CAVO
не отвечает, гражданин комиссар! Наверно, линия повреждена. Я пробую связаться... Жестом Грейсон прервал сбивчивый доклад инспектора Манга. – Дроны запущены? – Так точно. Только что... Молодой человек виновато потупился. Он сообразил выпустить дронов, лишь увидев входящего в оперативный зал комиссара. Грейсон одобрительно кивнул, не показывая, что заметил оплошность подчиненного. – Картинку на экран, пожалуйста. В зале настала тишина, нарушенная несколькими сдавленными проклятиями. А Вилькомиром Грейсоном овладело странное чувство, вытеснившее недавние страх и растерянность. Он понял, что настал его звездный час. В шикарной квартире в богатом пригороде столицы, среди ночи, женщина по имени Саша, включила последние известия. Вдруг расскажут, что это за чертова суета, когда заснуть нельзя от воя пожарных машин? Саша хотела позвонить подруге, так к телефону никто не подошел. Оставалось слушать передачи Инфора. Может, объяснят, наконец, что стряслось?! Говорит Инфор! Передаем сводку СПО. Нами одержана новая убедительная победа! Сегодня ночью коварный Враг предпринял отчаянную и безнадежную попытку нападения на нашу священную столицу! В ходе кратковременного ожесточенного боя, вражеский десант полностью уничтожен. Наши потери незначительны. Только что состоялось заседание Совета Планетарной обороны, на котором выработаны меры по дальнейшему противодействию Врагу. Совет принял к сведению доклад Вилькомира Грейсона, главы полиции Аксоны, и предоставил ему полномочия всепланетного комиссара. Мы передавали последние известия... Саша, ахнув и чуть не выпрыгнув голышом из постели, вскричала: – Джестер меня побери! Не рано ли я дала отставку Грейсону?! – Ты же не знала, что он пойдет в гору, – сказал деливший с ней постель долговязый, интеллигентного вида мужчина. – Да уж, эдакой прыти не ожидала! Он всегда был такой скучный. Тир, спортзал, работа. А нынче, посмотри, какая шишка! Раз-два, и в дамки! – Ага. Но мне что-то непонятно. Дай-ка, сделаю пару звонков, – сказал ее приятель. Саша, хихикнув, перелезла через него, чтобы он мог подвинуться к телефону. Ее мужчина снял трубку, набрал один номер, второй, третий... Недоуменно скривил губы. Каждый раз ответом были длинные гудки. Саша решительно завладела трубкой. Сейчас-то она сможет дозвонится до любимой подруги? И пусть та не жалуется на ранний звонок! Автомат ответил записанным голосом: “Неполадки на линии. Перезвоните позже”. Положила трубку, капризно сказала: – Что за ересь?.. Неполадки. Мы же в столице, а не в Зажопинске каком!.. Телефон пронзительно зазвонил. В ту ночь подруга Саши не ночевала дома. Такое случалось. Вот и опять поссорилась с мужем. Ну, не в настроении она ехать на прием в CAVO! Чопорно, слащаво, скучно. Муж нервно вопрошал: ему себе эскорт-даму заказывать, что ли? Чем нарвался на ехидный ответ: “Валяй, заказывай! Не впервой, да? Бери под руку и катись! На прием свой. Твоя работа, ты и лизоблюдничай! А я пошла”. Есть в городе хороший бар, круглосуточный. Нет, не думайте, она не алкоголичка. Норму знает – чтобы нервы успокоить. Когда старинные часы над стойкой пробили полночь, решила, что хватит. Отмахнулась от такого же пьяненького местного донжуана, и вышла на улицу, ловить такси. Прошла навеселе квартал, другой. Такси чего-то не ловилось. Решила вернуться в бар и оттуда вызвать такси по телефону. Переходя через виадук, запыхавшись, остановилась. Ей открылся замечательный вид на сияющий в ночи разноцветными огнями
CAVO
. Уже без раздражения подумала о муже. Как он там, бедняжка? Натужно улыбается, кланяется, говорит любезности. Разве что под утро сумеет незаметно слинять с помпезного сборища... В эту секунду всё и случилось. Озарилось. Вспыхнуло. Дробно загрохотало. И
CAVO
исчез. Улицы, ведущие в зону внезапного бедствия, поспешно перекрывала полиция. Приказ исходил от комиссара Грейсона, был категоричным и требовал немедленных действий. Проезд разрешался только спасателям и медикам. Поэтому полицейские сразу задержали женщину, слепо и бездумно бредущую к центру города. Туда нельзя, объяснили ей. Там опасно. Она не понимала обращенных к ней слов, ничего не говорила, по ее лицу безостановочно текли слезы. В ее сумочке обнаружились паспорт и записная книжка. А в книжке – телефон Саши Грейсон. Дроны кружили над городом, непрерывно передавая панораму зоны поражения в штаб Грейсона. То проходя на бреющем полете, то снова взмывая ввысь. Вид с воздуха не оставлял сомнений. Удар пришелся точно в цель, когда вся аристократия планеты собралась во дворце Руководителя Кальваро. Чувствительные сенсоры дронов не находили никаких признаков жизнедеятельности под дымящимися развалинами. Число погибших, без сомнений, исчисляется тысячами. Разрушена не только резиденция правителя. Целиком уничтожен оазис власти и могущества, включая командование Национальной гвардии и ее элитные части. У государственного организма вырвано сердце. Подошел инспектор Манг, зашептал на ухо. Грейсон встал. – Останешься за меня. Поеду в госпиталь, лично поговорю со свидетельницей. Потрепал по плечу взволнованного молодого человека. – Не тушуйся. Справишься. В госпитальной палате царил полумрак. В свете ночника Грейсон увидел на больничной койке бледную, измученную женщину. Она была в сознании и молча смотрела на него. Грейсон отметил, что женщина очень красива. Вот так-так! Да они же знакомы! Иви Круз. Подруга жены. “Бывшей жены”, – мысленно поправил себя. – “Вряд ли мы снова встретимся. Разве что случайно, и то не скоро”. Медсестра, стоявшая у окна спиной к нему, обернулась и Грейсон узнал Сашу. Кивнул ей, старательно не выказав удивления, уселся на стул рядом с койкой. – Привет, Иви. Это я – Виль Грейсон. Как ты себя чувствуешь? Сможешь говорить? – Да, – тихо ответила Иви. – Мы пытаемся понять, что же такое произошло. Важны любые подробности. Расскажи, что ты помнишь. Саша, так и не покинувшая палату, сказала, немного резко: – Есть же записи камер наблюдения! Незачем тревожить Иви. Грейсон мягко ответил: – В том-то и дело, что нет. Многие камеры уцелели. Но на всех запись обрывается за три минуты сорок семь секунд до инцидента. Кто-то на редкость аккуратно замел за собой следы. – Кто?.. – шепотом спросила Иви. – Единственный человек, который контролировал в
CAVO
абсолютно всё, и мог разом отключить видеонаблюдение – это Руководитель Кальваро. – Но зачем бы ему это понадобилось?! – не выдержала Саша. – Загадка. Тайна, которую без посторонней помощи мне не разгадать. – Я помню. Салют. Вспышки над
CAVO
, – сказала Иви. – Я стояла на мосту. Любовалась. Потом... огненное кольцо. Оно сомкнулось вокруг... Последним в огне исчез замок. – Враг! Это его рук дело! – добавила Саша. – Без сомнений! – Сомнения есть всегда. В эту ночь ни один объект не пересекал космическое пространство между планетами. Ни от нас к Врагу, ни от Врага к нам – даже скорлупки не летало. Мы бы заметили. Или ты не веришь, Саша, в бдительность нашей планетарной обороны? По лицу Саши видно было, что она не знает, какой ответ выбрать: “Нет, не верю!” или “Грейсон, ты – дурак!”. Недовольно фыркнув, избрала третий вариант: – Иви устала, ей нужно отдохнуть. Что следовало понимать, как “выметайся вон”. – Спасибо. Вы мне обе очень помогли, – дипломатично ответил Грейсон и вымелся вон. В штаб он вернулся в глубокой задумчивости. Салют. Салют над
CAVO
. Его никак не могло быть. Дин Кальваро панически боялся фейерверков. Считая (не без оснований), что среди тучи безобидных шутих легко можно спрятать настоящий управляемый снаряд. Никто в эту злосчастую ночь не атаковал правительственную резиденцию из космоса. Да и не так-то просто поразить объекты под силовым куполом – самым прочным на планете. Однако, из резиденции этой ночью велся отчаянный зенитный огонь. Что говорило о том, что силовое поле оказалось отключено, а дворец правителя был практически беззащитен. Инспектор Манг увидел Грейсона, поспешил навстречу. Парень вжился в командирскую роль, молодец. Держится уверенно, глаза блестят, щеки порозовели. – Есть новости, гражданин комиссар! Один из шефов Нацгвардии покинул
CAVO
до... происшествия. Уважительная причина. Ему сообщили, что сын разбился в ночных гонках. Ну, мужик и поспешил. А Центр взлетел на воздух через минуту после его отъезда! Нацгвард оказался человеком принципиальным, настоящий патриот. Прежде чем выяснять, что там с сынулей, он позвонил в Пергамо – это четыреста верст отсюда – в тамошний полк Нацгвардии и попросил обыскать местную школу-интернат. – Это ж как ужраться надо, чтобы задумать трясти школоту? – удивился Грейсон. – Я тоже усомнился. Но, затем выяснил, что оттуда были приглашены две участницы школьной самодеятельности. Тот командир, скорее всего, прав. Школьницы пронесли на себе бомбы, которые и взорвали в подходящий момент! – Ты установил их личности? – Грейсон почувствовал, как свело коду на скулах. – Да. Пробил по базе данных. Девочки-близнецы. Возраст подходящий – когда тебе семь лет, то не задумываешься, что смерть – это навсегда. – Не представляю, как такое возможно... технически. – Микро-аккумулятор Ричи большой емкости! Если его замкнуть, энергия вырвется на волю несметная. – Достаточно, чтобы убить всех в обеденном зале. Но не развалить к чертям целый микрорайон! – Гражданин комиссар, мы не знаем всех возможностей Врага! – Зато я знаю, что разрушение
CAVO
началось с периметра, с казарм Национальной гвардии, и шло к центру. А не наоборот. Дворец Кальваро рухнул последним. Причем сперва ему, как бритвой, срезало башни. – Э-э... О... – Да, чуть не забыл. За несколько секунд до взрыва, зенитки лупили в небо, как бешеные. Фейерверк был еще тот. – Враг! Точно, Враг! Выбрали момент – праздник – день рождения Руководителя и подло ударили! – Логичный довод. Но межпланетное пространство в эту ночь – чисто. Уж поверь планетарной обороне. Грейсон употребил тот же аргумент, каким недавно приложил бывшую супругу. Ничего, от повторного использования доказательная сила не уменьшится. Но молодого помощника полностью не убедил. – Боевой корабль могли перебросить к нам заранее... задолго до... – Ты остановись на чем-то одном. Или – дети-смертники, или – вражий десант... У Грейсона вдруг пересохло во рту. Провел языком по немеющим губам, севшим голосом спросил: – У Кальваро, кажется, имелся личный боевой катер?.. Манг слегка побледнел. – Д-да... – У тебя есть фотографии девчонок? Рассматривая на стерео-фото две курносые, нарочито-серьезные рожицы, он задавался вопросами без ответов: “Кто вы? Откуда? И как смогли?” Дрожащими пальцами вложил фото в нагрудный карман мундира. – Пойдем, Манг, ко мне в кабинет. Поговорим. Когда за ними затворилась толстая, звуконепроницаемая дверь, Грейсон сказал: – При твоем остром, наблюдательном уме ты никогда не задавался двумя элементарными вопросами? Первый: гостей со стороны, по слухам, в
CAVO
на приемы приглашали не раз. Известен ли тебе хоть кто-то из них, кто после делился бы впечатлениями? По лицу вижу, что нет. – Второй вопрос: у нас есть Штаб Нацгвардии. И есть Нацгвардия. У нас есть полицейские комиссариаты. И подчиненная им полиция. У нас есть Министерство Планетарной обороны. Со штатом астрономов, программистов и заносчивых чиновников. А где же сами вооруженные силы? – Что?!.. А Нацгвардия... – Нацгварды – другая епархия. Они не воюют, а охраняют Руководителя. Про частные армии вообще молчу – малочисленные и жадные. Не заплатишь, с места не тронутся. А ты хоть раз в жизни видел настоящего военного? Обыкновенного солдата. Хоть одного. Из тех, кого рисуют на плакатах. Того, кто доблестно отразит Врага, когда наступит решающий час? – Значит, мы совершенно беззащитны? – в ужасе воскликнул Манг. – Похоже на то. Мы совершенно беззащитны перед детьми. Которые никакие не сумасшедшие террористы, а две насмерть перепуганные маленькие девочки. В руках которых находится самая могучая боевая единица на планете – бот Руководителя Кальваро. И мы с тобой уже видели, что эти невинные создания могут натворить. Небо на востоке из черного стало темно-серым, близился рассвет. Лейсан закончила разговор по субэтериксу. – Где же твоя подмога? – спросил Элмер. – Наши ребята перекрыли дороги на подступах к Пергамо. Новых шевелений у нацгвардов не заметно. А вот полиция задергалась. Какой-то хлыщ доказывает, что он – инспектор Манг и требует, чтобы его допустили до школы и дали поговорить с директором. – Ты сказала, что директора у нас нет? Прежний умер в прошлом году, а новый не назначен. – Я сказала, что директор – ты. – Гм-м, спасибо, – пробормотал Элмер. В дежурку вошла Анна. – Я предупредила всех быть готовыми спуститься в убежище. – Хорошо. Тут к нам полицейская ищейка рвется... – Поговори с ним по этериксу и пошли к черту или к Джестеру или в... – Удачная идея. Элмер взял субэтерикс у Лейсан. – Директор Элмер Мид. С кем имею честь? (Анна удивленно подняла брови, Лейсан заговорщицки ей подмигнула). Динамик у субэтерикса был достаточно громким, чтобы стоя рядом с Элмером, они слышали весь разговор. – Инспектор Манг с полномочиями от планетного комиссара Грейсона. Мне поручено допросить двоих ваших учениц: Теону и Роберту Винер. У Лейсан сделалось страшное лицо, она чуть не выхватила субэтерикс из руки Элмера, но сдержалась. Анна прижала ладонь ко рту, сдерживая вскрик. Элмер свирепо сказал: – День назад обе девочки похищены из здания школы при попустительстве или прямом содействии вашего продажного ведомства! Вы это наверняка знаете, и имеете наглость заявляться сюда и что-то такое гавкать про допрос?! Притворяетесь чистенькими?! Ах-ах, мы не при чем, да?! Инспектор Манг растерялся. Начал что-то бормотать. Наступила пауза, похоже, инспектор Манг уронил свой субэтерикс. Потом голос его окреп. – Я представляю столичный округ и не могу отвечать за неправедные действия местной полиции, если таковые... имели место. Я... мы... предполагаем, что с девочками всё в порядке и они вскоре объявятся у вас, в школе. На этот случай, хотел бы иметь возможность с ними поговорить. Если можно... Его последнее “если можно” оказало умиротворяющий эффект. – Один и без оружия, – сказала Лейсан. Элмер повторил инспектору это условие и тот его принял. – Ладно, ждем, – сказал Элмер. – Хотел бы знать, с чего вы взяли, что девочки вернутся? – Им больше некуда деваться. Ваша школа для них единственное место, где они найдут хоть кого-то, кому смогут доверять. – Хотелось бы надеяться! – вырвалось у Элмера. – Пока всё это – ваши домыслы... Его слова прервали вопли и визги, несшиеся с обоих этажей. Слышались разноголосые детские крики: “Смотрите! Смотрите!” Лейсан выметнулась вон из дежурки, рявкнула: – Тихо всем!! Тут стадион или базар?! Всеобщий ор чуть поутих. Элмер с Анной услышали удивленное восклицание Лейсан: – Это ж надо, а?.. Вслед за тем она уже спокойным тоном велела детям держаться позади нее. Не сговариваясь, Элмер и Анна покинули дежурку, и поспешили за Лейсан и детьми к выходу из школы. Узкий темный треугольник в светлеющем небе парил над школой. Словно гигантский наконечник стрелы. Он медленно и тихо снижался, постепенно увеличиваясь до своих настоящих размеров. Bello Orbito Turnabo. B.O.T. Космический аппарат для ведения тактических боевых действий в околопланетном пространстве. А так же – десантное средство. – Нашего двора ему хватит, – сказала Лейсан обоим учителям, и тут же прикрикнула на детей: – Назад! Все назад! Это вам не игрушка, а боевая машина. И какого черта она тут делает??.. Из субэтерикса, который по прежнему сжимал в руке Элмер, донесся сердито-ироничный голос инспектора Манга: – Спокойствие. Главное – спокойствие. Полагаю, это ваши лягушонки в коробчонке едут. Элмер вздрогул, шепотом выругался, а вслух ответил: – Вы-то где ошиваетесь? – Почтительно жду на улице у ваших ворот. Впустите, пожалуйста. – Заходите, не стесняйтесь. Эта штука, над нашими головами, вырубила нам защитное поле. Калитку закройте за собой. На щеколду, будьте добры. – Здравствуйте, юные граждане. Извините, я пройду, можно? – Манг улыбнулся детям, и церемонно поклонился троим взрослым. – Вы бы не лезли поперед мамки в пекло, – осадила его Лейсан. – Не хватало нам еще за полицейскую шавку ответ держать. Видели, что на улице творится? – Это вы нацгвардов уложили? – мрачно поинтересовался Манг. – Видел с высоты, на подлете. Жутковатая картинка. – Те бравые парни отмечали тезоименитство Руководителя. Доотмечались. – Да-да, понимаю. Неосторожное обращение с оружием вблизи силовой ограды, – чуть рассеянно ответил Манг, следя за готовым совершить посадку ботом. Аграв-двигатель работал абсолютно бесшумно, что говорило о его исправности и точной регулировке. Бот выпустил посадочные опоры и легко, как пушинка, приземлился в центре школьного двора. Не подняв даже легкого облачка пыли. – Какой красавец, – прошептал Манг. В полной тишине в боку чудесной машины открылся люк. С плавным изяществом развернулся трап. В темном проеме люка показались две худенькие фигурки. – Бобби! Тея! Дорогие мои!! – с радостным воплем четвероклассница Катя Данте ринулась навстречу подружкам, которых еще полчаса назад считала пропавшими невесть где. Исчезнувшими навсегда. Никто не успел ее остановить. У подножия трапа она заключила сестер в объятья. – Тише. Тише... – сказала Тея. – С ног нас не сбей. Устали очень. – Я так переживала, – всхлипнула Катя. Толпа школьников окружила их. Но при том сохраняя определенную дистанцию. Как будто сестер Винер окружало защитное поле. На самом деле, как заметила Лейсан, ничего такого не было. Никакого физического воздействия. Одна из сестер вдруг окликнула ее. – Лейсан! – Я здесь... Бобби, – Лейсан осторожно протолкалась сквозь толпу детей. Ей пришлось украдкой глянуть на наручный сканер, чтобы не ошибиться. На глаз различить сестер сейчас было бы трудно. Непринужденность, отличавшая Бобби, исчезла. Обе девочки выглядели одинаково потерянными и усталыми. Уголки губ мрачно опущены. Под глазами залегли темные тени. Лейсан с тревогой увидела, что их одежду во множестве покрывают бурые пятна. Засохшая кровь. – Вы ранены?! – Это – не мы. И... он... не ранен, – ответила Тея. А Бобби вдруг спросила: – Где наша одежда, Лейсан? В которой мы здесь появились. – В кладовке, – машинально ответила Лейсан, гадая, что же означают слова Теи: “он не ранен”. И, кто это – “он”? – Верни, пожалуйста. – Побыстрее. Мы спешим, – добавила Тея. Озадаченная Лейсан не знала, что и подумать. Девочки очень странно себя ведут! И разговаривают, как взрослый человек. Как один человек. Суровый. Злой. Прячущий гнев под маской невозмутимости. Кто-то тронул ее за плечо. Анна. Протянула пластиковый пакет. Прошептала: – Я принесла. Отдай им. Лейсан повиновалась. Бобби взяла пакет с ее и Теи одеждой, и стала подниматься по трапу. Тея немного задержалась, потому что Катя схватила ее за руку. – Что?! Вы прилетели только за шмоткой?! Тея ласково дотронулась до ее щеки. – Нам нельзя здесь оставаться. Всем от этого только хуже. И нам, и... всем. А вон тот молодой дядечка, – она показала на инспектора Манга, – как раз за нами заявился. Манг хотел успокоить ее, объяснить, что не намерен причинять им обеим вред, что понимает: у них не было выбора... Как нарочно, некая неведомая сила лишала его возможности говорить. Вернее, лишала желания говорить. Он стоял и молча смотрел, как Бобби остановилась на верхней ступени трапа, поджидая сестру. Катя, чуть не плача, воскликнула: – Возьмите меня с собой! Я тоже не хочу здесь оставаться! Тея печально ответила: – Да запросто. Но к полудню нас не будет в живых. Скорее всего. Зачем же умирать еще и тебе? – Что за глупости? Кто надудел вам в уши? Никто не знает заранее, что его ждет! Оттопыренным большим пальцем Тея показала назад. – Так говорит она. Невыполнимое задание. Катя сказала, зло и ожесточенно: – Я тебя сейчас возьму в охапку и потащу наверх. Или, наоборот, удержу здесь. Кто мне помешает? Либо вместе летим, либо вместе остаемся. А Бобби не улетит без тебя. – Пошли! – просто сказала Тея. Лейсан рванулась за ними, и замерла, встретившись взглядом с Теей. – Что, Лейсан? Вместо того, чтобы приказать Тее и Бобби перестать валять дурака, и немедленно подчиниться, Лейсан (неожиданно для себя!) промямлила: – Откуда вам известна секретная фраза для отключения щита? Без нее у вас не получилось бы сбежать из школы. Болезненная улыбка появилась и погасла на лице Теи. Она ничего не ответила. А Лейсан подумала, что давно надо было снести мастер-пароль к ебеням собачьим. Дурной тон – сохранять у щита заводские настройки. Отчего-то она знала, что эта грубая мысль – не ее. Тея увлекла Катю за собой. Та сделала знак: подожди минутку. Обвела взглядом притихшую толпу детей, среди которых изваяниями застыли четверо взрослых. – Тимоха и Сим! Я не имею права вас просить. Решайте сами. Вы – с нами? Или... как все – прощайте! Вместе с Теей она, не оглядываясь, поспешила наверх, к ожидавшей их Бобби. Бобби первой исчезла в недрах бота, за ней последовала Тея в полуобнимку с Катей. – Тебе местечко в салоне для особо важных человеков, – пояснила Тея. А мы вон там – за прозрачной стенкой – два капитана. Не соскучишься – будешь нас видеть. Тут она увидела, что ее сестра уже заняла командирское кресло. – Эй, Бобби, брысь! Это место – для главного капитана. Ты – запасная! – Какая разница? – возразила Бобби. – Ну... ладно. Никакой. Искин, поднять трап! Изумивший Катю теплый женский голос ответил: – Сейчас. Еще двое поднимаются на борт. Затопали две пары ног. Запыхавшийся Сим, поддерживая Тима под руку, возмущенно выпалил: – Катька!! Кинула клич, а потом без нас удрать решила?.. – Прости! Я подумала, что зря вас дергаю... Тим добавил: – Когда нас приговорили к высылке, мы все поклялись, что кровь из носу, а сбежим. – Ага. Ант попытался... И где он? – Теперь попробуем мы. Скажи сестричкам: вперед, и будь, что будет! Первые лучи солнца осветили полированные бока бота. Он медленно приподнялся над землей. Посадочные опоры ушли вглубь корпуса. Нос бота стал задираться вверх, пока бот не принял вертикальное положение. Подъем ускорился. Бот исчезал, таял в утренней небесной выси. Оставляя после себя лишь тяжкий гул воздуха, разрываемого его могучим телом. – Боже мой! Что это было? – вскричала Анна. – Я всё время хотела схватить девчонок, спеленать, вкатить успокоительного и в спальню, на сутки! И ничего не могла! – Возможно, бот генерировал излучение, подавляющее волю, – предположил инспектор Манг. Лейсан, как очнувшись ото сна, занялась наведением порядка среди детей. – Умываться, все марш! И на зарядку, во двор! Благо, место освободилось, – последние слова она пробурчала себе под нос. Элмер взял Анну под руку. – Занятия никто не отменял. Пошли готовиться к урокам. – Слушаюсь... господин директор. Оба понимали, что ничто не будет так, как прежде, но надо делать вид, что ничего особенного не произошло. – А вы, инспектор, идемте с нами. Хочу кое о чем вас расспросить. – К сожалению, не могу. Государственная тайна. Но, обещаю, туман скоро развеется. – Надеюсь. Всего доброго, инспектор, – сухо ответил Элмер. – Поторопитесь, пока Лейсан не врубила щит. Проваливай, да побыстрее – так следовало это понимать, и Манг так это и понял. Не мешкая, вышел на улицу, направившись к стоянке, где оставил гравилет. На перекрестке замедлил шаг. Местные жители убирали трупы гвардейцев. Один из них, коренастый и чернобородый, приветливо улыбнулся. – Доброго утра, офицер! – И вам того же. Хоронить повезете? – На удобрения пойдут. Манг кивнул и продолжил путь. За прошедшие сутки он узнал много нового. Настолько много, что потерял способность удивляться. Пусть не навсегда, но на некоторое время. Садясь в гравилет, кинул взгляд на мрачно темнеющий в небе диск Врага. Скоро начнется утреннее затмение. За ним наступит новый день. Удачи вам, девочки и мальчики! Ему хотелось верить, что их отчаянная попытка увенчается успехом. Как жаль, что юным, дерзким и талантливым здесь не находится места! Здесь всё грозит им гибелью. Оставляя один безнадежный и отчаянный путь. Кто знает, вдруг получится? Минус на минус дает плюс. Враг моего врага – мой друг. Бобби и Тея тихо радовались возможности отдохнуть. Вообще-то, дети – намного выносливее взрослых. Заставь взрослого человека провести день в ритме ребенка – столько же играть, бегать, прыгать, заниматься черте-чем, понятными и нужным только ему. К вечеру – ляжет замертво. А дитю – хоть бы что. Ночью его ждет награда – крепкий, здоровый, счастливый сон. Но сейчас, впервые в жизни, девочки ощутили настоящее изнеможение. Когда хочется просто упасть, где стоишь и ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Оба “командирских” кресла медленно изменили форму, превратившись в ложа. Баю-баюшки... Вот спасибо. Не до сна. Хотя Мелинда и отошла в сторонку, спряталась где-то в глубинах сознания и больше не мучила их. Не заставляла делать вещи странные, невообразимые. Страшные. За которые хочется злиться на нее, но не получается. Мелинда, понятное дело, думает только о себе. Странным образом, это идет Бобби и Тее на пользу. Спасая себя, Мелинда вынуждена заботится о каждой из своих половинок. Не станет хоть одной из девочек – не станет и Мелинды. – С чего ты взяла, что не получится?.. – прошептала Бобби. – Энергии достаточно на взлет, но не хватит для посадки. Вы ставите мне неразрешимую задачу, – ответила искин. Ее голос звучал еле слышно – она говорила только для Бобби. – Зачем же ты слушаешься нас?.. – У меня нет собственной воли. Такой я создана. – Значит, на тебя нельзя положиться, – вздохнула Бобби. – Нельзя, – с поистине человеческим сожалением подтвердила искин. В кабине пилотов и в пассажирском салоне прозвучал сигнал, как пастушья дудочка пропела. Искин сказала: – Всем приготовиться! Кораблю – взлет! Никто ничего не почувствовал – вот преимущество аграв-привода. Но перед взором Бобби возникла объемная картинка. Вверху небо, темнеющее прямо на глазах, внизу – рыже-зелено-голубой пейзаж. Он быстро расширялся, оставаясь в тех же размерах и мельчая в деталях. Постепено его заволакивала туманная дымка. Сбоку светились непрерывно меняющиеся цифры: высота, скорость. Внезапно из пилотского кресла выдвинулись мягкие лапы – иначе не назовешь – и плотно обхватили Бобби. Не больно, но очень неожиданно. Она услышала легкий вскрик Теи... или это ее собственный испуганный голос? Показалось, что проваливается куда-то. Вниз-вниз, неудержимо, безостановочно! Через несколько секунд испуг прошел, исчезло и чувство падения. Сменившись восторженным ощущением необычайной легкости во всем теле. – Всё в порядке, – сказала искин. У вас хорошая первичная реакция на невесомость. Аграв-двигатель отключен. – А что там Катя и мальчишки? – как подобает настоящему командиру, озаботилась Бобби. – В пределах нормы. У девочки немного учащенный пульс. – Сколько нам... – Бобби чуть не ляпнула: “осталось”, но вовремя себя поправила. – Сколько еще лететь? – Четыре часа, примерно. Это – очень хорошо, решила Бобби. Вот и Тея с ней согласна. По меньшей мере – три часа долгожданного отдыха. Когда можно ни о чем не беспокоиться, ничего не бояться... Губы сами собой сложились насвистывать знакомую мелодию, но Бобби себя приструнила. Не по-взрослому будет. Вздохнула, по-прежнему чувствуя в себе небывалую легкость. Глаза ее закрылись. Бот, уже по инерции, уходил от планеты. От ее опасностей, страхов и забот. От расползающихся по городам и весям странных, необычных, пугающих слухов. Рыночные торговцы перестали платить дань рэкетирам. Невероятно! Вы можете себе это представить? Некоторые и вовсе осмелели... устраивают облавы на них, оканчивающиеся зверской расправой. Говорят, что... Национальная гвардия – больше не оплот порядка и не гордость народа. Уже начались столкновения нацгвардов с полицией. Неужели? Куда смотрит Великий Руководитель? Почему в Инфоре так долго нет его обращений? Репортажей о визитах, новых охотничьих и спортивных подвигах? А тут еще проблемы с урожаем... И, заметьте: опять никакой толковой помощи от правительства. Ни Бобби и Тея, ни трое их спутников, ни ведущий их неведомым путем искусственный интеллект, ничего не знали о волнениях, охвативших Ферн. Патриархальный, аграрный мир – сточную канаву новтеранской меритократии. Ночь пройдет, и снова солнце встанет, Трудный день опять для нас настанет... Только нам на это наплевать, Выпьем и не будем унывать! Вот мы дома, ляжем до рассвета, И в волшебном сне найдем ответы. Мир увидим добрый, без оков – Светлую мечту для бедняков. Время шло. Текли минуты, слагаясь в часы. Ферн удалялся, оставался позади. А впереди рос, круглился, вспухал огромным шаром Гатор. Враг. С которым живущие на Ферне, на протяжении нескольких поколений, ведут непримиримую борьбу. Великую битву, захватившую умы и души людей. Пусть тяжкий труд! Пусть лишения! Враг будет разбит, победа будет за нами! Никогда этого не будет. Никогда Ферну не победить Гатор. Потому что никакой войны нет.