Виктор кивнул и ощутил необыкновенное спокойствие. Как будто все птицы и жуки, что наполнили минуту назад воздух своим щебетанием и жужжанием, вмиг замерли. Воздух стал на его глазах необычайно синий и прозрачный.
- Молодец, что это заметил, - прозвучал голос Иванова под ухом. – Правильно, что заметил. Тебе это в дальнейшем не раз будет помогать.
Они прошли ещё некоторое время в полном молчании. Когда на них обрушилось с зелёных лиственных вершин золотисто-оранжевое сияние Солнца, полковник будто ожил:
- …А то тут такое бывает, ты не поверишь! Одни кричат перед смертью «Долой Сталина» или того почище – «Хайль Гитлер». И такое бывает, да уж – чего ж там… За последние вещи кое-кому на местах и по шапке дают и головы иногда сымают, если проглядели врага. Всякое случается. Но когда вот так, активный общественник, член партии или ВЛКСМ свои истинные убеждения так долго скрывал, так это не просто недосмотр, но пособничество врагу.
-Ого, значит, так бывает? – Виктор приостановился, но затем пошёл дальше, как ни в чём не бывало. – Да, скрытых врагов хватает. Ещё как скрыты… - он почему-то вспомнил командира дивизии и мрачно закусил губу. Сон, где он видел его с Гитлером, не давал ему с этой минуты покоя: - А «тысяча смертей» это - то самое?..
- Да, это мнимая казнь. Мнимый расстрел, мнимое повешенье… Японская проверка на вшивость. Они по многу раз ставят испытуемого к стенке, кладут на скамью и рубят перед носом самурайским мечом. Или вешают на подпиленной верёвке. Вообще, голь на выдумки хитра. Зато обнаруживается, чем дышит тот или иной подопечный. Человек он или нет.
- Даже так? – вновь притормозил Виктор.
- Именно так.
- Ах, вот оно что. Сволочи…
- Ну, ну… Врагов надо уважать, хотя бы чуточку. Что б ни расслабляться и не подставлять им спину. К тому же метод действенный. Вы его прошли с честью, так и не дуйтесь. А не то испорчу о вас первое впечатление. А затем второе. Гляди у меня…
У Виктора от этих слов морозец по коже пробежал. Он тут же собрался и снова зашагал, как ни в чём не бывало. С минуту они шли спокойно (полковник что-то рассказывал о себе и положении на фронтах), когда из-за густого соснового бора по истоптанной до земли тропинке показалась группа из четырёх бегущих в маскировочных бушлатах. Капюшоны были надвинуты на лица. Виктор в общем благостном состоянии опять ощутил подозрительный холодок. Как только «пятнистые» сблизились, он резко отстегнул ремень с портупеей. Махнул перед собой так, будто в руках было лассо (смотрел фильм «Зорро» перед войной прямо в училище).
«Пятнистые» ошарашено рассыпались в стороны. Полковник Иванов густо захохотал и хлопнул в ладони. Они у него были широкие и крепкие.
- Вот так! На упреждение значит действуем. Это тоже хорошо, если без лишних нервов.
-Не люблю, товарищ Иванов, когда могут напасть, но скрывают, - стараясь быть веселым и непринуждённым, отреагировал Виктор, покручивая ремнем перед собой. – А то ребята ещё обидятся. Скажут – вот пентюх. Идёт себе, развесив ушки…
Ребята пританцовывали по сторонам, шумно сопели и подавляли смешки. Капюшоны не давали рассмотреть их глаза. Но по губам ощущалось, что им также весело, как ему с Ивановым.
- Молодец, ещё раз хвалю, - Иванов окинул его одобрительным взглядом. – Всё верно, теперь предстоит учиться действовать на упреждение. Но не так явно. Ведь может быть провокация, а не само нападение. Ты напал первый и обнаружил себя. Разве это дело? Не дело. Разведчик и контрразведчик так не работает. Ну-ка, попытайся работать с закрытыми глазами. Закрой глаза и прислушайся…
Виктор машинально захлопнул веки и погрузился в успокаивающую темноту. Слева скользнуло что-то – какое-то движение. (Слух и реакция обострились необыкновенно.) Он инстинктивно отстранился всем корпусом в левый бок. Справа и слева тоже зашуршало. Он будто наяву узрел сквозь тьму, его обступившую, как «пятнистые» пытаются достать его. Один – махом руки, другой – махом ноги обутой в короткий кирзач-«гавнодав». Последний лишь слегка зацепил голень. Виктор в вполуприседе увернулся от чего-то крутящегося (над головой только мелькнула стремительная тень). Неожиданно для себя он быстрым движением он достал кого-то ладонью в подбрюшье. Кто-то ойкнул, а кто-то хмыкнул. Но его тут же хлопнули по спине подошвой. Не так, чтобы больно, но обидно это вышло. Обиду он не без труда подавил и принялся уворачиваться дальше. Но полковник Иванов снова хлопнул в ладони теперь уже три раза. Движения по сторонам мгновенно стихли, а глаза Виктора распахнулись сами собой.
- На первый раз достаточно. Очень неплохо, - с неподдельным интересом он окинул взором разгорячённого Виктора, с которого ручьями стекал пот, и ухмыльнулся на группу своих подчиненных, что также приглушённо сопели: - Теперь понаблюдай. Всем на исходные!
Он легко снял фуражку и водрузил её на мох. Затем, пританцовывая, вошёл в круг. Закрыл глаза или прикрыл их. Пригибаясь и извиваясь всем телом, стал лавировать между ударами. Лицо его освещалось улыбкой, и было на удивление расслаблено. (Виктор тут же вспомнил своё напряжение, что сковало его перед тем как получить по спине…) Затем резко принялся совершать круговые движения, как пловец, руками. Иногда выше головы, иногда на уровне груди, даже ниже. «Подопечные» стали валиться один за другим на землю. Вскоре их осталось двое. Иванов сделал привлекающее движение рукой – они на него разом напали. Но не тут-то было. Полковник тут же оказался между ними. Лёгкими, но стремительными движениями он поймал обоих за плечи. Резко и одновременно крутанул обоих навстречу друг другу. Оба сорвались в штопор, будто выполняли поначалу фигуру высшего пилотажа. Затем, как по команде, рухнули на землю.
- Вот так, - Иванов отёр лицо, что стало вмиг буро-малиновым. – Это называется «досанка –крышень». Славянская древняя боевая игра. У каждого человека есть внутренняя опора, за счёт которой он не просто ходит – сохраняет равновесие. У каждого такая – вдоль плеч, то есть плечевой сустав. Ну и спинной хребет, конечно. Вместе образуют крест, который каждого из нас держит. Если знать эти две перекладины и место пересечения, можно запросто уложить противника, в принципе, любого. Даже группу. Если, конечно, выбрать ведущего. Ведущий и есть точка пересечения в коллективе. По нему и надо бить или, как в нашем случае, по-товарищески работать и грамотно руководить.
- Понял, - едва махнул головой Виктор.
- Ты пока ещё только начинаешь понимать. Впрочем, делаешь это очень даже неплохо, - полковник махнул рукой группе: - Продолжим работать! Собрались по-новому и в расслабленном… пошли-пошли как калики-переходные…
Ребята, как ни в чём не бывало, отряхнув пятнистую амуницию, припустили по тропке. Затем стремительно сорвались и растворились среди кустов и деревьев, смешавшись с зеленью.