- С вами психами станешь, - начал, было, Виктор, которому хотелось затеять перебранку. – Столько времени ждать, а теперь – на тебе! Заявились, вашу… - вспомнив женщину с иконой и суровые лики святых, он вынужденно замолчал: - Видели, что делается? Ребят выручать надо.
В глазах Неустроева светилась такая уверенность, что говорить больше не хотелось. Тем более что, дождавшись всех своих подчинённых, он неожиданно сказал:
- Тебе тут один человек привет передал. Привет отдельно. Отдельно – не пороть горячку. Слушать и делать, что мы решим. Расстановка сил понятна?
- Понятно, - Виктор в точности, как Сашка, пролепетал одними губами.
- Всё! Значит действуй. Только так – ракетницу мне живо. А то… Знаю я вас – героев очаковских и поколенья Крыма.
Оказалось, дождался он не всех. Вслед за собакой через бровку воронки перекатился щупленький на вид малый в точно таких же латах, но со снайперской винтовкой. Он тут же, подмигнув Виктору (последнему это пришлось как нельзя кстати), вынул из винтовки затвор. Тщательно продул затворную раму, вытер её ветошью. Только после этого изрёк почище Цицерона с Сократом:
- Ну что, действуем, товарищи? Обстановку я срисовал такую…
***
…Залышав сигнал с улицы, Васька соскочил с кровати. Пройдясь босиком до окна, он отогнул краешек занавески. На улице, сверкая лаком, стоял иссиня-чёрный «майбах» под номером WH 44-26. Невдалеке, как всегда прогуливались двое неприметных типов. Скрёб метлой новый дворник в фартуке со старинной бляхой, что, на этот раз, держался ближе к воротам. Васька отошёл за стену. Затем пошевелил занавеской, давая понять (как условились заранее), что он скоро выйдет. Затем пробежался босиком к платяному шкафу. Извлёк оттуда с металлических раскладных плечиков мундир майора вермахта с сиреневыми «катушками» интенданта. Уже облачившись в тесные хромовые, с высоким голенищем сапоги и повязав ремень с «вальтером» (без обоймы), он неприязненно вспомнил о главном. На тумбочке возле кровати с сияющими шариками над изголовьем лежала скомканная повязка из замши. Он одел её через левый глаз. Бросил не себя насмешливый взгляд в зеркало. Ни дать ни взять – «дас ист фантастишь, герр официр!». Вид был что надо – свои перепугаются. Не хватало только Железного креста, хотя бы второй степени. Или знака «За танковый бой» на левой груди. А повязка здорово изменяла внешность, почти до неузнаваемости. Лучше всякого грима и усов.
С такими радужными мыслями он нахлобучил фуражку и вышел. Дом был четырёхэтажный, с лепными потолками. До революции наверняка принадлежал какому-нибудь купчине.
- Герр майор прикажет сначала в казино? – учтиво осведомился кадыкастый молодой ефрейтор-водитель, на этот раз новый.
- Нет, сразу на объект, - сказал Цвигун, стараясь смягчить акцент. Этого можно было не делать, так как шофёра наверняка (как и прежнего) предупредили: чин из восточного батальона, плохо владеет германским.
Машина плавно тронулась с места, проехала тех двух и дворника, что стремительно отставил метлу и махнул шляпой. Неприметные типы разом отвернулись, что б ни попасть в облако пыли и газов.
Через час с небольшим он уже прогуливался с Фоммелем по лесной дорожке, посыпанной в лучших традициях фатерлянда речной галькой. В ярких лучах золотисто-оранжевого солнца, с ветки на ветку сновали пичуги, кое-где в тени сверкали на листьях и траве капли росы. Невдалеке плескалась речка – там было оборудовано пулемётное гнездо. Вообще этот лес был нашпигован постами и патрулями, что неслышно перемещались в своих длиннополых плащ-накидках с камуфляжными разводами. Выростали как из-под земли, плотным кольцом смыкаясь вокруг людей. Цвигун (согласно документам, майор 30-го Восточного батальона Верховенский Павел Георгиевич) после долгих размышлений руководства СД, был утверждён в должности консультанта при подготовке группы.
За высоким забором из колючей проволоки с сигнализацией, что вырос перед ними, расстилалась широкая, почти правильной формы поляна. Над ней колыхалась маскировочная сетка, что была укреплена на крышах караульных вышек четыре метра в высоту. На поляне был расположен сборный домик для прибывших инструкторов и преподавателей, а также специальный ангар. В центре поля располагались полоса препятствий со щитами и канавами, а также натянутой низко колючей проволокой, набитые соломой чучела из эрзац-кожи, на которых отрабатывались приёмы рукопашного боя, щит для метания ножей. Кроме того высился огромный щит-пулеуловитель для разрядки оружия, который в случае необходимости можно было использовать для стрельбы. С воздуха такой объект можно было рассмореть только на бреющем полёте, и то, если задержать глаз.
На объекте упражнялась группа курсантов численностью до отделения. Они вяло ползали под натянутой проволокой, а так же, как следует не размявшись, отрабатывали бросок через плечо, блоки и удары по точкам. Время от времени преподаватели (квадратный немец в пилотке, в одной майке с молниями в круге, а также русский, что был облачён в синее трико МГУ) неожиданно нападали на зазевавшихся курсантов, нанося им боксёрские удары (это делал русский), или забирая в удушающий захват. Скоро немцу это надоело. Он скомандовал всем построиться, а затем разбиться на пары. Первые номера взяли вторых за ноги. Вторые стали на скорость отжиматься. Айн, цвай, драй… Затем всё изменилось. После этого немец, по совету русского, приказал повернуться спинами друг к другу. Плотно прижавшись таким образом, курсанты сплелись руками. Стали на скорость приседать. Айн, цвай, драй… Затем немец, решив, что достаточно наслушался советов русского, приказал всем вновь построиться. Он стал выполнять комплекс упражнений на координацию. Ничего хитрого в них не было (немец, словно пританцовывая, совершал движения руками, ногами, а также корпусом), но надо было успевать повторить за ним. Тех, кто нарушал этот порядок, русский отсортировывал в отдельную группу. Вскоре в ней насчитывалось до половины курсантов.
- А серьёзный у вас спец, этот Вася, - усмехнулся Цвигун, намекая на русского. – Ганц на предмет того жучка будет.
- Что есть Жучка? – утомлённо поднял светлые брови герр Фоммель. – Что такой Васья я уже знайт.
- Да не берите в голову. Хотел сказать, что отбор поставлен грамотно. Группа должна в поле сработаться. А негодный материал надо отсеивать.
- О, вы рассуждайт как немец! Браво-браво… Интернационал разве не учит равенству и братству?
- От каждого по способностям, каждому по труду, герр хороший.
- О, понимайт-понимайт. Вы хотеть сказайт, что каждому из них можно найти применений? Не так ли?
- Ну, во-первых, «применений» можно даже барану найти, если постараться. Во-вторых, бросьте говорить, по-русски, будто вчера родились.
- О, Русс Ивановитч! Вы видете, я тоже умею хорошо шутить.
Услышав звуки клаксона, они обернулись в сторону ворот, оплетённых проволокой. Солдат в шлеме открыл их. Въехал «кюбельваген» с открытым верхом. На заднем сидении угадывалась голова в знакомой пилотке с красным кантом. Карие глаза на остром лице пробежались по всем маломальским значимым предметам.