STAYS-SHE-THERE-ON-SKY
. ОСТАЕТСЯ ОНА ТАМ НА НЕБЕСАХ. “Завет Девы”. Псалом 19 В час, когда запылали звездных россыпей чётки, В час, когда стали тщетны и слова и дела... Ты сказала: “Не бойтесь”! Улыбнулась нам кротко, Слабой детской рукою наш ковчег повела. Свет легенды старинной проникает поныне До вселенских пределов, до последней черты... Славься юная дева! Славься наша Мария – Этот мир вдохновенно для нас создала ты! “Завет Девы”. Псалом 48 Братья и сестры, слушай – Веры не гаснет свет. Правому делу служим, Держим святой обет. Жизнь, как лишений море, Темные все пути... Но, и в беде и в горе – Имя произнеси. Силою веры крепнем – Преодолеем гнет. Порваны будут цепи, Царство твое грядет. Символ надежды – имя, Что изгоняет тень. Перед глазами твоими Тысяча лет, как день. Тени исчезнут злые, И расцветут сады. Славься вовек, Мария Людям защита – ты. – Погнали, чо. Начинаем видео-конференцию. Классно ты вырядился, натурально – моряк, – Бадри Коэн хмыкнул, выражая одобрение. – Чисто конкретно – завидую. – Каждому прикиду – свое место и время. Ты вот галстук, наконец, выбирать научился. Да и пиджачок не подкачал – клево смотришься. Мы же договорились – на “Тритоне” я, как мастер слова и жизнеописаний, – отвечал сопредседатель Дэвид Огрызко. – Тебе мешки ворочать, с такой мускулатурой, а не авторучкой пописывать... – На себя посмотри. – Уже. Полчаса перед зеркалом, пока одевался. Марион нынче – у всех на слуху и на виду. И главари... тьфу, руководители, должны соответствовать. А, кто это, рядом с тобой? И вообще, откуда базаришь, не понял? – Мобиль на аграв-приводе. Красава в силовом костюме – водитель. Ленкой зовут. Прямо к нам на палубу села. Скоростное такси, скажем так. Наша драгоценная миз Винер наняла. – Ага, понял. Тот чувак, что по палубе с камерой скачет – ее хахаль, верно? – Если, ляпнув такое, имел в виду рыцаря без страха и упрека, то да – в точку. – Ладно. Готовь отчет. Не подкачай, мастер гиперболической литературы... – Литературных гипербол. У меня, вообще, материала – на целую книгу. А то и на три. “Хроники бурного времени”. С самого начала и до сегодня. – Дерзай. И не забывай сочинения свои через “граммарли” прогонять. Я ж тебе новую версию скинул. А то правописание твое... Экзотическое. Местами... Да! И название поменяй! Надо что-то суровое. Гремящее... – Подумаю... Ладно, хорош базарить... Держи картинку, прямой эфир! – Ох! Шедеврально! Не представляю, что она сейчас чувствует? Знает ли, что для нас она – дочь бога? Несметные годы, пусть не во плоти, жила среди нас... Символом надежды. – Не усложняй! Просто – шестнадцатилетняя девочка. Усталая, напуганная, эмоционально истощенная. Потеряла всех, кого любила. Разминулась с ними в бешеном вихре лет. У нее остался шанс полюбить других. Тех, кто помнил и верил. Безбрежная гладь Великого океана. Бездонный шатер утреннего неба. В нем – гроздь из четырех разноцветных парашютных куполов, бережно несущих капсулу “Орбитера”. Две минуты до приводнения. “Перед глазами твоими тысяча лет, как день...” Самый долгий и страшный день в ее жизни – закончен. Мария-дева возвращается к людям с небес.
24. “ЗВЕЗДА ГЕРОЕВ” (Эпилог 1)
– Это дерево будет – сосна! – С чего вдруг? – Как ты не понимаешь? Ствол – прямой! Ветки – высоко и прямо! Бобби встала столбиком и раскинула руки, показывая, как торчат ветки. Тея сокрушенно вздохнула. – То, что ты – дерево, я и так верю. Пробковое. Потому что глупа, как... Откуда-то сверху послышался голос: – Девочки, перестаньте пихаться... Классификация, предложенная Робертой, подходит. Дерево многолетнее, холодоустойчивое. – Я... Это... И... Сказала... Холодс-с... – прошипела Тея, в бесплодных попытках столкнуть Бобби с тропинки. Сверху плавно спустился гладкий металлический шар, размером с футбольный мяч. Завис на уровне полутора метров. Блеснули линзы объективов. – Теона... Вы это подумали. И не сказали вслух, а потратили время, чтобы навешать ярлыки на сестру. – Я бы ей тумаков навешала... – Тея шумно выдохнула и отступила на шаг. – При равенстве физических сил, быстроты реакции и умственного развития – результатом будет ничья. Либо не навешали бы, либо такие же тумаки прилетят в ответ. – Вы с Бобби – страшные зануды, – пробурчала Тея. – А ты – комбинезон мне порвала, – сказала Бобби, тщательно ощупывая себя. – Нет, не порвала, но помяла. Нет... Помяла бы, если бы он мялся. В общем, сказано: “сосна”, значит – сосна. – Я – первая ска... – Подумала... – Занесено в базу данных. Эта порода деревьев открыта и классифицирована сестрами Робертой и Теоной Вартан. – Умничка... – Иришка!.. – воскликнули сестры одновременно. – На этом разведка закончена. Возвращаемся. Сами понимаете, к обеду лучше не опаздывать. – Ага. Чтоб его не сожрали без нас, – нахмурилась Бобби. – Ведь наши молодые, растущие организм... змы... – Требуют самых вкусных калорий, – подхватила Тея. – А насчет молодости – это ты загнула. Время летит. Семь лет – не шутка! И чего мы добились в этой жизни? Ноль! – Вам шесть лет, тринадцать месяцев и девять дней. За оставшиеся тридцать три дня до именин что-нибудь, да наверстаете. Это я считаю по календарю Мира, – уточнила Ирина. – Ты – искин, тебе виднее, – согласилась Тея. – Но, здесь же другой календарь? – Нет здесь никакого календаря. Откуда ему взяться, если Селинда до нас не знала людей? – резонно возразила Ирина. Сосновая (да будет так!) роща закончилась. Далее местность слегка понижалась. В паре километров к востоку, меж двух пологих холмов, как на ладони, виднелась “Коммуна отступников”. И, рядом с ней – сверкающий на солнце Z-29. С этого расстояния звездолет выглядел игрушечным. Но зоркие глаза сестер и объективы “всевидящего ока” подмечали детали. Если приземлившийся крейсер смотрелся как новенький, то деревня являла грустное зрелище. Многие дома стояли покосившиеся, с крышами набекрень. Улицы в рытвинах и колдобинах. – Это было, как кулич песочный перенести. Попробуй не рассыпать, – вздохнула Бобби. – Что Ирина смогла, то сделала, – пожала плечами Тея. – Кто смог бы лучше? Устроила космосу короткое замыкание. Хапнула обратно получившуюся энергию. Прыгнула в “Коммуну”. Упаковала всё в котомку... в силовое поле. И снова прыгнула, вместе с котомкой. Хрен знает на сколько охуллионов этих самых... Световых лет. – Ага. Иришка говорила, что тогда чуть не лопнула от... Энергии. Мне бы ее хоть чуточку. А то уже ноги отваливаются. Набегались. – Транспорт выслан, – отозвался летающий “глаз” искина по имени Ирина. Уже в гравикарте Тея спросила Бобби: – Кого заставим изобрести новый календарь? Тетю Хеди? Симона и Марджи сразу скажут, что это – не их профиль. Бобби фыркнула. – Ты еще Кевина попроси. Они с Хеди друг от друга не отходят. Им не до нас, сопливых. – Не-а. Я пригляделась: Кевину больше Симона нравится. Но, и так и так, календарь им всем сейчас до... – Вот сами и займитесь, – вдруг сказала Ирина. – В помощь возьмите Симза. И вашего двоюродного брата Зенона. Когда он не слишком занят. Тея опечалилась: – Он всегда слишком занят. Неужели и мы, когда вырастем, будем хмурые и страшно занятые? Бобби ласково обняла ее. – Мы будем убегать от забот. Период... Переоден... Перио-дически!.. Надевать цветастые платья, знаешь, такие, до пят. Шляпки красивые и вуальки на морды! Чтобы никто не догадался, что это – мы, и что сбежали от забот! Бобби подумала, и уточнила: – Временно! Мы ж – не бездельницы какие! Гравикарт опустился у порога дома, выглядевшего таким же потрепанным, как остальные. Но, силовой каркас выдержал встряску. А мелкие неполадки исправят ремонтные автоматы. Когда закончат работы у соседей. С энергией – опять напряженка. То, что накопил сверх меры Z-29, он и растратил вновь. Без остатка. На спасший коммуну переход. Так что, с далеко идущими планами, Хеди, Кевину и их товарищам придется подождать. Дверь дома со скрипом отворилась. На пороге появилась молодая, огненноволосая женщина в коротком платье, облегающем стройную фигуру. Веснушчатая и зеленоглазая. Завидев ее, Бобби и Тея бросились к ней с радостным воплем: – Глория!.. Мы открыли новое дерево! – Знаешь, мы будем... – Календарь изобретать!.. – А Ирина не понимает... – Зачем Селинду зовут “Звезда героев”... – Коли она – планета?.. Глория со смехом обняла обеих. Клонящееся к закату солнце играло в ее рыжих волосах. А восходящая ему на смену большая, круглая Луна Без Названия словно ждала, когда эти трое и для нее придумают имя.
25. СВЕТЛЫЙ ПУТЬ (Эпилог 2)
Изабелла устало вошла в палату Алевтины Солтиг. Пациентка, как всегда – похожа на спящую. И ночью и днем, и месяцы и годы. Не осталось надежды, что она когда-нибудь выйдет из комы. Вертящееся кресло страдальчески скрипнуло под мощной фигурой директора ГИН. Голова ее поникла на грудь. Через несколько секунд Изабелла проснулась от собственного храпа. Тьфу! Совсем расклеилась. Годы берут свое. Это раньше молодая и красивая, подающая надежды могла работать ночь напролет. Охо-хо-хо... Вздрогнула. Что-то не так. Определенно, что-то изменилось. Через секунду она поняла. На узком настенном экране энцефалограмма мозга Тины внезапно приобрела вид, характерный для фазы быстрого сна. Впервые за двенадцать лет Тина увидела сон! Набережная. Темное небо. Колючие звезды. Темные блестящие волны. Их гонит сильный ветер, но он – неощутим. Это странно. Так не бывает. Так бывает... Во сне. Вдали, у самого горизонта – плоская черная возвышенность. Так издали выглядит ночью громада новтеранского звездолета. “Парящий орел” двенадцать лет покоится на воде, в гавани Норденка. Не отвечает на сигналы. Не выходит на связь. Его искусственный интеллект де-активирован, и причина этого неизвестна. Однако, он не производит впечатление мертвого. Будто говорит что-то, но не всякий услышит. Для этого надо иметь волю спросить, и желание получить ответ. Вот. Пожалуйста. Тихий-тихий шепот, проникающий в душу. “Пора проснуться, Тина... Открой глаза...” Стас открыл глаза, недоумевая, что заставило проснуться среди ночи. По нужде вроде неохота. Значит, реакция организма на перемену погоды. В старости сам себе барометром работаешь. Там ноет, тут болит, здесь поскрипывает. Ах, вот оно что! Забыл сказать Ее высочеству одну важную вещь. Надо поторопиться... Замер. Сердце толкнулось в груди, учащенно забилось. Не надо никуда спешить. Ведь минуло уже двадцать три года! Посидел немного на краю постели, слыша рядом тихое дыхание Греты. Поерзав ногами, нащупал шлепанцы. Побрел в гостиную. Включил ночник, подошел к телефону на столике. Стал набирать номер, который не найти ни в одном справочнике. Его просто не существует... Вдруг, его и правда, давно нет? Или – никогда не было. В пожилом возрасте память выкидывает странные шутки. Да, и в молодом тоже. Как он мог забыть? Виной тому спешка. Сказал, что хочет уволиться. Надо было поаккуратней. Как-то подготовить ее, сослаться на семейные обстоятельства... А то ляпнул с размаху. Она и расстроилась. Раскричалась. “Набиваются мне в друзья непрошеные! Влезают в душу! А когда всерьез поверишь, что этот человек – друг, он тебя культурно посылает нах...” Вот так он и забыл самое главное. Даже странно, что вспомнил только сейчас. Длинные гудки прекратились, в трубке щелкнуло. Отбой. Стас нехотя положил трубку на рычаг. В особом отделе R.E.G. по ночам больше никто не дежурит. Надо попробовать заново позвонить утром. Шаркая ногами, направился обратно в спальню. И услышал над ухом тихий голос: – Наставник Боргезе... Я могу чем-то помочь? – Ох... Это ты... бойкий слуга? Всё еще здесь? – Я держу ваш дом под круглосуточной охраной. Приказ госпожи Вартан. – Что ж... Ты вовремя. Передай ей... Бывший Госсекретарь Острова – Станислав Боргезе... с некоторым опозданием... сообщает. Опыты по резервированию успешно завершены. Архив Ее высочества сохранен на кристаллическом носителе. По состоянию на декабрь семидесятого. – Спасибо, что навестили меня, Теодор. Новость о моей поддержке Суором – очень вдохновляет. – Суор нынче, считай – вся Эгваль. Он теперь и есть – Эгваль. Вам не о чем беспокоиться. Добавьте еще Гану. Я ведь к вам проездом оттуда. Поговорил кое с кем. – Глядели наперед. От всей души, спасибо. Чему ухмыляетесь? – Видел ваш портрет в Художественном музее. “Девушка у окна”. – Аа-а-а... С каких пор изображение со спины считается портретом? И настоящее название – дурацкое. “Миссия завершена”. – Глупости. Кто вам это сказал? – Все говорят. – Кто-то давно пустил утку, и все поверили. Картина не прицеплена на стену, а установлена в коробе из бронестекла. Обойдите вокруг и увидите. На обороте холста рукой Гарери написано: “Девушка у окна. Время новой дороги”. Теодор Корман распрощался и ушел, ведомый указующими знаками Артинто. Генерала, фактического вождя Суора с комфортом устроят в “Фениксе”, в гостевых апартаментах. Утром вы еще поговорите. А сейчас ты побудешь наедине с собой. Сна ни в одном глазу. Пора успокоиться, собраться с мыслями. Время новой дороги... Да тут уйма дорог, и все теряются в тумане! Говорят, что если долго вглядываться в бездну, бездна начнет вглядываться в тебя. Ничего, пусть глядит. С тебя не убудет. Ощущение странной ускользающей догадки, наконец, исчезло. Пропало неприятное чувство, что чего-то недопоняла. Ночь, как ночь. Небо, как небо. Видела не раз. Но сегодня эта картина вселяет покой... Здесь мы оставим Наоми, ее друзей и врагов. Тишина. Ночь царит над столицей Острова. Арка звездного тумана перечеркивает темный небосвод. Словно коромысло, держащее на весу Мир. У него есть название. Светлый путь. Дорога через миры и времена, соединившая “Земли Аванты”. Кто и когда решил, что удача сопутствовала лишь последнему ковчегу из серии? Это – глубокое заблуждение. Не одно совершено дерзкое странствие. Не одна сложилась драматическая повесть. А множество. День Откровения еще впереди. А пока ни Новтера, ни SOL5-2 не знают, что целей достигли все семнадцать кораблей. Положив тем самым начало Новому времени.
*
Трудно бывает шагнуть за порог, Это скажи себе честно... Выбрав стезёю дорогу дорог, Ту, что ведет в неизвестность. Путь будет труден. Плутанье во тьме, Горечь лишений и беды... Ждут тебя, помни, на этой земле За пораженьем – победы. Где бы ты ни был, в юдоли любой, Где не ступал никто прежде – Пусть постоянно пребудут с тобой Вера, любовь и надежда!