Расстояние было метра полтора, когда он подошёл к дубу, а детина вышел навстречу. Бросил свою котомку и стал «бурить». Главное, осмотрел прежде место – никого не было… Из под земли он что ли взялся? На нём неловко топорщилась помятая гимнастёрка. Командирские галифе странно сочетались с пожелтевшими обмотками с кирзовыми «гавнодавами». Головного убора не было совсем. Сбоку от корней дуба валялся тощий «сидор», в котором если что было – так две блохи. Видок был ещё тот. Но если, то был дезертир или беглый зэка… Странно, такие боятся людей в форме. Да ещё с золотыми офицерскими погонами на кожаном плаще. С кобурой ТТ. Такой отчаянный? Решил завладеть оружием, амуницией и документами? Тут же «Гриша» отметил, что пуговицы на гимнастёрке рыжего были застёгнуты как попало. Он их торопился застегнуть, что говорило о том, что эта форма одета была недавно. Он заметил ещё одно обстоятельство. Сами пуговицы были не металлические, с выбитой звёздочкой, но зелёные пластмассовые. Им преподавался курс по обмундированию и знакам отличия Красной армии. Эти пуговицы стали поставляться по ленд-лизу из США с 1942 года. Гимнастёрочка ношенная, а пуговицы, вишь ты, совсем новые.
- Ну что, начальник, - рисуясь под блатаря, оскалился рыжий детина, - причапал на свою беду? Ох, моя Маруся…
Он сделал выпад левой рукой, держа на отмашке правую. Не долго думая, «Гриша» совершил прыжок. При этом, накренившись вперёд, он прикрыл левой рукой лицо и грудь, а правой – живот и подбрюшье. Так, что хромовый плащ скрипнул. Вскинув правую ногу и вложив в неё силу прыжка, он свалил блатаря ударом в грудь. Тот, неожиданно беззвучно запрокинулся в ноздреватый, цвета мундиров «филдграу» мох. В следующий момент «Гриша» уже примостился на его спине. Коленом правой ноги он давил «блатарю» хребет. Левой «в замок» он зажал его шею. Завернув до хруста правую руку поверженного, «Гриша» мгновенно придавил её коленом правой ноги. Затем так же мгновенно он стянул её крепенькой верёвкой, моток которой носил в кармане плаща, а дополнительный узел повязал вокруг толстой шеи «блатаря», поросшей неопряным рыжим волосом. По ней, кажется, что-то ползало, но «Грише» сейчас было не до этого.
- Спокойно, друг – произнёс он ледяным, но приветливым тоном (так учили в школе!), чтобы дознаться до истины. Правой он выхватил из кобуры ТТ, кракнул предохранителем: - На фига ты забрёл сюда, да ещё такой неодетый? А, не слышу? – он больно ткнул рукоятью пистолета «блатаря». Тот зарычал: - Что мычишь, корова дойная? На каком складе обмундировку выдали? Кто навёл, говорить будешь? Сейчас яйца отстрелю, гнида!
- Слышь, начальник, маленько в меня не тычь, а?.. Я пуганый маленько. Может, договоримся? Я здесь не светился, ты тоже. Харе? Разбежались…
От следующего удара меж лопаток он глухо вскрикнул.
- Ладно ладно… понял я. Со мной всё умрёт.
На запястьях у «рыжего» не наблюдалось татуировок. Не было их на кистях рук и фалангах пальцев. Никаких «Маш», Сонь» или «Варь». Под дуриков работают, мелькнула обидная мысль. На что они рассчитывали? Что я «обтрушусь», что этот верзила меня уложит? Но что затем? Не ему же перепоручат задание? Если не ему, то кому?
- Вот что, друг, - голосом помягче заметил «Гриша», убрав всё-таки ствол от виска «рыжего»: - Если кто из своих тебя навёл, то ты это… смело признавайся. Да не бойся, слышишь? Что ты меня ждал, это факт. Даже не отпирайся. Не то…
- Всё, всё, начальник! Не буду!
- Вот и славненько! Вот и умный мальчик! Ату-ату… Так вот, давай знакомиться. Как тебя у нас кличут? Кличка твоя!?!
Он вложил в последний вопрос столько плохо скрытой угрозы, что лежавший сразу же вздрогнул:
- Это самое… Василием! Василием меня звать. А фамилия моя это… Не могу сказать фамилию и баста. Кличка моя «Цвигун».
- Опаньки! Приехали… - довольный и, чувствуя, что рыжий «запел», он потрепал его по неопрятной макушке рукой в перчатке. – Молодец! Совсем молодец! Жить хочешь и жить будешь. Кто тебе попугать меня приказал? Непосредственный или наш главный?
- В смысле?
- Ой, я сейчас снова рассержусь!
- Всё, всё! Ну, этот… Меня проинструктировал Крумме.
- Это который? С бородавкой на шее?
- Да не, вы что! Какая у него бородавка! У него шея гладкая. Даже без морщин.
- А как его ребята прозвали? «Лесовиком»?
- Не а! Не «Лесовиком». «Лосём» его на курсах зовут. Походняк у него больно важный. Ну, а ещё «жидом». Но это так…
- Мда-а-а… - протянул «Гриша» со зловещей задумчивостью. – Не думал я так про него, не думал. Что на подлянку такую…
- Да ни, ни! – испуганно зашептал рыжий. – Да вы что! Какая подлянка? Вы что… Во-первых, он приказ выполнял. Во-вторых, это он меня проинструктировал насчёт формы.
- Не понял?
- Ну… Чтобы я оделся так, чтобы вы меня сразу срисовали. Будто я сразу с паращюта и - переоделся.
- А… Ладно, с этим всё ясно. Скажи-ка ты мне теперь, голуба, вот что. Неужели тебе, такому…
- Я понял… Мне было передано так: попугать и всё. Дескать, он поймёт.
- Ну а если б я тебя… ну, немного того?
- Нет, не стали бы! Во-первых, мне вас как дюже любопытного обрисовали. Во-вторых, сама ситуация. Что здесь кого-то встретите… В третьих, я вам сейчас кое-что скажу, а вы внимательно послушайте. Хорошо? – и, не дожидаясь, рыжий немедленно продолжил неузнаваемым голосом: - Вы это… того – жить хотите? Так вот, бросайте всё это задание к едрене фене. Вам ясно, «Гриша»? Вот то-то! Видите, я даже псевдоним ваш знаю. Ага…
- Я вот сейчас… - рука с ТТ вновь прислонила вороненый тупой ствол к рыжему, коротко стриженному затылку.
- Да бросьте! Вы же всё давно просчитали! Вас убъют. Никто вас даже не спросится. Да кому вы такой нужны, «Гриша»? Подставили вас, вот что! Немцы свою, другую операцию готовят. Им нужно дезинформацию большевикам сбросить. Они вас и выбрали. Через сердечную привязанность к вашей… ну, «Машке», зацепили. Вы думаете, - заторопился рыжий, чувствуя как учащённо забился пульс у сидящего на его спине: - …что ей ребёнка оставили просто так? Ага, cщас! Запросто так эти гады ничего не делают. Они вас повязали таким образом. Наживку вам обоим забросили, а вы её сглотнули. Уверен, что её отдельно обработали. Чтобы она в вас подозревала скрытого врага, большевицкого агента, труса и саботажника. Ну, и всё такое-растакое…
- Как?!? Гонишь или борзеешь?!? – у «Гриши» кровь отлила от тела и заледенели кончики пальцев.
- Да не… Ствол-то ты убери, начальник. Договорились? Так вот, слушай. Шестёрка в блатном мире – уважаемый человек. Не опущенный. Сам я до войны в шестёрках у Васи Тёмного ходил. Вор смоленский. В здешних краях в сильной чести. Просекаешь? Харе? – начал рыжий прежний голосом.
- Харе, харе… - «Гриша» хотел сломать ему шейные позвонки, но вовремя одумался. Надо было ещё убедиться, что в тайнике. Сердце моментально покрыла корка льда. Стало не по себе при мысли, что «рыжего» навели именно на это место. Хотя, впрочем, что тут странного? Куда ещё, прикажите, наводить? Кроме всего… Наверняка он заброшен за линию фронта уже давно. Не стал бы Крумме жертвовать «первачком» ради столь серьёздной акции. Правда, будет весело, если сейчас за ними кто-то наблюдает из-за кустов или деревьев. У «рыжего» наверняка» такой наглый тон ввиду этого. Интересно, он и впрямь думал, что я его даже не попытаюсь убить? Были такие мысли, ой, каюсь были…