— Не внезапную. Ты не дашь мне убить его.
— Хотя ты и пытался.
Бракисс снова вздрогнул.
Куэллер нагнулся к самому монитору, зная, что маска смерти сейчас заполняет экран.
— Ты попробовал и не смог, а Скайуокер благодаря доброте его джедайской души оставил тебя в живых. И теперь ты так благодарен своему бывшему учителю, что не знаешь, а может ли кто-то его победить. И ты не уверен, а нужно ли побеждать его. Я прав, Бракисс?
— Ненавижу Скайуокера, — пробормотал собеседник.
Куэллер покачал головой.
— Нет, ты ненавидишь не Скайуокера. Ты ненавидишь то, что он заставляет тебя чувствовать. Ты ненавидишь себя, Бракисс. Ты ненавидишь то, чем ты стал.
— Он говорит, что я могу вернуться. Говорит, что могу бросить Темную сторону. Говорит, что Вейдер сумел.
— Разумеется, Вейдер сумел, — голос Куэллера был тих и мягок, но рвал на части в наказание за одно то, что Бракисс стал слушать Скайуокера. — Он умирал. Рядом с ним был Скайуокер. Император погиб. У Вейдера ничего не осталось, ни сил, ни надежды. Вот он и принял предложение Скайуокера. У него не было выбора.
— Скайуокер сказал, что был.
— Скайуокер пытался взять тебя под контроль. И ему удалось это, Бракисс?
Бракисс скрестил на груди руки.
— Не можешь сказать?
Куэллер улыбнулся. Хорошо, что не пришлось использовать голографический проектор, тогда бы его небольшая фигурка едва ли смогла кого испугать. На экране он казался больше, могущественнее, а сейчас ему требовалось быть сильным.
— Я думаю, что Скайуокер мог бы вернуть тебя, если бы захотел. Но он не сделал этого. Ты ему не нужен. Ты для него — ничто. Об тебя даже руки пачкать не стоит.
Бракисс снова дернулся. Значит, он все-таки открылся; Скайуокер мог с легкостью убить его, но добродетель не позволила.
— Скайуокеру нужен я, — сказал Куэллер. — Он знает: чтобы укрепить свою власть, он должен победить меня.
— Он даже не подозревает о твоем существовании, — отозвался Бракисс. В его голосе прозвучал вызов. Ровно столько, чтобы считать его все еще полезным.
— О, он знает. Ты ведь послал его ко мне, верно?
— Я предупредил его держаться от тебя подальше…
Он еще произносил эти слова, когда понял, что сказал больше, чем собирался.
— Вот и хорошо. Теперь он тем более захочет познакомиться. Ты молодец, Бракисс. Хорошо поработал.
— Хорошо? — ошеломленно повторил тот.
— Да. Ты выполнил задание даже лучше, чем я предполагал.
— Зн… значит, я могу остаться здесь? — он заикался, точно ребенок.
Он любил тот заводик. Ему было там хорошо. Спокойно. Куэллер находил это очень полезным.
— Ты, правда, этого хочешь?
Бракисс кивнул, как будто боялся отказа.
— Тогда ты, конечно, можешь остаться, Бракисс. Ты хорошо служил мне.
— И больше ты сюда никого не пошлешь?
Куэллер вновь улыбался.
— Не будет нужды. Телти отныне твоя, Бракисс. Я по-прежнему буду финансировать этот завод — для тебя. А ты будешь продолжать на нем работу — для меня. И мы никогда больше не будем обсуждать ни Скайуокера, ни академию, ни Явин. Ты ведь этого хочешь?
— Я хочу, чтобы Скайуокер не приближался ко мне.
— Ты будешь в полном одиночестве. Твои способности направлять Силу потихоньку иссякнут, но это будет твоя потеря, Бракисс, не моя. Для меня ты теперь бесполезен.
— А Скайуокер?
Какое же впечатление произвел на него его бывший учитель, что Бракисс никак не успокоится? Слишком сильное впечатление, чтобы Куэллер не встревожился.
— Им теперь займусь я, — сказал Куэллер. — Вскоре он никого вообще не сможет побеспокоить.
24
Глотталфиб улыбнулся Хэну в лицо. Между длинными желтоватыми зубами вытянулась струйка дыма, жгутиком поднялась к потолку каюты.
— Что ж, генерал Соло, — сказал глотталфиб. — Мы снова встретились.
Хэну пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы припомнить имя.
— Ты в меньшинстве, Ииснер.
Чубакка все еще рычал. В густой рыжей шкуре чернели выжженные проплешины, но хоть дымиться она перестала. Лапы он задрал вверх. И Давис поднял руки. Селусс вжался в переборку, насколько сумел.
— Не думаю, — сообщил Ииснер. — Один добрый выдох, и твои друзья тебе не помогут. А поджаривая их, я буду держать тебя на прицеле. Подумать только, герой Альянса забыл прихватить оружие!
Хэн энергично проклял все в Галактике. Его бластер, действительно, остался в рубке.
— Какой язык, генерал Соло! Какая экспрессия, — восхитился собеседник. — А ведь я здесь с визитом вежливости.
Хэн не отрывал взгляда от гостя. Ему надо было выиграть время. «Сокол» принадлежит ему, верно? Значит, он сумеет вытащить их из переделки, если урвет минутку на составление плана.
— Тогда давай я тебе объясню правила поведения, — сказал он. — Не слишком вежливо угрожать убийством моим друзьям.
— Я только защищаюсь, — быстро возразил глотталфиб. — Мой хозяин не понял бы, если бы ты отклонил его приглашение.
Чубакка медленно выпустил когти. Их кончики царапнули по низкому потолку. Хэн сохранил на лице безразличие, так что и Ииснер ничего не заметил.
— А что Нандриесону понадобилось от меня?
Ииснер легонько выдохнул. Пламя омыло серую чешую ноздрей.
— Если выразиться точнее, ты ему вовсе не нужен. Его больше интересует твое положение. Он считает, что может помочь Новой Республике.
— А, ну да, конечно. Только сапоги почистит.
Ииснер кивнул.
— Он обладает информацией, которую твои люди могут счесть очень ценной.
Чуи зацепил когтем комингс.
— Что за информация? — поинтересовался Хэн.
— Если бы я знал, генерал Соло, я бы обязательно сообщил. Но я лишь помощник и не обладаю достаточными полномочиями/Мне поручили проводить вас на Скачок-6…
— А я еще раньше сказал, что встречусь с Нандриесоном на Скачке-1.
Чуи задействовал второй коготь. Как он медленно… Селусс жался к ногам вуки. Давис пялился на бластер глотталфиба. Если Чубакка не поторопится, то Давис перехватит у него инициативу. И тогда они на самом деле попадут в большую беду.
— Скажу правду, генерал Соло, — на последнем слове Ииснер для пущего драматизма выпустил изо рта пар. — Нандриесон не слишком любит путешествовать между Скачками. Скажем так, его не устраивают условия пребывания.
— Я его не прошу там спать, — фыркнул Хэн. — Можем встретиться на «Соколе», если ему так угодно. Я не собирался на Скачок-б. Я очень давно выучился не ступать на территорию Нандриесона. Не обижайся, Ииснер.
— Ничего. Твой дружок Калриссиан чувствовал бы себя лучше, если бы придерживался тех же принципов.
Чуи всунул в щель еще два когтя.
— Нандриесон все еще злится на Ландо?
— Не то слово. Более точно было бы сказать «отметка о долге». Им необходимо было уладить один вопрос.
— Это точно, — согласился Хэн. — Но передай своему хозяину, что меня это не касается.
Он кивнул Чубакке. Тот дернул изо всех сил. Ииснер задрал голову. И тут на него рухнула панель, закрывающая один из тайников. Из пасти глотталфиба вырвалось пламя. Чуи метнулся налево, Давис направо. Селусс съежился. Огонь обжег переборку и макушку суллустианина. Давис врезался в Хэна, они на пару выкатились в коридор.
Под панелью бушевало пламя, раскаляя металл. Хэн, шипя от ожогов и ругаясь, уцепился за леер и повис на нем. Давис, отпуская еще более крепкие выражения, побежал в рубку. Чубакка прыгнул сверху на панель, давя Ииснера. Селусс верещал и бился обожженной головой о переборку.
Вуки протянул длинную лапу, сгреб суллустианина и прижал к волосатой груди. Металлическое покрытие пола раскалилось докрасна. Пахло жареным глотталфибом.
Наконец, языки пламени задохнулись. Хэн, цепляясь за леер, добрался по переборке до Чуи, опасаясь ступать на раскаленную палубу. Потом он осторожно вынул бластер из неподвижной лапы Ииснера. Рукоять была очень горячей.