13. “VOTRANGO”
В слабом свете ночника Сонгер окинул взглядом комнату, где предстояло провести ночь. “Привидений, надеюсь, не водится...” – подумал, садясь на кровать. Ставни на окнах закрыты, занавески задернуты. Создавалось впечатление одиночества и оторванности от людей. Картина с морским пейзажем на стене усиливала это чувство. Что за тоска... Так и появлению призрака обрадуешься, в самом-то деле. Попробовал себе утешить. “Не один же я в доме Боргезе!” Под этой крышей собрались девять человек. Он сам. Стас, привезший троих детей; его жена Грета; странная парочка – Лора и Астер. Наоми... Сонгер встал, вышел в неярко освещенный коридор, притворив за собой дверь. Не забыв запомнить номер, вырезанный из дерева другой породы и цвета, и заподлицо вклеенный в дверную панель. Таких дверей по обеим сторонам коридора было несколько. Какая из них ведет в комнату Наоми? Выругался про себя. Глубокая ночь. Не лучшее время куда-то ломиться. Скажи спасибо, что хоть в дом пустили. Вот и спи, где сказали. Утро вечера мудренее. Вздохнул, собираясь вернуться, когда его тихо окликнули: – Эй!.. Витязь на распутье... Я здесь. От звука этого голоса, его непередаваемых интонаций, с легкой хрипотцой на низких тонах, Сонгера обдало жаром. Он резко обернулся. Дверь в соседнюю комнату чуть приотворилась и Наоми прошептала: – Иди ко мне. Мне скучно. Еще мгновение и Сонгер заключил ее в объятия. Она с жаром ответила на его поцелуй, потом высвободилась. – Подожди. Из ночнушки вытряхнусь. Сняла ночную рубашку и голая встала посреди комнаты. С немного комичным видом: на, любуйся. Сонгер одобрительно кивнул. – Знаешь, у тебя тут веселее, чем в моих унылых хоромах. Она фыркнула. – Комнаты совершенно одинаковые. Здесь веселее, потому что здесь – я. Нет... потому что здесь – мы. Подошла к Сонгеру и стала расстегивать на нем рубашку... – Мне кажется, или лампа, в самом деле, меркнет? – спросил Сонгер. Он лежал навзничь на постели, Наоми наклонилась над ним. Женщина сверху – поза для ленивых мужчин. – Ага. Свет потихоньку гаснет, когда лежишь на кровати в позднее время. Сейчас станет совсем темно... Ее дыхание участилось. Потом она глубоко вздохнула. Спросила: – Что-то не так? Я чувствую. Сонгер привлек ее к себе. – Все в порядке. Просто подумал... дурацкая мысль... не бери в голову... – Что? В комнате сгустилась тьма. Он почувствовал губы Наоми у своих губ. Она тихо повторила: – Что ты почувствовал? – Ты прожила на свете втрое дольше меня. И проживешь больше, чем в самом лучшем случае смогу еще прожить я. – Это тебя смущает? – Не то, чтобы очень. Но... сколько же у тебя было любимых... – Много. С тобой не сравнится никто. Характер любого мужчины в основе своей прост и бесхитростен. Он всегда рад обманываться насчет чувств женщины к нему. В глубине души Сонгер это понимал. Тем не менее, лесть Наоми была ему несказанно приятна. Особенно, учитывая, кем она была раньше. Как невероятно сочетались в ней красота, ум и необъятная власть. Без пяти минут властелин Мира – так о ней можно было сказать когда-то. А в эту минуту она полностью, без остатка принадлежит ему... И он взял ее. Ощутив себя страстным животным, сильным, непреклонным, неистовым. И была тьма, и был свет. Был день, и была ночь. Были города и поселки. И бивак над рекой, и хижина лесника; и девушки, поющие на лугу. И дышащий морской свежестью ночной берег, и пылающий зной пустыни. Он был юным, и был зрелым. Художником, и военным. Подающим надежды студентом, и политиком в отставке. Инженером, и музыкантом. Образованным, и простолюдином. Он был мужчиной, и был женщиной. Когда он пришел в себя, Наоми, обессиленная, уже спала, уткнувшись в его плечо. Он тоже чувствовал изнеможение и, как ни странно, душевный подъем. От недавних тоски и тревоги не осталось и следа. Он был самим собой. Он был Михаилом Сонгером. Его сморил сон, и он не увидел, как сквозь щели в ставнях и плотные шторы пробился и погас оранжевый свет. Наоми проснулась внезапно, испытав смутную тревогу. Что-то разбудило ее. Что? Кругом темнота, в ней слышно спокойное дыхание любимого человека. В доме и за его пределами не ощущается угроз. Ничья злая мысль, ни зверя, ни человека, не оскверняет ментальную ауру на километры вокруг. Осторожно нашарила на столике в изголовье глубокое блюдце и на его донце две таблетки. Положила в рот. Где-то рядом графинчик с водой. Ага, вот. Запила лекарство, успокоенно откинулась на подушку. Сонгер пошевелился, но продолжал спать, как младенец. Спокойной ночи, родной мой человек. Веришь мне всецело, тебе неважно, кем я была и что сделала. Важно лишь то, кто я сейчас. А кто я? Не знаю. Больше я ничего о себе не знаю... после стольких лет. Зачем всё было? Зачем вереница дней, ночей... и лет живет в памяти? Зачем память хранит мельчайшие детали с фотографической точностью? Десятилетия прошли, как нет больше молочной лавки во Флавере. Я привозила туда тяжеленные бидоны, впрягаясь в тележку. До сих пор вижу, в какую сторону смотрит корова на вывеске. Влево. Зачем я это помню? Не найти ответа... Ее дыхание выровнялось, стало медленным. Флавера. Немощеные улицы и дома, крытые соломой. Теплый летний вечер. Хранящая дневное тепло земля согревает босые ноги. Коромысло давит на плечи. Шаг твой ровен и тверд. Ты давно научилась носить ведра так, чтобы не расплескивать воду. Ханна, подбоченясь, ждет тебя у калитки. В ее взгляде ворчливое одобрение. Ты идешь ей навстречу. Ты идешь домой... Утро глядело в окна холодным рассветом. Лора решила, что будь ее воля, Жеома Киано выставили бы голым на мороз у позорного столба. За ложные предсказания. Если так пойдет дальше – большой беды не миновать. У дверей ванной мялась Нойс, в великоватом ей халате. Душераздирающе зевнула. Сунула руки в карманы халата. Не обернулась, заслышав шаги Лоры. Зачем, если узнала по походке? “Или в мыслях прочла...” – незлобиво подумала Лора. – “Это даже лучше, чем иметь глаза на затылке”. Плеск воды затих, дверь распахнулась. Девочка лет десяти, худенькая, светловолосая, с тонкими чертами лица, вышла, на ходу застегивая комбинезон. Замерла, увидев Нойс. И с радостным воплем бросилась к ней на шею. Не передать, что в этот миг сделалось с Нойс. Остатки сонного оцепенения исчезли без следа. Восторг и светлая радость озарили ее лицо. Давно Лора не видела ее такой. – Тенар! – воскликнула она, смеясь и едва не плача. – Тенар, родненькая моя... Потом радость ее сменилась тревогой, но девочка поспешила ее успокоить: – Гед во дворе, помогает наставнику Станиславу. – “О, как!” – молча восхитилась Лора. – “Дедулька – авторитет у этих детишек. Чьи они, интересно...” И, пользуясь тем, что Нойс и девочка по имени Тенар оказались сильно заняты друг другом, юркнула в ванную. Когда, свежеумытая, объявилась вновь, Нойс и Тенар всё еще трепались о чем-то своем. – Эй, грязнуля! Твоя очередь! – позвала Лора. Нойс сердито сверкнула глазами. – Некоторые лезут поперед старших... Тенар зашлась смехом. Когда Нойс, изображая недовольство, скрылась за дверью ванной, Лора церемонно протянула руку. – Меня зовут Лорианна, для друзей – Лора. Девочка с некоторым замешательством коснулась ее ладони. – Мы... друзья? – Ты – дружишь с Нойс, как вижу; я с ней тоже. Значит, и мы с тобой... – Отношения... не транзитивны. Поэтому, вывод о нашей взаимной симпатии через общую знакомую – не обоснован. Но я рада, что вызываю у вас положительные чувства. – Ох, боже ж мой... Впервые вижу ребенка... с алгебраическим уклоном! Откуда ты? И твой приятель? Кстати, где он? Тенар подошла к окну, Лора последовала за ней. Во дворе Стас колол дрова, а худощавый подросток, на вид лет двенадцати, складывал поленницу. На нем был такого же покроя комбинезон, как на Тенар. И внешностью парень неуловимо ее напоминал. Голова его была скрыта капюшоном, но выбивающийся светлый вихор на лбу только подчеркивал сходство. – Родственники? – Троюродные брат и сестра. Не дожидаясь нового вопроса, Тенар добавила: – Для всех мы – городские дети, которым, по знакомству, разрешили прогулку на военном вертолете. Случилась буря, смерч, ураган... и мы шмякнулись неподалеку от дома Иоменов. Повезло – не пострадали. Такая история. – А на самом деле? – На деле – вся беда от нас. Аккумулятор Ричи на гравилете взорвался... и... – Успокойся. – Лора обняла Тенар за худенькие плечи. – Позволь, угадаю. Пилот вертолета увидел, что вы терпите бедствие, и вовремя вас подобрал. – Да, верно! Мы были уже на воде. Он снизился, взял нас и пошел на полном... Успел до берега... Лора воочию представила картину их бегства от смерти. Акари-лейк – это обширный метеритный кратер, заполненный водой. Его берега образуют высокий вал, за внешней стороной которого пилот посадил машину. Вся троица ринулась вон, успев найти укрытие за несколько секунд до того, как пришла ударная волна. Когда катаклизм закончился, местность вокруг стала неузнаваемой, а вертолет исчез без следа. – Расселина, вроде пещеры... Вейн знал, что она там есть Детям невероятно повезло, что пилот оказался таким сообразительным и шустрым. Впоследствии, он вместе со Стасом, помог Иоменам хоть как-то привести в порядок их полуразрушенное жилище. Потом за ним прислали машину из воинской части, и он вернулся на службу. – А... этот самый... Вейн... Не растреплет, что именно случилось? И с кем его свела судьба? – Нет. Я сказала ему, что он праведник. За окном Стас и Гед закончили работу и возвращались в дом. Гед увидел в окне Тенар, помахал ей рукой. Парень, как парень. Тенар улыбнулась ему в ответ. Девочка, как девочка. В них обоих нет ничего необычного. Дети, как дети. Любят немножко поумничать, что свойственно ребятне в их возрасте. Золотая пора детства. Трудно представить, что они оба глубоко чужды всем людям на планете. Это они, и их товарищи, такие же милые мальчики и девочки, совсем недавно чуть не поставили Мир на колени. Это они так исполнены достоинства, гордости и чувства превосходства на обычными людьми. “Эфемерами”, как они их называют. “Новые люди” настолько ценят себя, что щедро вознаграждают низших если те их оберегают. Эфемер, спасший новтеранина, получает в ответ благодарность и симпатию Нового народа. Он получает право жить и умереть Новтере. Или... не умирать. Выбор за ним. Он получает право на Ренессанс. – Ладно, Тенар. Надеюсь, ты права, и Вейн поверил твоим россказням. Идем завтракать. Держась за руки, они прошли в столовую, и застали там Нойс, допивавшую кофе. И доедавшую последнюю булочку из только что испеченных Гретой! Пусть опоздавший плачет, судьбу свою кляня... Услышав горестные вздохи, экс-Ее высочество ухмыльнулась, и пообещала сейчас же испечь еще. Пока она орудовала у плиты, объявился Гед, чинно поздоровался, но не сел за стол до тех пор, пока не вошел Стас. Лишь, когда он, поглаживая седоватую бородку, важно уселся во главе стола, мальчик занял место рядом с Тенар. – Объеденье... – сказал Стас, когда все четверо встали, наконец, из-за стола. – Миз Винер, пока моя жена не слышит... скажу: кое в чем вы ее превзошли. Нойс легким кивком поблагодарила за комплимент. Лицо ее осталось невозмутимым, но глаза смеялись. Лора искоса наблюдала за ней. Тщеславная! Любит похвалы. Любит быть первой во всем. Когда-то она впервые явила Миру свою силу... смела с лица земли Горную страну, повергла в страх и трепет великую Эгваль. Прославилась, как гениальный политик и военачальник... Наверное, она тогда испытала такую же радость, как сейчас. Когда выяснилось, что выпечка у нее выходит лучше, чем у бабушки Греты! Фон Лоры на поясе тихо завибрировал. Кто бы это? Не Арсений. Он слал письменные сообщения, пользуясь специальным кодом. – Здесь Лорианна, – сказала тихо, и услыхала далекий голос Одри Блэк. – Лора, папа не может дозвониться до Нойс... Она где? – Рядом... – Лора протянула фон Нойс. – Твой знакомый олигарх. Нойс ответила. Удивленно подняла брови. Переспросила: – Это – точные сведения? Откуда они у вас? Было не разобрать, что ответил Дмитрий Блэк, но его слова Нойс явно не понравились. Буркнула: – Выясню и перезвоню. Вернула фон Лоре и сразу же попросила доступ к видео. Лора сказала ей на ушко пароль, и Нойс стремглав ринулась в гостиную. Слышно было, как защелкали клавиши под ее пальцами. Гед и Тенар ушли в свои комнаты, Стас, задумчиво почесав бороденку, прилег на диване в гостиной. Лора остановилась в дверях. Нойс, не обращала внимания на них обоих, и казалась полностью погруженной в свои мысли. Понятно было, что она посылает запросы, получает или не получает ответы. И, чем дальше, тем меньше ее устраивает результат. На экране возникла заставка с эмблемой ГИН, под нею текст крупным шрифтом. Что еще за меморандум? Нойс сердито ударила по клавише сброса, затем выключила аппарат. Обернулась к Лоре, протянула руку. Нахальство, вообще-то. И вечная подстава. Лора недовольно вздохнула (пусть не считает ее безропотной!) и отдала фон. Пусть говорит. Если после этого Лору опять заметет полиция, то очередное спасибо тебе, подруга. – Не очень понимаю, как? Но... очевидный рейдерский захват, – сказала Нойс Дмитрию Блэку. – Все мои обещания, отныне – пустой звук и напрасное сотрясение воздуха. Сожалею. Глава “Союза промышленников и предпринимателей” сказал, судя по кислой физиономии Нойс, что-то очень неприятное. Нойс кротко ответила: – Мои возможности – не те, что раньше. Сразу же согласилась: – Вы правы. У меня их вовсе нет. Решительно прервала разговор и вернула фон Лоре. – Папа твоей любимой подруги сказал, что я – пустое место. – Моя любимая подруга – это ты. – Не подлизывайся. Пошли отсюда, видишь: Стас задремал. Оставив похрапывающего Стаса, они поднялись на второй этаж, в комнату Нойс. – Что такое? Выкладывай! Почему папаша Одри на тебя сердит? – Гаяровский институт в Норленке – это закрытое акционерное общество. Ведущий медицинский институт Мира. Большая часть его работы – секретна. Раньше за разглашение полагалось... – Строгий выговор через повешение, я знаю, – съязвила Лора. – Надеюсь, хоть сейчас-то мне ничего не будет? Что там за страшные тайны? – Ренессанс. Методика и технология процесса. – Ой! Прости, что насмехалась... – Так вот: акционеров всего десять. По уставу никто не мог обладать долей больше 20%. И одна “золотая акция” – с правом блокировать любые решения. Она – у меня. Так я, в наши дни – бедная, как церковная мышь, по сути, контролировала ГИН. – А при чем здесь Дмитрий Блэк? – Я предложила ему свою блокирующую акцию. За хорошее вознаграждение, разумеется. – Продать первородство за чечевичную похлебку?? – Что-то вроде. Можно подумать, что я отдавала величайший в Мире секрет в чужие руки... Что там – секрет! Таинство жизни и смерти! Взять и выкинуть на ветер! – Да, Нойс! Да! Ужасное легкомыслие. – Если не вспоминать, что я – пси. Что мне стоит держать нужного человечка под ментальным контролем? – То есть, Блэка? А вместе с ним, косвенно... и “Союз промышленников и предпринимателей”? – Да. – Извини, что назвала тебя легкомысленной. Замысел хорош – ловля спонсора на живца. Что же помешало? – То, что у меня нет “золотой акции”! И, якобы, никогда не было! Уставные документы ГИН подменены, причем, очень давно. Отчеты о собраниях акционеров, которые я получала в Олдемине десять лет подряд – липа! Мои ответные электронные письма попадали на ложный адрес, их никто не читал... Однажды... мне доставил личное письмо штатный курьер ГИН. В его мыслях я прочла, что всё в порядке, меня в Институте (те, кому надо) помнят и чтут. Верят в мое возвращение. – Развели, как ребенка. На конфетку-пустышку, – посочувствовала Лора. – Курьер был искренен и честен. Его обманул тот, кто отправил его к тебе. Что же теперь делать? – Не знаю, – с горечью ответила Нойс. – Ренессанс был моей мечтой. Призрачной, почти несбыточной. Ради нее я жила. Боролась. Страдала. Переступала через всё и вся. Грабила и убивала. Порабощала людей. “Мне всё простится, я подарю людям Ренессанс”, – говорила себе; повторяла снова и снова, как заклинание. Вот, чем всё кончилось. Кто-то украл мою мечту. Выхватил жар-птицу из рук. Отныне, Ренессанс – неизвестно чья собственность... Она бросилась ничком на кровать, так, что пружины звякнули. В отчаянии ударила кулаком по подушке, хрипло застонала. “Высший балл за артистизм”, – невольно подумала Лора. – “Как бы мне научиться так красиво выть, биться головой и грызть покрывало?” Она обняла Нойс, некоторое время обе молчали. Потом Нойс осторожно высвободилась, села на кровати, низко опустив голову. Глубоко вздохнула и, словно очнулась от минутного сна. Дверь распахнулась, впустив Тенар. Это еще что за телепатия?! Мысль о том, что Нойс умеет контролировать людей на расстоянии, вызвала у Лоры мгновенный безотчетный испуг. Тенар заметила это и озорно подмигнула. Нахалка. Лора подумала, что ей не мешает быть поскромнее. Например, как ее кузен. Или, как девочка Зелла. Та, вообще, не любит мельтешить. С утра ее не видно. Тенар встрепенулась. – Наставник Станислав повел Геда показать дом! Зелла Иомен помогает бабушке Грете!.. Ох, ты ж, какая способная! Под строгим взглядом Нойс юная пси сконфуженно замолчала. Лора ободряюще ей улыбнулась. “Спасибо, Тенар, что ответила на не заданный вопрос!” Как Стасу нужен помощник по дому, так бабульке – подмастерье для швейных дел. Бизнес по пошиву теплых шмоток процветает, но вскоре лопнет, когда нежданная зима оставит Мир. Надо успеть снять сливки... Вот бабулька Зеллу и припахала. Тенар непринужденно плюхнулась на кровать рядом с Лорой и Нойс. Давно ли она знакома с Нойс? Достаточно, чтобы у них наладился хороший ментальный контакт. – Когда я в стрессе, то ничего не выходит, – Тенар опять отвечала на не сказанное, не смущаясь, не скрывая свой пси-талант. – Мне еще многому учиться у Наоми из семьи Вартан... Тенар примолкла, испугавшись, что ляпнула лишнее. Нойс слабо усмехнулась. Молча погладила ее по светловолосой, коротко стриженой голове. А Лора призадумалась. Сегодня она узнала нечто новое. Нойс-Наоми никогда не упоминала о своей семье! По правде говоря, Лора предполагала, что она – сирота. Неприкаянное дитя, забредшее нечаянно в варварский мир. Сама ставшая здесь варваром. Злым и жестоким. “Если ты в беде, а родные люди так и не пришли на помощь, значит, семьи у тебя нет. Забудь о них. Борись сама. Выживает достойный, а неудачник гибнет, уступая место другим...” Мрачная и гордая мысль. Кому она принадлежит? Нойс или Тенар? И чем перешибить их депрессивный настрой? – Вот, что, девчонки! – сказала Лора. – Хватит прохлаждаться! Пойдемте к бабульке Грете, ей как раз помощь нужна! Только вошли в гостиную, как Лора хлопнула себя по лбу, словно вспомнив что-то. – Погодите! Зайдем-ка на пост! “Постом” называлась комната, где находилась контрольная панель управления калиткой, воротами и монитор следящей системы. А также пульт управления огнем. Он появился пару месяцев назад. Станислав Боргезе сделал должные выводы из ужасного происшествия около пяти месяцев назад. Когда названую внучку и ее подругу бандиты похитили прямо из дома. Отныне двор и воздушное пространство над ним расчерчены невидимыми глазу инфракрасными лучами. Любой посторонний предмет, пересекший их, вызовет сигнал тревоги. А крупнокалиберным пулеметом, установленным на крыше, можно управлять прямо из помещения “поста”. Это чем-то напоминает “игру-стрелялку” – только жертвы будут реальными, а не рисоваными картинками на экране видео. – Давно хотела посмотреть видеозапись! Каким-таким образом стикс Иоменов ушел от нас сквозь запертую калитку? Очень мне любопытно. Олджевый забор ему не перепрыгнуть. Он же – не краун! – Кто такой краун? – спросила Тенар. – Лучше тебе не знать. – Я уже знаю. Хорошо, что они вымерли. Девчонка совсем распустилась, решила Лора. Интересно, на Новтере практикуют телесные наказания? Или как-то по другому осаживают дерзких и нахальных? – Ментальный образ – не был личным, и я позволила себе вглядется. Но если, не желая того, нанесла обиду... – затараторила Тенар. – Не нанесла. Оставь свои новтеранские любезности. Они вошли в помещение “поста” и Лора отыскала в видео-архиве нужную запись. – Да вы поглядите на него! – воскликнула удивленно. Цифровой замок на калитке был электро-механическим. Либо проворачиваешь четыре наборных колесика (каждое размером с крупную гайку) пальцами. Либо за тебя это сделают моторчики от детского конструктора. Так можно открыть вход, нажав на пульте всего одну кнопку. Видео-ролик демонстрировал, как стикс, выпустив на левой лапе длинный коготь, набирает им на калитке четырехзначный код. – В ловкости не откажешь! Но откуда он знает?! – Наверное, от меня, – призналась Нойс. – Вы же так и не сменили алгоритм: месяц и день минус один? Тенар поглядела на нее с суеверным ужасом, а Лора с недоумением. – Разве так бывает? Телепатический контакт с животными? – Со стиксами – иногда получается. – Ну, ты даешь! Смотри, и Тенар со мной согласна. Ты у нас – уникум. – Спасибо. Меня другое смущает. – ... – Я не внушала ему код от нашей калитки! Зачем мне это? Получается: он сам вытащил его из моей головы. Озадаченые и молчаливые, они вернулись в гостиную. Где были перехвачены бабушкой Гретой, и приставлены к делу. Лора и Нойс на кухню. Тенар – подмастерьем к Зелле. Юная новтеранка не упрямилась. Кройка и шитье – древнее ремесло, на Новтере сохранилось разве что в детских сказках. Так пожалуйте в сказку наяву. А Грета отдохнет. Вместе со Стасом видео посмотрит. Зелла Иомен, на три года старше Тенар, в ее глазах – была уже взрослой. И Тенар вела себя с ней, как подобает. То есть слушалась, а если позволяла себе дерзость, то осторожно. Зелле Тенар очень нравилась. – Вы с Гедом – классные! Первый раз увидела парня, который разбирается в технике лучше моих братьев! Ты тоже – на лету всё схватываешь! Неужели никогда раньше шитьем не занималась? – Это потому, что мы – с Новтеры, – сказала Тенар, продевая нитку в иголку. – Я тебе этого не говорила. – Она откусила лишний конец нитки. – Мы – те самые маленькие чудовища со Скайтауна. Зелла присвистнула. – Здорово! Совсем не страшная. Очень даже приятное чудище, как погляжу. И шутки понимаешь. Можно, спрошу? Вы правда, хотели уничтожить Мир? Большие, блестящие глаза Тенар уставились на Зеллу. – Мы, что – идиоты? Где бы мы потом жили? – Ага, понятно. Мы все стали бы вашими рабами. – Слугами. – Ясно. А вы – господами. – Да. Мы же умнее вас. Зелла помолчала, с сомнением глядя на новоявленную “госпожу”. – Ты уверена? Насчет ума? Что все-все вы головастее всех-всех нас? Она увидела, как впервые поколебалась самоуверенность Тенар. Помявшись, та, наконец, ответила: – Предполагаю. С большой вероятностью. Будущее покажет. – Вот и подождем. Пока не выяснится, кто кому кланяться должен. С трудом представляю, как дедушка Стас тебе по утрам кофе в постельку подает... Тенар вздрогнула. – Ты... вотранго! Как можно так говорить о Наставнике? Да еще смеяться при этом?! – Ой! Прости, что-то не то вякнула. Выходит, дед Станислав, для вас – Наставник? Не ожидала. – Он понимает людей. Умеет поддержать и утешить. Помогает найти в жизни собственный путь. – Он знает, кто вы? – Да. Он – умный и быстро догадался. – И... про Нойс? Понял, кто она такая, на самом деле? – Это знание живет в нем, но не проявляет себя. Не надо торопить то, что случится в свое время. – А... Грета? Ей известно, кого ее муж вчерашней ночью привел в дом? – Конечно. Наоми мне сразу сказала, – проворчала Грета, входя в комнату. – Вы работу закончили, или мне пора за розги браться? – Она шутит! – поспешно пояснила Зелла. – Но, бабушка Грета, откуда вы про Нао... – Однажды, моя ненаглядная Лора появилась здесь в сопровождении измученной, больной девушки. Представила ее своей подругой. Я много ночей просидела у постели бедняжки. В бреду она говорила на тонго. Назвала свое настоящее имя. А потом ничего про это не вспомнила. Вот и всё. – И вы... Так никому ничего не сказали?! – ахнула Зелла. – А меня никто не спрашивал, – отрезала Грета. – За работу, давайте! Через полчаса приду, проверю. Обед готовила Нойс, и он удался на славу. Жеванье, сопенье и чавканье – это детишки набивали урчащие животики. Юные новтеране, недавно претендовавшие на господство над Миром, ничем в этом плане не отличались от аборигенки – девочки Зеллы. И отношения между нею и несостоявшимися “господами”, иначе, как дружескими, не назовешь. Взрослые тоже оценили кулинарные таланты Нойс. Лучшая похвала – это, когда все молчат, потому что жуют с набитыми ртами. Запивая отбивную бокалом красного вина, Лора с удовольствием отметила, что депрессия у Нойс прошла. Как игрушка-неваляшка, наклоняется и поднимается снова. Черт с ним, с Гаяровским институтом! Пусть доктор Гаяр им занимается! То, что у него другое имя и новая жизнь, ответственности с него не снимает. Не может Нойс быть вечно нянькой для всех! В бытность Хозяйкой Острова – попробовала, и надорвалась. И, как интересно получается! Из девяти, сидящих за столом, трое – Новые люди. При этом, двое из них – пси. Еще один – Астер, он же Гаяр, прошедший Ренессанс – равен им. В силу интеллекта и обретенного дара неограниченной жизни. А Лора и Сонгер – соответственно подруга и любовник Нойс-Наоми. И, естественно, они – на ее стороне. Ах, да – еще в довесок. Гляньте, как девочка Зелла заигрывает с мальчиком с Новтеры – Гедом, и милуется с его кузиной – Тенар. Бабушка Грета смотрит на них с одобрительной улыбкой, и, вообще, в курсе всего. А у Стаса, как говорит Тенар, глаза скоро сами откроются. Проиграв схватку за планетарное господство, Новтера победила в одном, отдельно взятом, доме Боргезе. Или... наоборот? Гед и Тенар не очень-то рвутся обратно на Остров, туда, где держат в плену их собратьев. Им хорошо здесь. Они почтительны к Стасу, и обожают его добрую жену. Наоми (как, всё же, непривычно это имя!), также нашла здесь тихую гавань и душевный покой. Дом там, где сердце твое. Троих детей отправили к себе, отдыхать. Послеобеденный сон – самое то для молодых, растущих организмов. Так, с улыбкой, объяснил Стас. Они с Гретой тоже удалились. Нойс, манием руки остановила собиравшихся откланяться Астера и Сонгера. – На минуту! Лора тоже, будь добра. Повторила, кратко, без эмоций всё то, что Лора уже знала. Подвела итог: – ...В глазах нашего нового спонсора – Дмитрия Блэка, я выгляжу распоследним жуликом, попытавшимся продать то, что ему не принадлежит. Прошу совета: как нам вернуть контроль над ГИН. Или, на крайний случай, подскажите, где в Акари-лейк самое глубокое место. А уж кирпич на шею я себе привяжу сама. Лишь язвительные последние фразы выдали ее боль и терзания. Упустить из рук своих последнее, что у тебя было! Самое драгоценное, чем надеялась оправдать прожитую жизнь. Отныне, если тайна Ренессанса снова всплывет, никто не свяжет ее с именем Наоми Вартан. А если нет... то и вовсе, ее подвиги, или преступления, это – с какой стороны посмотреть – совершены напрасно. Все же она сохраняла самообладание. Так, наверное, Хозяйка Острова проводила в 1936 году экстренное заседание Госсовета. Когда стало известно, что Тир разгромлен горцами, а Эгваль готова поддержать их атаку на земли Ганы, Меты, и далее везде. Отличие дней нынешних в том, что у Наоми больше нет армии и флота. Нет тысяч и тысяч верных, и верящих в нее. Нет никого, кто подсказал бы решение. Вместо сборища глубоких умов – Госсовета, рядом трое растерянных людей. И, главное, у Наоми больше нет веры в себя... Подобные мысли бродили в голове Лоры, когда Михаил Сонгер, откашлявшись в кулак, сказал: – Мой шеф, свинья корыстная, держит большой архив компромата на известных персон. Могу спросить, что у него есть на руководство ГИН. Нойс кивнула. – Поговори с ним сейчас же. Рауль Альмутавакиль Хорхан, псевдоним – Ив, отозвался на звонок сразу. Сонгер, прижимая фон к уху, встал из-за стола, отошел подальше. Ни к чему, чтобы слышали, как Ив разговаривает с подчиненными. Могут превратно понять. Доселе молчавший Астер обронил вполголоса: – Я свяжусь с местным отделением ДАГ. И с Анитой. Лора поджала губы. Основатель и многолетний руководитель Детективного Агенства Гариг больше не работала в нем. Ее новый пост был более значителен. Начальник R.E.G. – Службы безопасности Острова. Феерическая карьера. Почему-то думалось об этом без прежней неприязни. Анита – изрядная стерва. Однако, Нойс, похоже, доверяет ей. Вернулся Сонгер, избегая взгляда Нойс. – Представьте себе... у шефа полно данных на Гаяровский институт! Но, Ив – я же говорил, свинья корыстная, затребовал плату! – Сколько?.. – Астер, судя по тону, готов был выложить круглую сумму. – Не деньги, – сказал Сонгер. – Шефу взбрендилось, чтоб я выяснил судьбу одной особы, пропавшей без вести сорок четыре года тому назад. Некая Тамми-разбойница. Это – всё, что о ней известно. Как прикажете работать с такими данными?! Сонгер, с надеждой, смотрел на Нойс. С самого начала он рассчитывал на то, что она припомнит что-нибудь из давних времен. – Роббер, – сказала Нойс. – Это – не прозвище, означающее разбойника, а просто фамилия. Возраст – четырнадцать лет. Полное имя – Тамара. – Так и знал, что ты у нас – ходячая летопись!.. Спасибо! А можно подробности? – Нельзя. Сонгер опешил. – Почему же? – Потому, что я не хочу об этом говорить, – ответила Нойс. Тяжелое молчание прервал звонок. Сонгер схватил фон. – Слушаю, шеф! Лицо его вытянулось. Он отдал фон Нойс. Поколебавшись, она ответила: – Да, дядюшка? Она держала фон перед собой, и ее собеседника хорошо слышали все. – Надо поговорить. – Мы говорим. – Лично. – Приезжайте... – ТЫ – КО МНЕ! – рыкнул Ив и прервал разговор. – Что всё это значит? – тускло спросил Сонгер. Нойс сдержанно ответила: – То был год окончательного уничтожения Королевства орхи. Последних наркодилеров истребляли, как бешеных собак. Они еще, представь, дрались между собой, за остатки бизнеса. Та девочка разом замочила троих, чтобы отнять общак. – Господи, – сказал Сонгер. – И, с кучей бабла, попалась патрулю? – Конечно. Другого исхода быть не могло. Несмотря на юный возраст, Тамара уже была кормящей матерью. Ранние браки в те времена – не редкость. У нее был сын, нескольких месяцев от роду... Нойс говорила спокойно, Астер смотрел на нее холодно-сурово, а Сонгер с ужасом. – Закон Острова был один для всех. Такое необходимое условие, чтобы он реально работал. В результате, на сегодня имеем неловкую ситуацию. Как мягко сказано, подумала Лора. Что, если бы это произошло со мной? Если бы я была сиротой, никогда не знавшей материнской ласки? Анита всегда грубо отзывалась об отце, часто скандалила с соседями, но с дочерью неизменно была нежна и заботлива. Что, если бы этого никогда не было? Что, если бы я знала Нойс не месяцы, а годы? Найдя бедствующую, неприкаянную, пригрела бы, заботилась о ней. Вывела в люди. Сделала известной, прославленной, знаменитой. Любила бы ее. Спала с ней. Получая от нее драгоценный дар ответного чувства. Что, если бы годы спустя узнала, что с ее стороны это была лишь игра? Чтобы втереться в доверие. Манипулировать мной. Моими руками снять пропагандистский фильм, с ней в главной роли. Настолько талантливый, что он потрясет зрителей. Обелит Хозяйку Острова. Отравит миллионы людей очарованием зла. Наверное, я простила бы ей это. И, после всего, узнала бы, что моя неверная, полная коварства любимая, та, кому я всё прощала, храня драгоценные воспоминания... О днях, когда мы были вместе... Та, о ком я, после расставания, так долго и безнадежно тосковала... Что она – убийца моей матери. В своей комнате Зелла с помощью Тенар разгадывала кроссворд. От Тенар толку было мало, она плохо знала географию Мира. Точнее, географию знала хорошо – с орбиты на планету насмотрелась вдоволь. Но местные названия ей были невдомек. – Глупая ты, – укорила Зелла. – Не глупая, а необразованная в некоторой области. Был бы кроссворд на тонго и про Новтеру, я бы на тебя поглядела... – Тогда бы я опозорилась, – согласилась Зелла. – Кстати, что за словом ты меня недавно обозвала? Я в тонго не сильна. В коридоре послышались шаги. Зелла вскочила. – Это – Нао... Нойс! – Она... – немного испуганно подтвердила Тенар. – Мне очень надо с ней поговорить! Зелла распахнула дверь. Нойс, бледная, с застывшим лицом, прошла мимо. Не заметив ни Зеллу, ни выглядывавшую из-за ее плеча Тенар. Растерянные, девочки вернулись в комнату. Тенар подобрала с пола газету с кроссвордом. – Ах, да! Слово! – вспомнила Тенар. – Это, буквально: “вне-ранговый”, “не подлежащий оценке”. Но “ранг” у нас – не то, что ты думаешь. У вас: твой ранг выше, если ты начальник. У нас: я начальник, если мой ранг выше. – А кто же определяет ранг?! – Это – сложно, потом объясню. В общем, лишиться ранга – очень плохо. Становишься меньше, чем никто. Поэтому, слово превратилось в... ну... неподобающее. – Ругательство? – Да. Прости меня. Никогда больше так тебя не назову. Votrango. Человек без чести.