Срок Контракта исчезает:
если
рак на горе свистнет
или
свинья бобра родит
или
стикс пройдет сквозь игольное ушко
или
ваши боги снизойдут до вас.
– Животным назначено быть вечно под властью людей! – Эджин, запрокинув голову, торжествующе хохочет. Снова, как раньше, его облик скукоживается, исчезает, задавленный репортажем Михаила Сонгера. – Поймал кадр! Поймал! Еще высоко! Парашюты раскрылись! Есть связь со спускаемым аппаратом! Картинка – черно белая, как в старых видео. Временами по ней пробегает рябь. Арин Ашадо в кресле пилота. В ее голосе звенит волнение: – Какое счастье – вернуться! Во втором кресле, справа от Арин, по-прежнему восседает манекен в скафандре. Молчаливый товарищ на всё время полета. В верхней точке орбиты расстояние от Мира составляло двести тысяч километров. И не нашлось человека, рискнувшего разделить с Арин опасность дальнего странствия. Эджин По это знает, и захлебывается весельем. Безмолвный спутник Арин Ашадо – манекен приподнимает руку в миролюбивом приветствии. Поворачивает голову. Сквозь стекло гермошлема различимо лицо. Живое. Юное и очень усталое. Что-то в нем есть такое, до боли знакомое всем... Визгливый смех Эджина По умолкает, как обрубленный. Огромную сферу Обзорного зала заполняет ясный голос Артинто. – Прошу прощения, что отвлекаю... УСЛОВИЕ ВЫПОЛНЕНО!
22. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАЙОРАНЫ
1394 года + 3 дня назад. Посадочный модуль “Аванты-17”. Один из 16000. Легкая вибрация стихла – тормозные двигатели отключились. – Полчаса, и начнется новая эра! Гинж Ферми устроился в кресле поудобнее. Просунул большой палец правой руки между животом и ремнем безопасности. Высокий, из-за мощной залысины, лоб делал его облик каким-то неземным. Да и где теперь Земля? Разоренная, погибающая планета... Легкая улыбка на лице Ферми собрала морщинки в уголках рта и под глазами. После сорока лет надежд, отчаяния, тревог – настал незабываемый день. Миссия “Аванты-17″ – завершена! Главному инженеру Эрнандо Ферми и Главному ученому Витторио Майоране есть, чем гордиться. – Это будет великая цивилизация! Без хаоса и волюнтаризма. Общество полного контроля! – Единоначалие хорошо работает в небольшом замкнутом социуме... И не годится для цивилизации в целом... – тихо возразил Майорана, сидевший в соседнем кресле. Он пригладил ладонью темные, зачесанные назад волосы. Робкий взгляд и полные губы придавали ему вид немного детский. Главный ученый, и правда, был человеком немного не от мира сего. – Ошибаешься, Май! На Земле идеальный общественный строй уже не раз был близок к успеху. Чингисхан, Ленин, Гитлер – великие умы указали магистральный путь развития. Планирование и контроль! Тогда не было бы жуткого перенаселения планеты и глобальной экологической катастрофы. – Почему же... твоя любимая утопия ни разу не одержала верх? Почему все попытки переустройства социума на научной, как ты говоришь, основе – потерпели крах? Не принеся людям ничего, кроме страданий и моря крови?.. – Научный и технический уровень того времени был недостаточен. Вот и всё. Хотя... нет, не всё. Не было человека, настолько проницательного... – Ты... Имеешь в виду себя? Гинж Ферми рассмеялся. – Что за испуг, Май? Да, я говорю о себе. Я – довольно проницателен. Предвидел трудности. – Что за трудности?.. – прошептал Майорана. – Ты невообразимо умен, но непрактичен. Витаешь в облаках, и не видишь того, что под носом. Успокойся. Я принял меры. – ... – Вздорная девка больше не станет мутить воду. Модули с трехзначными четными номерами – для бессемейных. Чисто случайно, Машка значится пассажиром модуля 222. Опять же, чисто случайно, модуль неисправен – нарушена теплозащита. При входе в атмосферу... Пуфф! Пшик! Пепел! Ферми презрительно сощурился, наблюдая ужас в глазах Майораны. Тряпка. Слюнтяй. Когда придет время, надо избавиться и от него. – Знаешь, Май, эти тухлые модули – просто сокровище для нас! Еще один, 8309 – с неоткалиброванным автопилотом. Он доставит того наглеца – Барнабаса Гудфеллоу, вместе с френдой и отпрысками, прямиком в горы! Если не разобьются, то превратятся в ледяных истуканов! Местность хоть и вблизи экватора, но морозы там за минус тридцать. Потеплеет лет через... столько не живут!.. Ферми рассмеялся. А Майорана, сопляк, всё пытался что-то сказать. Наконец, выдавил: – Ты хорошо рассчитал... негодяй... Одного не учел... – Я учел всё, дорогуша. – Нет... Я заметил тайные правки плана высадки... Жаль, что не все. Но... удивишься. На самом деле, это – мы... Ты, я, четверо блюстителей, все бессемейные... – Чтоо-о-о?! – Находимся в модуле 222… Пронзительный вопль гинжа Ферми оборвался, когда в трещины прогоревшего корпуса ворвались струи раскаленного воздуха. Посадочный модуль резко накренился, и начал разваливаться на части. Сперва крупные, они делились на всё более мелкие, продолжая гореть в атмосфере. Обломки лились огненным дождем и постепенно гасли. Некоторые, не догорев полностью, достигли поверхности планеты... Среди них были оплавленная пряжка от пояса безопасности и застрявший в ней осколок фаланги большого пальца. Корабль-ковчег “Аванта-17”. Годы 0001 – 1395. М 0001 – 0005 (А 00:08:45). Май! Зачем, зачем... зачем ты это сделал?! Сферическое помещение, восемнадцать шагов поперек. Часы на стене. Автономный компьютер. Пульт управления. Кровать-раскладушка для краткого отдыха. Вотчина Главного ученого. Имея неиссякаемый источник энергии от двигателей – он волен ставить сложные опыты. Письмо Майораны на столе. Минуту назад он прислал на коммуникатор сообщение. Просил забрать из его лаборатории папку с материалами исследований. Май иногда такой смешной – предпочитает бумагу мемо-кристаллам. Однажды он даже показал ей, как пишет от руки. И это его письмо – клочок синтетической бумаги с неровными строчками. “...Ферми непреклонен и не готов поступиться властью. Тебя убьют при любом раскладе и у меня нет средств помешать этому. Кроме одного. Я знаю, что добровольно ты никогда бы не согласилась на это. И не простишь мне обмана. И, всё же, повторю. Прости меня, Эмти. Прости!..” Массивная стальная дверь задраена снаружи. Как вошла, тем самым включила мышеловку. И не выбраться! А высадка уже началась!! Пока мечешься, бьешься о стены – не замечаешь времени. А время здесь – главное. Оно – ценнее всего на свете. Оно сгорает быстро, как порох. Здесь, внутри – не заметно. Что такое – четыре минуты истерики и столько же, чтобы прийти в себя? Доказательство силы духа? Умения быстро овладевать собой? Всё это – чушь. Слишком велик градиент. 1: 300000. Две секунды здесь – неделя снаружи! Высадка, если удалась – закончилась пять лет назад! Столько времени Жиль напрасно ждет! Нет. Возьми себя в руки, думай трезво. Не ждет. Давно счел подругу погибшей. У него своя жизнь, своя судьба. Май! Как мог так поступить со мной? Что мне осталось? Упасть на постель и умереть! От невыразимого отчаяния и горя. Если их недостаточно, то вопрос решается технически. Но... Майорана был уверен, что так малодушно его подопечная не поступит. М 0006 – 0030 (А 00:52:03). – Компьютер! Покажи планету! Что это?! Маленький, яркий кружок посреди черноты! “Аванта” уже не на орбите? Да. Всё по другому. Вдох, выдох... И, опустевший ковчег – в точке Лагранжа! Их две – вершины равносторенних треугольников. Опирающихся на планету и ее ближнюю луну. А сколько в реале заняла дорога – поди разбери. Несколько дней. – Подключись к мостику! Нет... Нет... Нет... Нет! Не работает?! – Покажи! Просто покажи! На визуализаторе медленно проявляется изображение. Призрачно бледное, местами смазанное. Постепенно оно становится четче, резче. Центральный пост безлюден. “Аванта” покинута навсегда. Что... Что... Что делать?! Выть, биться головой о стену? – Приготовиться к выполнению команд! Всё зависит от доступа, который был у Мая... Отказано. – Выполнять от имени Эмти-402! Отказано. Всё перекрыто. Всё. – От имени... Гилберта Амброзо! Затребован код доступа. – И... Если... Не плакать. Голос тверже. Слово за словом. Стихи древнего поэта. Жиль подарил их любимой девочке. Она превратила эти строки в пароль доступа к управлению “Авантой”. Майорана этого не знал. Никто не знал. Кроме двоих, юных и глупых. И если б дали мне в удел Весь шар земной, весь шар земной, С каким бы счастьем я владел Тобой одной, тобой одной... Да!! Получилось! Мостик готов принимать команды! Надо быть очень осторожной. Одно слово: “да” или “нет” мостик воспримет дня через три. Неправильный приказ, и “Аванта” врежется в планету. Здесь это – секунды. Не хватит времени даже понять, что произошло. Когда-то программы для компьютеров составлялись письменно. В виде набора кодовых слов. Сейчас это делается на обычном (человеческом!) языке. Можно вслух. Чего комп не поймет, то переспросит. Его реплики почти мгновенны, что непривычно. На самом деле он долго размышляет над путаными речами испуганной девочки. И для него ее команды поступают с огромными перерывами. Это трудно осознать. Нельзя об этом думать. Отвлекает. Программа для зонда-разведчика. В ангаре их осталось шесть. Пожертвуем одним. Курс: новооткрытая планета, для которой еще не придумали названия. Новый мир. Нет. Наверное, уже дали имя... Знать бы, какое. Посадка: на месте лагеря первооткрывателей. Панорамные камеры включить. Изображение появляется мгновенно, будто не было долгого пути маленького аппарата к планете. Еще бы. Моргни и многое случится. Как сейчас. На месте первого лагеря людей в новом мире... нет ничего. Зонд находится на вершине низкого холма. Равнина теряется в голубой дали. Зазубрины леса на горизонте. Ближе – травушка-муравушка, кустики-бурьянчики. Ясный день, одинокое облачко в небе. Здесь не ступала нога человека. Программа для зонда составлена неверно и он явно попал не туда. Не надо на себя злиться. Маленькая ошибка, но в целом... Всё сработало! Зонд уже передал намного больше информации, чем можно разом воспринять. Визуализатор показывает ее ничтожную часть. Замедленную в триста тысяч раз. Новая программа. Перебор в поисках живых существ. Не показывать низшие формы. Идентифицировать. Перечислить. А, уже готово. Названия условные, по внешнему сходству. Впрочем, биосфера планеты во многом подобна земной. Заяц. Мышь. Бурундук. Птица. Птица... Птица... Может хватит уже?.. Сердце падает в груди. Смилодон... Человек! Спешившись с огромного, клыкастого зверя, он тяжело ступает, опираясь на суковатую палку. Пологий подъем дается ему нелегко. Грязная, потрепанная одежда. Рюкзак за плечами висит бесформенным комом. Или нищенская котомка? Оборванец подходит ближе. Он морщинист и сед. В клочковатой бороде застряли репьи. Голова трясется, губы шевелятся. Он пытается что-то сказать. Его речь похожа на блеяние. По впалым щекам текут слезы. Наконец, старик выдавливает: – Ээ-э... Эм... ти... Ты... слышишь меня?.. М 0031 – 0100 (А 02:55:00). Нельзя, нельзя, нельзя плакать вместе с ним! Время уходит. Слушать и запоминать. Меньше часа понадобилось юноше, полному сил, чтобы превратиться в сломленного невзгодами старца. Это здесь – пятьдесят пять минут. А там минуло треть века. Жизнь в Мире тяжелая и люди дряхлеют быстро. Этому несчастному нет и шестидесяти. Уяснить главное... (ну, почему не получается перестать плакать?) главное – Витторио Майорана пожертвовал собой напрасно. Ему бы заманить в модуль 222 всех сторонников гинжа Ферми! Это было невозможно, их слишком много. И там, внизу, они быстро взяли верх. Весь Мир (да, это имя планеты!) попал под власть Города. Видишь в Южном полушарии круглое внутреннее море? А в его центре выступающую плоскую вершину подводной горы? Столовая гора, называется. На ней хватило места для мегаполиса. Уникальное средоточие силы! Прежде чем Май заблокировал программу демонтажа генераторов, один из них успели отсоединить от “Аванты” и доставить на планету. Так было задумано изначально. Каждый генератор – сам себе шаттл. Съёмные теплозащита и крылья. Спуск обязательно на воду, иначе будет всмятку. Вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят. Но, генераторов всего шесть – хоть один долетит в целости. У фермистов всё получилось с первого раза. А если у вас неограниченный источник энергии, то вы – властелин. Как-то раз на вопрос: “Правда ли, что источник неисчерпаем, ведь это – нарушение закона сохранения энергии?” – Май ответил: “Не бывает абсолютных законов. Вот и в антигравитацию мы не верим, а она, думаю, возможна”. Власть Города признали не все. Кучка отщепенцев бежала в дальние края на западе материка. Отделенный от основного массива суши узким проливом, большой остров дал им убежище. Подземные укрытия защитили от налетов дронов из Города. Но, жизнь там трудна и полна лишений. А надежды на избавление всё меньше. “Лишь отщепенцы не служат Городу! Истинные граждане верны ему! Каждый на своем месте и для своего дела!” Старик продолжает рассказ и голос его крепнет. Тело с годами ослабло, но ум всё еще остёр, а память тверда. До него дошли слухи о падении метеорита в необитаемых краях. Где когда-то был разгромлен лагерь первооткрывателей. И он задумался. Странно! Не бывает столь замечальных совпадений! Это – не метеор, а зонд “Аванты”! Почему он появился спустя три десятилетия? Кто мог запустить его с борта покинутого ковчега? Неужели там остался кто-то живой? Если да, то почему неизвестный медлил столько лет? За ответом придется собираться в долгий, опасный путь. И пройти его весь, чтобы проверить догадку. Да! Это зонд “Аванты” раскорячил здесь свои металлические ноги! Вот и надпись на его выпуклом боку. Блестят линзы видеокамер. Аппарат в рабочем состоянии. На ковчеге надежная техника, рассчитанная на десятилетия работы. Кто же отправил его сюда? Кто-то, кто не знал, что здесь уже давно никто не живет. Выходит, аппарат запущен сразу после высадки или во время нее. Тридцать один год назад. Где же он болтался столько лет? Заблудился на орбите? Легко проверить. В контрольном окошке светятся цифры: дата старта и прибытия по летоисчислению Терры. Прибытие... В пересчете на календарь Мира – две недели назад. Время полета – двадцать часов. Непонятно. Нелепо. Бессмысленно. И безумная догадка зреет в воспаленном мозгу... – ...Понимаю: не сможешь ответить... Но, дай знак! Мы увидим! Мы живы! Они хотели похоронить нас, но не знали, что мы – семена! У тебя есть сын и внуки... Прощай... любимая... Он поворачивается и, горбясь, плетется прочь. Саблезубый тигр приоткрывает пасть с огромными острыми верхними клыками. Это он так улыбается. Ложится на землю, чтобы человеку легче было оседлать его. Неспешно поднимается. Вестник на звере... Эти двое не возвратятся никогда. Они уходят всё дальше, и стремнина времени поглощает их... Чтобы выслушать запись с рассказом Вестника потребовался час. За это время снаружи прошло еще тридцать четыре года. И зверя и всадника, скорее всего, уже нет в живых. Да... Прощаясь, он что-то еще бормотал про надежду. Про вирус, который не убивает, а наоборот, дарует здоровье и вечную жизнь. Лишь бы только случайные мутации не нарушили свойств препарата... Горько вспоминать этот старческий бред. Спустя 70 раз по 315 дней после Откровения, в сотый год нового календаря, узкий пучок космических лучей прошел над планетой в верхних слоях атмосферы. Полярные сияния запылали над Северным полушарием, от полюса до экватора. Люди дивились на чудо небесное, кто со страхом, а кто с надеждой. Знамение? Свет лучших времен? Или... Неужели прав был безумный пророк, три поколения назад возвестивший о грядущем Божьем суде? Проработав несколько секунд, двигатели “Аванты-17″ отключились. Исторгаемый ими с околосветовой скоростью могучий поток ионов иссяк. Ковчег вновь погрузился в вековой сон. М 0101 – 0120 (А 03:30:00). Время течет неистово, за ним не поспеть. Прямые наблюдения – невозможны. Анализ собранных данных – невозможен. Как за три часа просмотреть видео, отправленные зондом за сотню лет? Если кто-то на планете сумеет установить связь с “Авантой”, то задав вопрос, услышит ответ... когда? Два-три месяца на обмен короткими фразами. Это – там, в Мире. Здесь же – едва успеть понять, что слышишь, и как отвечать. Но, оттуда до ковчега никто не достучится. Ни по радио, ни по субэтериксу. Для радио – нужен мощный направленный передатчик и знание траектории движения “Аванты”. Для субэтерикса – устройства мгновенной связи... нужен сам субэтерикс. Первооткрыватели каким-то образом лишились его. Нет других объяснений их столетнего молчания. Лишь Вестник, на тридцать первом году, послал отчаянный и безнадежный зов, отыскав разведывательный зонд. Понял ли он, что произошло? Догадался ли о жестокой судьбе младшего техника, личный номер четыреста два? В письме Майораны указан срок. Самоподдерживающееся стасис-поле отключится через пятьдесят восемь часов, двенадцать минут. Снаружи пройдет ровно две тысячи лет. Меньше двух с половиной суток и... свободна! Май рассчитал, что к тому времени цивилизация на планете разовьется до уровня Терры двадцать первого века. У людей уже будут космические корабли. Простые, на реактивной тяге. Достаточно, чтобы обнаружить ковчег и вызволить из плена его обитательницу. Или... найти ее останки. Всё может случится. Там, во вне, вихрем мчатся годы. “Аванта-17″ стремительно старится. Космический колосс, корабль-город построен с большим запасом прочности. Но, выдержат ли системы, поддерживающие “заморозку” времени, две тысячи лет? Или поле существует само по себе, как ток в сверхпроводящем магните? Этого не узнать. Остается лишь надеяться. В любом случае, система запишет и сохранит в мемо-кристалле всё, что здесь произойдет. В стасис-сфере есть запас воды и пайков на двое суток. Удобства тоже предусмотрены. Тщательно всё продумано. Потому что машину для побега в будущее Витторио Майорана строил для себя! И отдал самое дорогое свое творение шестнадцатилетней соплячке. Неужели она была ему дороже всего? Спасибо, Май. Сомнительный подарок. И уют здесь сомнительный. В голове постоянно копошатся мрачные мысли. Любую серьезную неполадку с ковчегом – не ощутить. Катастрофа, зреющая днями, здесь уложится в несколько секунд. Поэтому так боязно снимать скафандр. Пусть. Всё равно. Если что-то случится, то быстро. Смерть без мучений – вполне желанная участь... Визуализатор строит картинку по перехваченным радиосигналам. С ростом населения растет и технический уровень. Возникает и постепенно усиливается электромагнитный фон. Искусственные радиосигналы – верный признак становления цивилизации. Второй запущенный зонд вышел на полярную орбиту вокруг планеты. Так можно наблюдать всю ее поверхность. Компьютер анализирует тексты радио-сообщений. В них ищутся ключевые слова. Обозначающие: положительные эмоции; настроения борьбы; сексуальные отношения; отрицательные эмоции. Картинка в центре, совпадающем с координатами Города, светится белым. Цвет радости и счастья. Дальше он проходит через все оттенки красного, темнея до густо-черного. Боль, страх, отчаяние. Насилие, садизм. Страшный красный цветок с траурной черной каймой... Город одерживает верх, подчиняя себе планету. Майорана ошибся, предположив, что власть фермистов, если и установится, то будет недолговечной. Это – если у нее есть сильные внешние враги. Но, их-то как раз и нет. Здесь цивилизация развивается из единого источника, и он – изначально ядовит. И некому выжечь этот клоповник. М 0121 – 0200 (А 05:50:00). Первый Гражданин Мира – Главный инженер Ферми