Что касается самого Б.Немцова и заправил СПС в целом, то они — приверженцы библейского ростовщического рабовладения, осуществляемого на расовой основе иудеями, низведёнными до состояния биороботов. Эта тематика для них вне рассмотрения. Фашизм на этой идеологической основе в России устойчиво существовал по оглашению от крещения Руси до 1917 г. (эта тематика была и есть вне обсуждения РПЦ и христианских сект, точно также как и у демократов). После революции 1917 тот же фашизм пытался продолжить свое существование в ней, но уже по умолчанию под покровом марксистской теории. Однако, произошёл «облом» — большевистская традиция толкования марксистских текстов под руководством И.В.Сталина возобладала над троцкистской, а сами троцкисты (кто не спрятался) были уничтожены или провели лучшие годы своей жизни в лагерях, созданного ими же ГУЛАГ НКВД.
Причём сталинский режим фашизмом не был, поскольку работал на искоренение толпо-“элитаризма”. Режим, в котором Е.Т.Гайдар и Б.Е.Немцов занимали посты вице-премьеров не стал фашистским только потому, что не нашёл поддержки среди множества «маленьких людей». Соответственно и Ф.Э.Дзержинский, искренне в меру своего понимания, пусть и с ошибками (проистекающими из марксизма), работая на становление нового общества, был антифашистом. А ныне против восстановления памятника ему на Лубянской площади выступают демократы из СПС — сторонники фашизма, который Феликс Эдмундович старался искоренить. Но в деятельности Ф.Э.Дзержинского была и ошибочная составляющая, вследствие чего многие марксисты-троцкисты считают его тоже своим. Отсюда можно сделать вывод, что возбуждение вопроса Ю.М.Лужковым со ссылками на мнение народа о восстановлении памятника Дзержинскому на прежнем месте — провокация. Однако, в силу двойственности деятельности Дзержинского, истолкование итогов этой провокации тоже неоднозначно.
Однозначно же следующее: в итоге деятельности ВЧК под руководством Дзержинского с беспризорщиной было покончено, причем из беспризорников, получив образование, вышли многие достойные люди Советской страны. Е.Т.Гайдар, Б.Е.Немцов и оттесненный ими от власти Г.А.Явлинский избрали такой курс реформ, что те, кто мог бы в случае сохранения Советской власти вырасти в семье и получить более или менее нормальное образование, чтобы стать полноценными членами общества, стали беспризорниками со всеми сопутствующими этому обстоятельству последствиями.
Конечно, для того, чтобы история СССР пошла по пути, на который навострили как биороботов Явлинского, Гайдара и К, в советском обществе были внутренние предпосылки, но была открыта возможность избрать и другой курс реформ, и тогда в 1998 г. в России не было бы беспризорников больше, чем их было в СССР по завершении Великой Отечественной войны в 1945 г. И избрание курса реформ зависело от власти — М.С.Горбачева, А.Н.Яковлева и прочих фашистов, проникших в руководство КПСС.
И надо быть очень циничным демоном или беспросветным тупицей, чтобы, совершив всё это в отношении множества детей и их родителей ещё пенять в адрес Ф.Э.Дзержинского.
Опасаясь обсуждать эту проблематику, министр культуры предпочёл пустить в эфир истеричные и бессодержательные выступления сторонников и рабов библейского фашизма — Бориса Немцова, Аллы Гербер, Григория Бакланова и прочих. [8]
8. В сентябре же Госсовет обсуждал и проблему наркомании в России. Здесь зачинателям реформ и их сторонникам тоже не следует кривить душой и лицемерить. Всплеск статистики наркомании в процессе осуществления реформ и выхода общества в некий устойчивый постреформенный режим существования — тоже результат проведения именно того набора реформ, который был осуществлён демократизаторами.
Конечно, в СССР наркоманы были. Были они вследствие того, что исторически реальный советский образ жизни нёс в себе предпосылки к тому, что некоторая часть населения проявляла интерес к наркотикам и, попробовав их раз, другой, становилась наркоманами.
Если рассматривать эту проблему в масштабе одной отдельно взятой личности, то наркоманами становятся вследствие того, что смысл жизни субъекта — наслаждение как таковое, затмившее для него все остальные дела жизни и тем самым противопоставляющее его самой Жизни.
Но поскольку человек — это биологический вид, множество особей, то предпосылки к тому, чтобы люди становились наркоманами несёт в себе общество в целом. Несёт оно их в разных формах, на разных носителях информации и алгоритмики поведения: на уровне хромосомного аппарата, в эгрегорах (в духовном наследии) семей и общества в целом, в традициях культуры и в исканиях авангардистов.
Однако предпосылки это — одно, а их реализация в жизненный факт (равно как и невозможность их реализации) это — другое. Реально предпосылки к тому, чтобы стать наркоманом, блокируются в раннем детстве, когда ребёнок проявляет интерес к вопросам, которые во взрослой жизни относятся к высотам философской и богословской науки. Если его родители, другие близкие, просто не безучастные взрослые находят время для того, чтобы вместе с ребёнком найти ответы на вопросы, задаваемые им под Божьим водительством, то нравственно-мировоззренческий скелет алгоритмики психики личности формируется так, что смысл жизни будет обретён в осуществлении Божиего промысла. Ребёнок вырастет человеком и не станет жертвой наркомании. Но чем больше ложных ответов на эти вопросы воспримет ребёнок из духовного наследия семьи, народа, из традиций культуры и исканий авангардистов при безучастности ко всему этому родителей, взрослых, государства, — тем больше шансов, что смысл своего бытия человек найдет вне Божиего промысла, или, даже поняв его, не сможет его осуществить в своей жизни [9].
Если же проблема освобождения от наркомании возникла в подростковом возрасте или взрослой жизни, то сложившаяся традиция психиатрии и педагогики, а также аналогичная по своим целям деятельность церквей в подавляющем большинстве случаев оказываются бессильными, чтобы раз и навсегда освободить человека от поработившей его наркомании. Исключения редки, и в своём большинстве возвращение субъекта к человеческой жизни является результатом успеха не чудо-гипноза, не кодирования, не фармакологии, не нейрохирургии и т.п. «механических» по своему существу технологий.
Возвращение субъекта-наркомана к человеческой жизни является результатом того, что он смог — сам или при помощи других людей — выйти, если не пониманием, то хотя бы чувствами на предопределённый персонально для него смысл его жизни в русле Божиего Промысла.
Соответственно педагогические меры, начиная с детского сада и кончая вузами, а также полицейско-психиатрические мероприятия могут носить только подчинённый характер и то при условии, что они лежат в русле политики, осуществляемой государством или обществом вопреки политике государства, воплощающей в жизнь Божий Промысел в отношении этого общества. В противном случае, наркомания является меньшим злом, входящим в жизнь попущением Божиим, но ликвидирующим таким образом возможность осуществления какого-то иного большего зла. Именно вследствие этого, «механические» технологии “лечения” наркомании, не выводящие субъекта на смысл его жизни в русле Божиего Промысла, оказываются безуспешными — либо вообще, либо возвращают в общество недочеловека, не способного жить полнотой человеческой жизни.