Vladislav Timerchiev
CREATING ‘REAL AGE’ GENERATION
“Introduction. We will call the ‘real’ physical age when the body finishes development. Provided that the innate self-destruction program is initially disabled…” “Введение. Назовем ‘настоящим’ физический возраст, когда организм заканчивает развитие. При условии, что врожденная программа самоуничтожения изначально отключена...” – Ага. Создатель Ренессанса назвал состояние пренебрежимого старения “настоящим возрастом” и хотел добиться этого разом для всех, – мрачно ответила Елена. – Грандиозный план, достойный аббревиатуры... Да язык не повернется ее произнести. C.R.A.G. Ксена с легким неудовольствием подумала, что почти полюбила Экселенсу. В том ли причина, что коварная пси овладела ею, опутала чарами ее душу? Или дело в том, что Ксена теперь достоверно знает, кем был Ариэль? Поди разбери. Она решила лечь попозже, а пока разобрать некоторые свои заметки. Черт его знает, как хорошо, когда в твоем распоряжении визуализатор! Картинка висит в воздухе, можно придать ей любые размеры. Щелчком пальца отправила накопившийся хлам в корзину. Остальное рассортировала по темам. Задумалась над коротким текстом. Пометила: “интересно”. В древних государствах Терры была традиция. При военачальнике, или сенаторе, или верховном правителе состоял в услужении специальный раб. С обязанностью всячески поносить хозяина во время триумфов. Нашептывая на ухо разные гадости. “Дуракам везет”, “плешивый недомерок”, “глянь на свою рожу в зеркало – кто поверит, что тобой восхищаются искренне?” И прочие полезные напоминания, сохраняющие человеку здравость суждений и критическое отношение к себе. “Такая ли моя роль при Экселенсе?” – Артинто... Наоми заснула? – Еще нет. Смотрит новости. Физические параметры в норме. – Спасибо. Пожалуй, и я посмотрю. Ксена прилегла на тахту. Голограмма визуализатора переместилась к потолку. Пока что никаких сногсшибательных новостей. Агенство “ИВ” сообщает, что самолет Председателя Яна Тон-Картига только что приземлился в аэропорту Тира. Почтенный политик отправился отдыхать, попутно пожелав успеха проекту “Модо”. Показали документальный фильм. Огромный корпус собирают на верфи. Брызги сварки, соединяющей 8-мм стальные листы. Самоотверженные лица рабочих и инженеров. Арендованный в Норденке атомный авианосец “Новое время” превращен в плавучую электростанцию. Да уж... Вместо почившего Хозяюшкиного “Светлого пути”, главарь Тира применяет схожие методы. Увлечь народ чем-то грандиозным. Скучно. На моменте, когда левиафана выводили из дока, Ксена, зевнув выключила эту мутотень. Артинто прошелестел над ухом: – Заснула. Пора перестать беспокоится... – Даже ничуть... – проворчала сквозь дрему Ксена. Свет в комнате померк. Ее сон без сновидений прервался шепотом Артинто: – Я начинаю волноваться... Ксена рывком села на тахте. – Что такое? – Не знаю. Пульс – сто. Ее что-то разбудило. – Плохой сон, наверное. С ней бывает. Сейчас посмотрю. Встала. Освещение загорелось чуть-чуть, лишь бы нашла дорогу. Добралась до двери, соединяющей их квартиры. Приложила руку. – Экселенса! Всё в порядке? Ответа не последовало, но дверь отъехала в сторону, и Ксена вошла. Экселенса съежилась на постели, уставившись в одну точку. Включенный визуализатор показывал пожелтевшую страницу старой газеты. – Нехорошо работать допоздна... – ласково упрекнула Ксена. – На опыте проверено. Экселенса мотнула головой, ошибаешься мол. – Хотите, посижу рядом? Кивок в ответ. Ксена села на постель, обняв Экселенсу, как ребенка, за плечи. Что напугало бедняжку? Нельзя так расклеиваться, когда по жизни тебе уготована роль “твердой руки”. 1.01.1395, 25:02. Михаил Сонгер Наместнику Новтеры на SOL5-2 Наоми Вартан О флаверском маньяке. Первоначальный источник: “Вестник Вагнока”, 4 августа 1327. Все более поздние – почти дословный плагиат.
Драма во Флавере
(рассказ участкового)
Августа третьего числа, через час, как рассвело, в окно постучал почтальон. – Господин Балтазар, письмо! Я с трудом разлепил глаза ото сна. Ого, красный штамп на конверте. Срочная гелиограмма. Быстренько вскрыл. Никогда не забуду, что прочел: В ПОЛИЦИЮ ФЛАВЕРЫ. ЗАЯВЛЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ. ПРОПАВШИЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД ДВЕ ДЕВОЧКИ ПОХИЩЕНЫ РУДОМ МЕНДЕСОМ, СЫНОМ СТАРОСТЫ ФЛАВЕРЫ. ОСТАНКИ НАЙДЕТЕ В ПОВАЛЕ ПОД ДОМОМ СТАРОСТЫ. ОБВИНЕННЫЙ В ЭТОМ ЗЛОДЕЙСТВЕ Р.МЕНДЕС ЗАСТРЕЛЕН ПРИ ПОПЫТКЕ К БЕГСТВУ. ПОДПИСАНО: ФАЙД, ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК НА КРЕЙСЕРЕ “ГРОМОВЕРЖЕЦ”. Протер глаза. Перечитал. Экая напраслина на уважаемого человека! А подпись серьезная. Тут, сами понимаете, сигнал есть сигнал. Надо реагировать. Подумаете, я сразу помчался на работу? Ничуть. Мой дом и есть полицейский участок. Хоть сплю, хоть в сортире сижу – всё на работе. Хлебнул квасу из жбана. Гаркнул: – Йосип! Подъем! Дело привалило! В соседней комнате заворочались. Зашлепали босиком по полу. – Щас, дядя Балто! Тока штаны подтяну! Йосип – мой племянник. После смерти сестры живет со мной. Парень глуповатый, но реакция у него отменная. Я взял игломет – порядок такой, чтобы полицейскому ходить с оружием. Игломет у меня маленький, из лучшего сорта нержавейки. Удобно стрелять одной рукой. А у Йосипа – старинная бандура – пневматика. Когда сжатый воздух кончается, можно орудовать, как дубиной. Вдвоем направились к дому старосты. Грузный, седой, он встретил нас удивленно, потрогал вислые усы. Привычка у него такая, когда размышляет. Я сказал: – Извиняйте, господин Мендес. Надо проверить подвал в вашем доме. Он снова подергал ус. Поднял брови. – В моем доме, Балтазар, нет подвала. Отстранив его, я прошел в комнату. Мендес недовольно засопел, когда я встал башмаками на ковер. Я прошелся взад-вперед. Комната, как комната. Стол, два стула, супружеская широкая кровать. Пошел на кухню. Дощатые полы – ни следов люка или лаза в подпол. Пожал плечами и направился к выходу. Хмурое лицо старосты просветлело. Я вернулся обратно в комнату. Наклонился. И рывком откинул ковер... Надо сказать, что я хоть и не первой молодости, но слух у меня хороший. Подкрасться ко мне незаметно не так-то легко. Поэтому топор старосты только чуть зацепил мне ухо. А вот Мендесу пришлось хуже. Попробуйте рубануть топором в цель, которой нет! Во-во... Грохнетесь. Пока староста корячился на полу, я прострелил ему левую ногу. Игломет-то у меня взведен, когда я при деле. И скажу, что всякое почтение к старому мудаку у меня как рукой сняло. Я прорычал: – Ты арестован, скотина! За двойное убийство и нападение на полицейского! – А ну не тронь моего мужа!! Жена старосты, тетка тощая, жилистая, в ночной рубашке, стояла в дверях. И целилась в меня из дробовика. Чёрт бы ее побрал! И меня, раззяву! Куда я смотрел? Против огнестрела приемов нет. Сейчас старуха сделает из меня решето. Ее бросило вперед. Она глухо охнула. Я шмякнулся ничком на пол – очень вовремя. Грянул выстрел, из стены посыпалась штукатурка и куски глины. Потом старуха уронила ружье, захрипела и повалилась на пол. В ее спине торчала стрела из игломета Йосипа. Я ж говорил, у моего племянника реакция – будь здоров. Хорошо, когда он прикрывает мою задницу. Он помог мне подняться. – Ты не раненый, дядя Балто? – Нет. Только штаны простирнуть придется. Йосип ухмыльнулся моей шутке. Я показал на крышку люка, которую раньше скрывал ковер. – Сейчас полезем вниз. Не пугайся того, что увидишь. Крутая деревянная лестница вела в темную глубину. В нос ударил густой, спертый воздух. И тут я услышал тихий шепот и плач... Около дома старосты, привлеченные звуком выстрела, уже собирались люди. Когда появились мы с Йосипом, раздались вскрики и аханья. Еще бы. В дом старосты входили двое, а вышли четверо. Я поддерживал шестнадцатилетнюю Элли за талию. А ее четырнадцатилетнюю сестру Ким мой племяш запросто держал на руках. Мощный парень, да. Я сказал: – Передайте Мегги Травен, что ее дети найдены и живы. Позовите доктора Стига – девушки сильно истощены. Мендесы хотели уморить их голодом и жаждой, потому что они больше не нужны их развратному сыну. Так благополучно закончилось это дело. Вот, что значит поспеть вовремя. К полудню раненый Мендес и его еще живая жена были забиты камнями на окраине Флаверы. Упреки в том, что я допустил самосуд – не принимаю. Флаверу до сих пор не возвели в статус города. А “Уложение о сельском сходе” пока что никто не отменял. – Брр-р-р... Кто ж такое читает на ночь глядя? Хотя, история-то... Со счастливым концом. Ксена говорила веско, уверенно, как положено при беседе с пациентом, испытавшим паническую атаку. С облегчением увидела, что Экселенса постепенно приходит в себя. – Прости, Ксена. Нервы... Досталась тебе со мной возиться. Одни хлопоты, да? – Я не против. Хотите поговорить? О том, что вас напугало? – Скорее, поразило. – Что именно? – Что ты – права. Нет судьбы! Пока Ксена вспоминала собственные слова (угораздило подбросить Экселенсе пищу для умствований!), картинка на визуализаторе поменялась. Скан старой газеты, уменьшился в размере и отъехал в сторону. Его место заняло громыхающее и сияющее огнем ночное небо. Гроза? Совсем нет. Что-то огромное, рычащее и пылающее пронзало облака, которые таяли на его пути. Над апокалитической картиной царил вдохновенный голос диктора. – Восемьдесят вторая секунда! Прошло отделение первой ступени! Как самочувствие, Арин? Появилась картинка из кабины пилота. Там, хватило бы места для шести человек. Но, только два кресла. В одном из них – знаменитая Арин Ашадо – первый человек, побывавший в космосе. Ей же выпала честь быть вторым. Других смельчаков не нашлось. Поэтому, в кресле рядом – одетый в скафандр манекен. Достойный спутник в опасном полете. Не трус. Сдержан и молчалив. Только инициативы от него не дождешься. Шутка. – Тряхнуло немного... – голос Арин звучал невозмутимо. – Есть включение второй ступени! – Тяжесть нарастает. Небольшие вибрации... – отозвалась Арин. – Сто десять секунд – полет нормальный! “Модо”. Самая огромная... Самая мощная... Самая дешевая на свете ракета! Высотой в 150 и шириной в 23 метра. Всего две ступени – первая с гигантским (но очень простым по конструкции) двигателем, тягой в 35000 т. Аналогичная вторая – с тягой в 6000 т. Ракету строят на судоверфи, как обычный танкер. Не нужны дорогостоящие космодромы! Взлетаем, откуда хотим – из любой точки Великого океана! Наполненную керосином и жидким азотом, ракету буксируют по морю к месту старта. Балластные цистерны, прикрывающие двигатель первой ступени, придают ракете вертикальное положение. Баки окислителя заполняют жидким кислородом; баки второй ступени – жидким водородом... Над водой остается лишь треть корпуса, что дает легкий доступ к полезной нагрузке. После отстрела балласта включается двигатель первой ступени. Морской старт! На низкую орбиту можно доставить 550 тонн. Всё это диктор выпалил на одном дыхании, не захлебываясь и не тараторя – настоящий профессионал. – Вот это показуха! – ахнула Ксена. – Я, чёрт побери, не предполагала аферы такого масштаба! Экселенса натянуто улыбнулась. – Не стала отбирать у Яна его игрушку. Раз уж проект полностью готов. Визуализатор расширил картинку, давая эффект присутствия. Ночь, небо, сияющие облака. За ними перевернутый факел “Модо” упрямо взбирается в небеса.