Отчет Айвена Астера ВКО Жеому Киано
16 аполлона 1394 года, в 8.05 по местному времени, я и Гораций Винер вместе с 15-ю бойцами “Торнадо”, вошли на территорию Гаяровского института. Телефонная связь Института с внешним миром была отключена заранее. Также, с применением специального оборудования, была подавлена сотовая связь в прилегающем районе. Охрана Института сдалась без сопротивления. Его сотрудники подчинились требованию не покидать рабочих мест. Единственным инцидентом явились громкие выкрики директора Института миз Изабеллы О (такая у нее фамилия), излагавшей в нецензурной форме гипотезу о наших сексуальных предпочтениях. От Вашего имени я приказал миз Изабелле передать мне все материалы проекта “Ренессанс”. Она (с неподобающей ее возрасту и положению горячностью) ответила: “Молодой человек, вы – не первый такой халявщик, и вам ничего не обломится, как и той дурочке!” На вопрос, кого она имеет в виду, миз Изабелла показала мне запись камеры наблюдения. На ней видно, как известный врач-психиатр Деймар проходит в научную библиотеку Института. Якобы для изучения некоторых неопубликованных статей Рональда Гаяра. Его сопровождает длинноволосая блондинка, которую он представил своей студенткой. У дверей библиотеки они расстаются, и молодая женщина проходит дальше, в кабинет директора Института. Там, под угрозой применения силы, она заставляет миз Изабеллу открыть служебный сейф. Слышны слова: “Не заставляй меня нервничать, Изабель. Ты знала, что мне нужно, и в первую встречу ты это скрыла. Я была чересчур снисходительна к тому, что ты носишь ментоблокатор... Что?! Это – всё?” Как выяснилось, т.н. материалы проекта “Ренессанс” представляют собой незапечатанный стандартный конверт с запиской внутри. Одна строчка – адрес некоего ресурса в Сети. На аппарате видео, находящемся в кабинете, этот ресурс оказался открыт. Это, по словам миз Изабеллы, сделала налетчица, предполагая, что именно туда доктор Гаяр некогда слил все данные по “Ренессансу”. Мы с миз Изабеллой проверили: это так и есть. Для надежности, мы скопировали всё содержимое ресурса на внешний кристаллический носитель. Дальнейшее изучение полученных данных показало, что они, к сожалению, не полны. Все этапы предварительной подготовки пациента; и процедуры поддержки организма перед финальной стадией – изложены (похоже) скрупулезно и точно. Но, последняя папка не содержит файлов, кроме короткого текста. Привожу его полностью. Дорогая Наоми! Я не кривлю душой, так обращаясь к вам. Вы, действительно, дороги мне, хотя не раз сильно меня огорчали. Теперь, когда моя жизнь подошла к концу, я вынужден признаться, что обманул ваше доверие. Будь вы ко мне более строги, вы бы сами это поняли. Но вы никогда не направляли свои ментальные способности против меня. За что вас благодарю. Печальная истина в том, что научные достижения, почерпнутые нами из “Библиотеки”, не могут быть до конца реализованы при сегодняшнем технологическом уровне. Я имею в виду т.н. “генную инженерию”. Ее время придет, в лучшем случае, лет через 100, если не позже. Не сразу я осознал этот факт. А осознав, не сразу смирился. Ныне же я сломлен, раздавлен неудачей. Жар-птица, которую мы держали в руках – оказалась миражем. Простите меня. Искренне ваш, Рональд Гаяр. (Ниже следует контрольный код, подтвержающий личность д-ра Гаяра) Когда, в присутствии миз Изабеллы, я прочитал эти строки, то был до крайности изумлен и растерян. На что миз Изабелла с циничной (как мне показалось) ухмылкой заявила: “Вот и она долго искала на полу отпавшую челюсть. Ничем вам обоим помочь не могу. Нет никакого “Ренессанса”. Всё, чем занимался Гаяр и, после него, два прошлых директора – это многолетняя афера по распилу бабла!” Со стыдом признаюсь, что в этот момент выдержка несколько изменила мне. Я схватил миз Изабеллу (невзирая на ее мощную комплекцию) за шиворот, и заорал: “Как это – нет?! Как это – афера?! А кто же тогда – я?! Посмотрите на меня, старая кошелка!! Видите?? Это – я! Я-а-а-а!! Я – Рональд Астер Сельхио Роберт Иван Мария Фиделио Гаяр!!!”
3. НЕ ДЕТСКИЕ ИГРЫ
Не помнишь, как покинула кабинет Изабеллы. Не помнишь, как очутилась на широкой лестнице, поднимаясь на третий этаж. Торопись, торопись. В голове звенит колокол тревоги. Вооруженные люди заняли первый этаж Института. Не хочется встречаться с ними. Ныряешь в боковой коридор – путь к пожарному выходу. Отчаяние щемит душу, когда утыкаешься в запертую дверь. Так всегда бывает. Люди – неисправимые глупцы и разгильдяи. Поворачиваешь ручку, она неожиданно легко поддается. Железная дверь со скрипом отворяется, выпуская тебя на балкон. Перегибаешься через металлические, со следами ржавчины, перила. Во дворе никого. Наружная лестница манит: спускайся милая. Ага, потом, дура-дурой, бегать вдоль бетонной стены высотой в четыре человеческих роста. У тебя две минуты, примерно. Спускаешься по наружной лестнице на балкон второго этажа. Обратно, внутрь. Коридор еще пуст. Улепетываешь по нему стремглав, задницей чуя, что вот-вот станет поздно. Такая же сомнительная дверь она должна открыться, должна, ну же! Или придется умереть от горя, разочарования и неверия в правильное устройство бытия. Опа! То, что надо – балкон на фасаде здания. Гордо спускаешься, лицом к крутизне лестницы, не держась за перила. Они ржавые и грязные. Внизу, на улице, прохожие задирают головы, с любопытством наблюдая за тобой. Дурачье. Красивых женщин не видели, что-ли? По пути сочиняешь, в стиле Михаила Сонгера, заметку в газету, раздел “Происшествия”. Проходя по улице и любопытствуя по сторонам, я увидел молодую женщину на шаткой пожарной леснице Гаяровского института. Один неверный шаг привел к тому, что несчастная сорвалась и непременно разбилась бы насмерть, если бы благодаря своей осторожности и ловкости, она не ступала по лестнице так крепко и устойчиво, что ничего подобного не случилось. Крайняя нижняя ступенька висит в двух метрах над тротуаром. Ха, нас не испугаешь. Примериваешься. Аккуратно спрыгиваешь. Приземление неожиданно выходит неуклюжим, шлепаешся на четвереньки, интересным образом “отклячив задницу”. Тьфу, что с тобой такое сегодня? Как ни в чем не бывало, встаешь, и продолжаешь путь. Тебя обгоняет парнишка в курточке с капюшоном, и рюкзачком за спиной. Оборачивается: – Ну, вы даете? Чего вы там делали? – “Искала золото и бриллианты”, – даешь четкий мысленный посыл, но дурачок не воспринимает. Фыркает: – Чё молчите? На неделе алкаш Биркин залез и шмякнулся в лепешку! Дернул с дурьей мочи дверь, а она заперта. Инерцией вынесло на перила и фьить! Вместе с перилами. Всё прогнило. Тронь и... – Я не трогала. – О! Думал – немая! Вам повезло! Стали бы дверь тянуть... – Зачем? Только идиоты не знают, что правильную пожарную дверь можно открыть без ключа только изнутри. Парень густо краснеет, прибавляет шагу. Давай, проваливай. Не погань пейзаж. Больше никто не цепляется, никому ты не интересна. Вот и хорошо. Идешь неторопливо, не выделяясь среди прохожих. Ноги сами выбирают путь, не обращаясь к голове за советом. Думать сейчас ты просто не можешь. Надо какое-то время удерживать себя в этом состоянии. Полусон, полу-похмелье без пьянки. Легким мысленным усилием раскидываешь шире ментальную сеть, приглушив восприятие. Ни в кого особо не вглядываясь, словно плывешь в океане чужих чувств и эмоций. Цепляешь краешком сознания Гаяровский институт. Хм... Зря убегала. Там – свои. Айвен с Горацием допрашивают Изабель. Сейчас ты не будешь думать об этом. Иди себе с миром. Спи наяву, пока можешь. Твоя Голгофа еще впереди. Ясность мыслей возвращается постепенно, словно выплываешь из глубины. Обнаруживаешь себя у подъезда задрипаной пятиэтажки. И гадать нечего, куда приперлась. Здесь ты снимаешь квартиру. 28 дней назад здесь вы с Лорой праздновали встречу. За окнами бушевала метель. Вам было хорошо. В тебе теплилась робкая надежда на будущее. Через несколько часов всё рухнуло. Лист, гонимый ветром. Это – ты. Заходишь в подъезд, поднимаешься на второй этаж. Никто не попадается навстречу. Лишь за дверями соседней квартиры слышен детский смех. Твоя дверь – заперта. На ней ни следа полицейских наклеек; ничего, что подсказывало бы, что жилец не в ладах с законом. Ну, хорошо, что это значит? Когда тебя уволокли люди Магистра, твой ненаглядный Мишель Сонгер валялся на полу, ударенный по башке. Допустим, очнувшись, он потом запер хату своим ключом. Ты, впоследствии никогда его не расспрашивала, в подробностях, что он, Астер и Лора делали, обнаружив твое исчезновение. Предположим, так и было. Сейчас Сонгер ждет, не дождется тебя в Мете, в доме Боргезе. Ключи у него. А ты – здесь в Норденке, чешешь репу. Совсем рядом – каких-то две тысячи километров. Безо всякой надежды, подпрыгиваешь, вытянув руку. Чуть не заорав: “So-o-o!!!”, нащупываешь ключ поверх двери, слегка засунутый в щель между притолокой и стеной! Выдергиваешь – два ключа в связке – точно, твои! Джестер побери, ты их тут не прятала – стеснялась демонстрировать Лоре свои деревенские привычки. Кто же оказался – догадливый, ясновидящий? Друг или подруга? Наверняка – Лора. Отмыкаешь замок, с трепетом заходишь. Тишина. Захлопываешь за собой дверь. Снова тишина. Ни грозных окриков: “Руки вверх!”, ни топота полицейских сапог. Никто не прячется в засаде, для стережения и отлова преступной тебя. Проблема сия утратила актуальность. За неимением лучших занятий – шасть на кухню. Холодильник работает, но он – пустой. Ан нет, в морозилке каменно затвердевший кусочек свинины – остаток былого изобилия. Кладешь его на тарелку, ставишь на подоконник. В хлебнице – три сухаря в бумажном пакете. На полке – нераспечатанный пакет муки, и полбутылки растительного масла. В коробке внизу – лук, частично проросший. Вот и всё великолепие. Не густо. Кто-то хорошо прибрался здесь. Вынес мусор и пустые бутылки. Посуду вымыл. Одно плохо – спиртное всё выжрато, ничего не осталось. Следуя добрым советам доктора Деймара, пробуешь увидеть в печальном факте светлую сторону. Те, кто здесь твою водочку и винишко кушали – не со зла так поступили. Они – по тебе горевали. Идешь в спальню. Стягиваешь с головы блондинистый парик (прощай, ангельский облик!), роняешь на пол. Ложишься на низкую, просторную кровать. Ворочаешься с боку на бок. Мешает свет из окна. Нехотя встаешь, задергиваешь штору. Пинаешь кровать ногой, и она отъезжает, скользя по полу, в дальний угол. Немудрено, вес-то у нее всего семь кило. Над ней не столяры трудились. Дивное произведение надувного искусства. Красиво оформленный пшик. Ложишься ничком. Кажется, что комната медленно кружится вокруг тебя. Закрываешь глаза. Это мало помогает. Катишься на гигантской карусели, ни остановить, ни спрыгнуть на ходу. Тебя не оставляет мрачная уверенность, что круг твоей судьбы скоро завершится. Лора проснулась поздно, чувствуя себя разбитой, почти больной. Всё оттого, что вчера легла заполночь. Как напоминание, на столике в изголовье красовалась давешняя шкатулка-сейф. Зелла Иомен решила, что может доверить сокровище Хозяйки Острова ее ближайшей подруге. Да уж. Родись Лора на полвека раньше, быть ей доверенным лицом величайшей женщины Мира. Со всеми положенными по такому случаю привилегиями. А сейчас она имеет головную боль, и жгущую душу тревогу. Где же ты, Нойс? Совсем не былая Хозяйка, подавлявшая людей силой своего характера. Нынче – особа нервная, взвинченная, давно утратившая веру в себя. Лора со вздохом заворочалась на постели. Чёрт, который уже час? Такое яркое солнце в окне. Пора выползать из-под одеяла. Встала, очутив голой кожей холодный воздух. Брр-р... Накинуть на себя что-нибудь, и бегом вниз, умываться. Она не успела пошевелиться, как воздух вокруг замерцал; в глазах поплыло. Показалось, что она бредит наяву. Откуда здесь Великий Магистр Норденка, лениво почесывающий свою небритую упитанную харю?! Потом изумленно-насмешливо всплескивающий руками? Тут же он превратился в высокого, смутно знакомого, элегантного одетого господина. С буйной черной шевелюрой и физиономией честного жулика. Ноги Лоры подкосились, и она молча повалилась на пол. Но, вместо того, чтобы хлопнуться с шумом на старый, потертый ковер, ощутила под собой мягкий, упругий матрас. – Великолепно! – воскликнул элегантный господин. – Какой точный расчет! Вы совершенно не ушиблись. Поблагодарю Фому Канопоса за умелые действия. Он галантно подал ей руку, помогая подняться. Лора ошалело озиралась. Обширное помещение напоминало заброшенный спортзал. Несколько положенных друг на друга мягких матрасов – явно, чтобы избавить невольную гостью от случайных травм. Знакомый незнакомец любезно пояснил: – Вышло бы неловко, расквась вы себе нос из-за нашей неуклюжести. От его вежливой наглости Лора почувствовала себя значительно лучше. Голова перестала болеть, кровь заиграла в жилах. Врезать бы нахалу, но – не дипломатично. – Мне уже неловко, оттого, что я перед вами голая. А вам? – Очарован! Восхищен! Одежду сейчас принесут. Я – Жеом Киано – Вижу, – перебила Лора. – Не восхищена. Об очаровании и речи нет. За каким дьяволом я вам понадобилась? Учтите, наложница из меня коварная – со мной на белом свете долго не заживетесь. Отравлю, зарежу, придушу во сне. – Это – чисто деловой визит. Спасибо, что согласились. Лора аккуратно размахнулась, и остановила разящий удар на середине. Деловито спросила: – Врезать вам? – Покорно стерплю, – склонил голову Киано. – Заслужил. Кстати, вашу одежду принесли. – Ладно. Побудьте недобитым пока. Мне надо умыться и позавтракать. Сразу три девчонки, лет восьми-девяти, увлекли ее в душевую. Терпеливо дождались, пока она вымоется. Чуть было не принялись собственноручно ее наряжать. Этот подхалимаж Лора решительно пресекла. Ее удивляла немногословность детишек. Повинуясь внезапной догадке, сказала: – Danke. Eno se ti ido ludi? После чего осталось только зажать уши ладонями, спасаясь от обрушившегося на нее словесного водопада. – Эй-эй! Полегче! La Tongo kono se cimino! – La cimintonge, – поправила одна из девчушек. – Так соври... вре... – Современнее? – So! Ага! Только... eno se anido ludi, anido! – Bono. Я уже знакома с двумя новтеранами. Гед и Тенар. Успех был полный. В сопровождении этой ангельски красивой, но чертовски языкатой троицы, Лора отправилась на встречу с Жеомом Киано. Удобный брючный костюм, из мягкой серой ткани, напоминавший военный мундир, придавал ей уверенности. Это – не голышом перед наглым кобелем скакать. Теперь она выскажет ему всё, что думает. Коридор. Раскрытая настежь двустворчатая дверь. По обе стороны – как бы стражи – два столь же юных пацаненка. Жеом Киано встретил ее стоя, чуть не руки по швам. Указал на кресло с высокой спинкой. Ладно, пусть. Как сказали детишки-новтерашки: это – не детские игры. Лора не спеша, с достоинством уселась. Ничего так. Удобно. Коснулась ладонью полированной крышки стола. Мраморное дерево. Его древесина необычайно прочна, и настолько плотна, что тонет в воде. Сколько прикосновений, скольких людей, помнит старый стол? Вокруг расставлены стулья, одинаковые, тоже старинного фасона, всего их семь. По три с обеих сторон, и один напротив. Там, в дальнем конце стола, наверное, садился докладчик. Обстановка для совещаний в узком кругу. Взгляд Лоры скользнул вдаль. Над входной дверью языком алого пламени красуется вымпел с вышитыми золотой нитью инициалами N.V. – Да, – сказал Киано. – Вы – в средоточии власти. Чувствуете прилив сил, вдохновение, могущество? – Нет. Чувствую, как от голода бурчит в животе. Вы дать пожрать обещали, помните? Завтрак принесла еще одна девчушка, чуть постарше. Чашка кофе, три тоненьких ломтика серого хлеба, и кубик сливочного масла. Впридачу пластмассовый ножичек. – Роскошно, – одобрила меню Лора. – Вижу, Остров процветает. Что при вас, что раньше, при Хозяйке. Планов громадье, в итоге – пшик. – Может, я о вашей фигуре забочусь, – грустно пошутил Киано. – Я вас вот зачем пригласил... – Выкладывайте, по-быстрому. Сразу откажу, и вы отправите меня обратно. Тем же макаром. Молниеносно. Научились, да? Думала: только Магистр умеет. – Только он. Пришлось попросить. – В обмен на? Он – хитрец, задаром ничего не делает. – В обмен на отказ от обстрелов Эгваль. Лора чуть не поперхнулась кофе. – Чего?.. Завязали с победоносной войнушкой ради скорейшего разговора со мной?! У меня сейчас мания величия разыграется. Киано с несчастным видом развел руками. – К нам заглянет... одна женщина. Притворитесь, что собрались уходить. Тут мне позвонят, я ненадолго выйду. У вас будет пять минут. – Для чего?.. – с невольным испугом спросила Лора. – Для того, чтобы понять: что с ней не так? Лоре хотела сразу отказаться от участия в странной затее. Всё та же история. То один, то другой, а теперь и Жеом Киано решил, что она – пси. Захотел воспользоваться ее талантом в своих целях. Лора уже не так решительно отвергала мысль о якобы присущем ей ментальном даре. Во всяком случае, она не умеет им управлять. Захоти прочесть чьи-то мысли – ничего не выйдет. Правда, некие озарения у нее случаются с пугающим постоянством. Раньше она считала это проявлением интуиции. – Привет, Жеом! Звал меня? В дверях стояла молодая женщина в белом брючном костюме. Выше Лоры ростом, стройная и, на вид, физически сильная. Соломенного цвета волосы уложены в аккуратную прическу. Красивая физиономия Жеома Киано отобразила одновременно: радость от лицезрения этой деловой дамочки; печаль от расставания с Лорой; и досаду от того, что в кармане у него назойливо тренькает фон. – Извините! Я сейчас... Длинными, стелющимися шагами новоявленный вождь Острова пересек кабинет и исчез за дверью. Лора очень не любила чувствовать себя круглой дурой. К несчастью, сейчас ей выпал именно этот жребий. Незнакомка села на стул напротив нее, и прямо-таки сверлила ее взглядом. А Лора понятия не имела, как себя вести. Что, если интересная дама – любовница Киано? Тогда она полна самых черных подозрений. Их укрепляет тот факт, что Лора, с позволения Киано, восседает в самом, что ни на есть, священном кресле Острова. Которое когда-то попирала Хозяюшкина задница. Понятное дело, тоже священная. Что-то из этих крамольных мыслей, наверное, отразилось на ее лице. Потому что “женщина в белом” недовольно спросила: – Чего ухмыляетесь? Жеом развеселил? – Ээ-э, немного. Извините, миз Ждан. Я – Лорианна Парк. Женщина нахмурилась. – Мы знакомы?.. – Нет... То есть, вряд ли вы меня помните. Полина Ждан скупо улыбнулась. – Вы расспрашивали меня о своем отце. Четыре года назад. Сожалею, что позволила вам это. – П-почему? – Из-за меня разладились ваши отношения с Анитой. “Она – добрая”, – решила Лора. “Не назвала эту особу моей матерью, знает, что мне это неприятно”. И тут же, к своему ужасу, Лора поняла, что миз Ждан – пси! Потому и деликатничает, что видит Лору насквозь. Не спрятаться, не укрыться. Не изобрести непроницаемую стену, подобную густым, высоким зарослям олджа. Чтобы не пропускала чужой, таинственный взгляд! Защитила бы сокровенные пределы твоего “я”. Невыносимое, давящее чувство чужого взгляда исчезло. Лора захотела выглянуть сквозь воображаемую темно-зеленую поросль. Голыми руками олдж лучше не трогать. Но здесь тонкие, упругие ветви расступились сами. Похоже на сон наяву. Где еще, шагнув из бывшего кабинета Хозяйки, сквозь несуществующую ядовитую изгородь, увидишь море? ...Сине-зеленые волны разбивались в клочья белой пены о корпус идущего быстрым ходом корабля. Очень странного – похожего на металлического кита, до половины погруженного в воду. Слева, на его стальной, покатой спине по-прежнему лежал трап. Забыли убрать? Ну и бардак тут! Лора ступила на трап, придерживаясь за поручень. От вида бегущей назад воды кружилась голова. Услышала голос: – Прыгай, как можно дальше! Обернулась. Увидела Наоми, ее прощальный, отрешенный взгляд. Такой знакомый, и пугающе чужой. Не зная, что сказать напоследок, промедлила; увидела еще одного человека. Молодой матрос наблюдал за ними. Он поднимет тревогу!? Оттолкнулась, что есть силы, ногами от последней ступени трапа. Вошла наискось в волну, нырнула, яростно работая руками и ногами. Она – сильная. Она справится! Когда голова ее и плечи вновь показались над водой, корабль уже был далеко. Не веря до конца в удачное бегство, она взмахнула руками, погружаясь в воду снова. С растущим изумлением поняла, что эти сильные руки, округлые плечи, всё мощное, ладное тело – не ее... Наваждение исчезло. Лора со всхлипом вздохнула, унимая сердцебиение. Миз Ждан выглядела смущенной, губы ее дрожали. Со слабым удивлением Лора поняла, что это не смущение, а с трудом скрываемый страх. Первый вице-координатор Острова вскочила, чуть не опрокинув стул, и опрометью выбежала из кабинета. Полина еще не совладела с собой, когда очутилась в объятиях Жеома Киано. – Докладывай! И не ври, что ничего не заметила! Несешься, как угорелая, натыкаясь на стены. Что увидела? – Пусти... Чего облапил?.. Хамло... Крепкие руки Жеома Киано ослабили хватку. Впрочем, его прикосновения не были ей неприятны. Мог бы подержать еще немного. – Что. Ты. Увидела? – Ничего. Совсем ничего! Меня, как ударило. Темнота, душная, страшная. Показалось, что умираю. – Вот так, сразу? – Н-нет Сперва я попробовала ее прощупать. Незаметно, осторожно. – Она – заметила. – Теперь думаю, что да. А тогда, не помня себя, бросилась наутек пока ты меня не поймал, – призналась Полина. – Эта девчонка – пси, но не знает о своем таланте. Астер давно это предполагал. И еще... – Что? Щеки Полины горели от стыда за пережитое унижение. – Не уверена... Возможно, эта мерза... э-э, милая худышка... случайно сумела прощупать меня. Жеом Киано быстрым шагом вошел в бывший Хозяйкин, а сейчас как бы его, кабинет. Лора сидела на том же сакральном месте, низко опустив голову. Милая девочка, Полина права. Заслышав его, Лора встрепенулась. – Докладывайте. Не увиливайте! – строго сказал Киано. – Я – не телепат, но понимаю, когда мне тюльку гонят. – Отстаньте от меня! Дрянный человечишка! Не знаю, что я сделала... это всё – из-за вас! – С нашей прекрасной Полиной всё в порядке. Пустяк, нервная вспышка. Я только что с ней говорил. Теперь я хочу услышать вас. – Да? Вы не обрадуетесь. Мы остались с вашей помощницей наедине... И я вдруг вспомнила то, что было не со мной! Корабль, построенный задолго до моего и вашего рождения. Видела Наоми... Не ту, что сейчас – не Нойс Винер, душа которой полна горечи... Наоми! До того, как она совершила все те ужасные дела. Честную, добрую; не ведавшую, в какую ловушку ее влечет судьба... – Я слушаю... – Не надо!.. Не слушайте мой бред! Я незаметно и незатейливо сошла с ума. Вдруг, и вы мне только снитесь?! – Сны бывают причудливыми, – мягко сказал Киано. – Короткими и ужасно реальными. Но, в них никогда нет четких, постоянных деталей, мелких подробностей. Вам приснился корабль, но не его название. Вам приснилось, что вы – это не вы, но не приснилось имя того, кем вы себе снились. Всё пройдет. Успокойтесь. В улыбке Лоры мешались бравада и отчаяние. – Неправда ваша! Вижу всё так ясно! Ступеньки трапа прикручены большими гайками, с обеих сторон по две. На крайней ступени, справа – одной не хватает. Собираюсь прыгнуть, я... Пини Картиг – дочь Великого Ваги! Мне/ей – двадцать один год. Корабль называется “Громовержец”. Киано опустился на колени перед Лорой, безвольно поникшей в кресле, похожем на трон. – С каких пор, вместо “последний” вы стали говорить: “крайний”? Это – издавна в обычае моряков. Вы не сошли с ума, и видели не сон. Не плачьте, моя королева. – Ну вас, к чёрту! Вы и к Полине так подлизываетесь? Не королева я вам никакая. Вы – самозванец, и меня втягиваете. В дурацкую игру! – Игра выходит странная. Утром я получил поразительную депешу от нашего общего друга. Вы никогда не видели Айвена Астера взволнованным? – Нет. На редкость хладнокровный тип. Где он сейчас? В Норденке? – Угадали. Не один, с командой. К вечеру будут здесь. Лора поморщилась. – Что они и вы там забыли? Хотите еще и драку с Норденком затеять? – Нет. По правде говоря, схватка уже началась. Хозяйка когда-то придумала для этого вида боевых действий особое название. С неизменным успехом вела она свои “гибридные войны”. Наскок, удар, отступление. Подкуп, тайные операции. Плюс умелая пропаганда, ослабляющая волю противника. – Да, поняла. Конечный успех меня впечатлил. Полгода назад. Я никогда раньше не видела такого несчастного, жалкого, больного существа. Без меня бывшая Хозяйка Острова сдохла бы где-то в придорожной канаве. – А без нее вас бы в ту ночь изнасиловали и убили эгвальские солдаты, – сухо заметил Киано. – Ладно, не дуйтесь. Вы знаете лишнее о Наоми, а я – о вас. Две стервозные девы, я вас обеих люблю. Кстати, Наоми в Норденке. Эй-эй, не трепыхайтесь так! К вечеру наши бравые парни доставят ее на Остров, живую, здоровую, и красиво упакованную. Когда вытащим из ее рта кляп, то сможем поговорить по душам. Шучу. Он криво усмехнулся. – Ждете новых моих откровений? Разочарую. Сейчас вас отправят домой. Как просили – мгновенно. Заявитесь в точности к... На лице Лоры появилось свирепое выражение. – Ага. Сейчас. Разбежалась. Просто так вы теперь от меня не отделаетесь! Во-первых, хочу говорить с миз Ждан. Извиниться за то, что позволила использовать меня против нее. Потом мы с ней вдвоем будем бить вам морду. Во-вторых... Все с той же неприятной улыбкой Киано произнес: – Охрана!.. Появились двое крепких молодцев, аккуратно взяли Лору под руки. – Для вашего же блага, – пояснил Киано. Приказал охранникам: – Проводите миз Лорианну в зал перехода. Лора поняла, что сейчас ее поволокут прочь, невзирая на вопли и брыкания. Что же делать? Молча подчиниться? – Отставить! Сказано было негромко, но весомо. Миз Ждан стояла в дверях. Лицо ее порозовело, серые глаза метали молнии. Судя по всему, разозлилась миз Ждан не на шутку – Лора это чувствовала. При этом она откуда-то знала, что Первый вице-координатор Острова сейчас всецело на ее стороне. Оба телохранителя порядком стушевались. Осторожно отпустили Лору, попятились к дверям. Миз Ждан насмешливо посторонилась, пропуская их. Подошла к Киано. “Великий гражданин Суора”, по совместительству – новый диктатор Острова, отступил на шаг. Забормотал примирительно: – Ладно-ладно, не прав, признаю! Поспешен в суждениях! Есть такой изъян... Охнул от оплеухи. – Ну, зачем сразу драться? Я всё объясню. Миз Ждан глазами показала Лоре, мол твоя очередь карать мерзавца. С тайным удовольствием, но аккуратно, Лора дернула того за темный вихор. – Объясняйте. Немедленно. Иначе быть вам битым. – Она не шутит и я тоже, – подтвердила миз Ждан. Киано в притворном отчаянии всплеснул руками, но сказать ничего не успел. Над полированной столешницей возгорелось прозрачное сияние, сгустившись в цветное объемное изображение. Лора никогда не видела подобной сочности и чистоты красок. Городскую панораму заслонила чья-то испуганная физиономия. Губы ее беззвучно шевелились, потом появился звук. Хрипя и кашляя, молодой человек выплевывал слова: – ...Спалились на отходе... окружили... ушел по крышам... Остальные – не знаю... – изображение дрогнуло, опрокинулось и погасло. Дальнейшее представилось Лоре, как молчаливая суматоха, переходящая в тихую панику. Всюду в Доме правительства в считанные минуты ощутимо сгустилась тревога. Киано поспешно связывался то с отделом внешней политики, то требовал сведений от командования эльберо. Разговаривая, он плохо владел собой, и поминутно извинялся, что повышает голос. Его бывший начальник, а ныне третьестпенный зам – Одиссей Гор кривил рот в язвительной ухмылке. Он сидел рядом с Лорой, чуть касаясь ее плечом, невысокий, крепенький, с белоснежно-седой шевелюрой. Время от времени косясь на нее, как на добрую знакомую. Он же показал ей, как воспользоваться визуализатором, чтобы позвонить домой. Путаясь в словах, Лора старалась объяснить бабульке Грете, как ее названая внучка очутилась хрен знает где, то бишь на Острове. Главное, зачем? Объявившийся в кадре дед Станислав с важным видом молвил: “Новтеранские штучки. Впечатляет. Ты у нас в гостиной на экране, как телезвезда. Держись там девочка, ты умная, с характером. Обстановка, смотрю, знакомая” Лора удивленно переспросила: “Знакомая? Откуда, Стас?..” Дедулька задумчиво, и немного потерянно ответил: “Понятия не имею”, и поспешно попрощался. Вернулась куда-то ненадолго исчезавшая миз Ждан. Вместе с ней заявились четверо в таких же строгих серых костюмах, какой был на Лоре. С одним отличием – в виде нарукавных шевронов с надписью R.E.G. Ах, вот как! С какого бодуна Жеом Киано нарядил ее в форму тайной службы Острова? Организации мрачной, таинственной, с запятнанной репутацией. Лора увидела, что среди четверых одна – женщина. Уже в возрасте, сухощавая, с колючим взглядом серо-зеленых глаз. Расселись, с шумом двигая стулья. Зеленоглазая тетка скользнула равнодушным взглядом по потному, растерянному Киано. Зло сощурилась на миз Ждан. Чуть посветлела лицом при виде Одиссея Гора – он же бывший героический команданте Йерк. Лору, с ним рядом, она попросту не заметила. Или умело притворилась. Как это – не увидеть ту, кто расселась на месте королевы Острова? Но, ничего нет странного в том, что мамаша игнорирует дочку, которая в свою очередь, знать ее не желает. – Рабочая группа, отправленная в Норденк, в Гаяровский институт, для гм... изъятия важных документов... ээ-э... Как бы выразиться... – начал Киано. – Успешно обосралась, – любезно подсказал Одиссей Гор. Киано вспыхнул. – Отрицательный результат – тоже результат! Некоторые, так вовсе, чуть Остров не продали! Жулику из Норденка! Одиссей в долгу не остался. – Если искать жуликов, то так далеко – в Магистрат, ходить не надо!.. Через минуту в бывшем средоточии необъятной власти, где когда-то решались судьбы Мира, стоял гам и ор, переходящий в визгливые базарные вопли. – ...Дремучая некомпетентность!.. – ...На себя оборотитесь! Разгильдяи беспардонные!.. Ваших героев, в кавычках, вычислили мгновенно! – ...Что вы мелете! Маскировка надежная! Камуфляж меняет окрас на однотонный через два часа! Превращается в гражданский костюм... обычного стиля, принятого в Магистрате... – Мода “милитари” закончилась двадцать лет назад! – неожиданно для себя ляпнула Лора. Растерянно уточнила, в наступившей мгновенно тишине: – Я – дизайнер. Я знаю. Одежда такого покроя – в наши дни выглядит странно, и сразу бросается в глаза. Губы миз Ждан сложились в саркастическую улыбку, адресованную четверке из R.E.G. – Дебилы! Вы бы на десант свой... еще шейные платочки, как во времена Ваги, надели! – Manzh’ al recapej? Все, как по команде, повернули головы к дверям. Голубоглазая девчушка неторопливо водрузила на стол “трехэтажное” блюдо с бутербродами. Следом за ней веснушчатый пацаненок расставил, вынимая по одной из плетеной корзинки, бутылки с минеральной водой. Затем оба ребенка с невозмутимым видом удалились. Кто-то смущенно откашлялся. – Эта милая кухарка... что она сказала? – Кушать будете или дальше ругаться? – перевел Киано. – Мне очень жаль, что я был не сдержан. Приношу извинения. – Пустяки. Все просто проголодались. Надо было сразу перекус заказать, – примирительно м