еще несколько тварей. Давис прокрался к люку, постучал глотталфиба по плечу, а когда тот повернулся, выстрелил ему прямо в пасть.
В гравицикл залепили сзади, и Хэна чуть было не размазало об его же корабль. Пришлось сунуть бластер в кобуру и взяться за руль обеими руками. Ему удалось выровнять машину, и когда Хэн поднял голову, то увидел, что направляется прямиком ко входу в пещеру.
Двигатель зашелся в кашле. Хэн врезал кулаком по панели:
— Ну давай же, ты, ведро помойное, давай!
Гравицикл вновь заперхал и — о чудо! — заработал. Его удалось даже развернуть, не врезавшись в ворота.
У ног Дависа валялся уже пятый глотталфиб. Остальные контрабандисты все еще развлекались стрельбой по быстро и непредсказуемо летящей мишени. Чубакка орал, что всем давно пора подниматься на борт. Хэн направил гравицикл к «Соколу», и тут двигатель захлебнулся в третий раз. И сдох.
Собственное движение так просто остановить не удалось. Хэна сорвало с седла. Если он сейчас ошибется, то умрет. Только и всего.
Металлическая поверхность стремительно приближалась. Хэн сгруппировался. А потом приземлился, обдирая локти, плечи, колени, голени о металл. Он кричал, где-то ревел Чубакка, шипели выстрелы.
Кто-то подхватил его под мышки и поставил на ноги. Хэн едва мог двигаться.
— Приятель, с тобой все в порядке? — спросил Давис.
Хэн кивнул.
Гравицикл нагло парил у них над головами — словно в насмешку. Затем какой-то снайпер попал прямо в двигатель, и машина взорвалась. По площадке расплескалось пламя. Хэн и Давис укрылись под брюхом «Сокола».
Двигаться было больно.
Чубакка спустил трап и теперь махал им из люка. Хэн побежал следом за Дависом, не замечая, что оставляет кровавый след.
— А твой корабль? — спросил Хэн у Дависа.
Тот ухмыльнулся.
— Технически он пока мне не принадлежит.
— Здорово.
Они вбежали внутрь. Чубакка уже поднимал трап. Хэн прямиком рванул в сторону рубки. Вуки не отставал.
— А Как же Селусс? — крикнул Хэн на бегу.
Чуи взревел.
— Меня не волнует. Надо найти его до отлета.
— Времени нет, — возразил Давис.
— Без него я никуда не полечу.
— Благородство тебя погубит.
— Пока еще не погубило. Чуи, присмотри за ним.
К его удивлению, Чубакка ничего не ответил.
— Давис, найди Чуи.
Вновь молчание было ему ответом. Хэн был занят приборной доской, ободранные локти саднило, кожу жгло. Сквозь транспаристиловый колпак кабины он видел, как контрабандисты направляются к его кораблю.
— Парни, мне это вовсе не нравится. Парни?
Он повернулся. В рубке никого не было. Тогда он оставил «Сокол» прогревать двигатели, а сам направился в коридор, где отыскал и Чубакку, и Дависа, и Селусса. Глотталфиб с серой чешуей держал их под прицелом. Шкура вуки дымилась. Руки маленького суллустианина были крепко связаны; вторым концом веревки были обмотаны его ноги. Рот былзаткнут кляпом, но он все равно пытался что-то сказать. Слова разобрать было сложно, но Хэну была слишком знакома фраза, хотя и на суллустианском:
— Это не моя вина.
22
Лея спешила в бальный зал. Она наспех причесалась и переоделась. Она практиковалась с мечом, когда пришел вызов: срочное заседание Внутреннего Совета. Пришлось мчаться по коридору на полной скорости.
Она и так опоздает. А Лея Органа Соло никогда не опаздывает.
Заседание созвал Мейдо. Несколько дней назад он был выбран в Совет большинством голосов. Вместе с ним в Совет прошли еще два бывших имперца.
Мейдо был вправе собрать Совет. Любой член Совета обладал таким правом. Но младшие сенаторы никогда не брали на себя подобной ответственности. Так просто НЕ ДЕЛАЛОСЬ. Традиции придется отступить перед новым порядком, если только Лея не сделает традицию законом.
Надо будет заняться. Опять не хватило времени.
Поворот, и вот она у дверей в бальный зал. Двери были закрыты. Она опоздала. Лея отдышалась. Мейдо известил ее последней, заставив прийти не вовремя. Она была выбита из колеи, и именно этого он и добивался. Но она не позволит ему насладиться победой. Он не обыграет ее мелкими политическими маневрами.
Она пригладила волосы, расправила тунику. Затем подождала, когда успокоится дыхание. И только потом распахнула двери и вошла в зал.
Помещение было великовато для Внутреннего Совета, хотя неплохо подходило для заседаний Сената. Стол поставили на возвышение, на котором обычно располагались музыканты. Кстати, без ее приказа.
Мейдо сидел во главе стола. Формально места здесь не были закреплены за конкретной персоной; в старом Зале подобный трюк не прошел бы. Но здесь он сошлется на простую путаницу. А если она сядет в другое кресло, то признает, что его власть усилилась.
Она этого не сделает. Пусть она ненавидит игры, но ей придется сыграть.
Когда она вошла, все замолчали. Гно сидел на привычном месте по правую руку от ее кресла. Ц-Госф занимала кресло слева. Оба выглядели смущенно. Лея кивнула обоим, затем посмотрела на Мейдо. Его глаза искрами горели на алом лице. Белые линии, расчерчивающие лицо, казались белее, чем обычно.
— Я сознаю, сенатор Мейдо, — произнесла Лея, — что политические обычаи вашего народа отличаются от обычаев моего. Но мы управляем Сенатом, Внутренним Советом, правительством Новой Республики по принципам Старой Республики. Было бы неплохо; если бы вы ознакомились с ними.
— Боюсь, что не понимаю вас, госпожа, — его голос был ровен, лицо бесхитростно.
Лея поднялась по ступенькам, ведущим к столу. Положила руку на спинку своего кресла и улыбнулась.
— Я подумала, что причиной ваше незнание. Главу государства всегда информируют о собрании в первую очередь. На деле ей предлагают собрать совещание, а она созывает Совет или нет. Я уверена, что наши коллеги пришли сюда, потому что знали, что вы еще не знакомы с традицией.
— Я действовал согласно уставу, — спокойно улыбнулся Мейдо.
Лея кивнула.
— Я понимаю. Теперь вам известно положение дел, — она повернулась к остальным. — Прошу простить меня за задержку, друзья мои. Но я узнала о совещании всего несколько минут назад.
Она ждала, не убирая руки со спинки кресла. Гно наклонился к Мейдо.
— Сенатор, — проговорил он. — Гораздо легче вести собрание, сидя во главе стола.
Белые линии на лице Мейдо побелели еще больше. Он встал и направился к указанному креслу под хмурыми взглядами Р'йета Кооме, Ввебилса и других новых членов Совета. Лея царственно опустилась в кресло, кивнув Гно в знак благодарности.
— Поскольку вы собрали совещание, сенатор, — сказала она, — мы можем опустить вступительную часть и выяснить, что же вы посчитали столь срочным.
Мейдо положил двупалые ладони перед собой на столешницу. У него был такой сокрушенный, такой застенчивый вид, что желудок у Леи скрутило в узел.
— Предварительные результаты независимого расследования, — сказал Мейдо.
— Так быстро? — удивилась Ц-Госф. — Наши люди все еще сортируют обломки. Они говорят, что случай сложный, и не хотят делать поспешные выводы, пока не будут иметь на руках все факты.