– А вот и мои детки вернулись, – сказала тетя.
– Мы не одни к тебе пришли.
– Радость-то какая, -сказала она. – Подойди, мальчик, ко мне поближе. Дайка я на тебя гляну.
Нескажу очень осторожно и нехотя подошёл к Злице.
– Ох, какой не послушный мальчик. Не спал, когда все спят, не наряжал елку, когда все наряжали. И имя свое скрываешь. Плохо все это, но хорошо.
– Нет я совсем не плохой, – возмутился Нескажу.
– Правильно-правильно. Все вы у меня такие.
– Я не с вами. И вы мне не мама.
– Как же не с нами?! А я вот и одежку тебе правлю. Оденешь, и будешь как они. Дай только закончить.
– Не буду. Никогда
– Да?! – задумалась Злица. – А вот проснется Олк, и цап тебя за бочок!
У Нескажу от ее слов замерло сердечко. Олк, самый жуткий, самый могучий, страшил его. Все самое ужасное тогда промелькнуло в голове у малыша. Только никакой жути и могучести по-настоящему не случилось. Лишь старая шапка над камином шевельнулась, встрепенулась и соскочила непонятным зверьком прямо к тому месту, где стоял Нескажу.
– А вот и Олк! – обрадовались Нетики.
– Да разве это самое жуткое, самое могучее существо? – удивился Нескажу.
– Конечно, да. Только мы говорили, что для Нетиков он совсем нестрашен. Поэтому ты такой же как мы.
– Правильно они говорят, – ласковым голосом сказала Злица.
– И вовсе не правильно. Врете вы всё.
– Все вы так сначала говорили, – сказала Злица. – Но где ваши мамы? Они бросили вас. Потому что им не нужны особенные мальчики. А я вас всех приютила, дала кров и одежду, дала вам такой восхитительный праздник.
– Разве это праздник?! – возмущался Нескажу. – Разве это настоящий праздник – разорять чужую радость?!
– Кто-то всегда кого-то разоряет. На том и держится мир, мой мальчик. Посмотри на огонь в камине, что ты видишь?
Что мог увидеть там Нескажу, кроме своей любимой мамы. Ведь это был камин воспоминаний. И действительно в жарких всполохах пламени, которые приобрели человеческие очертания, Нескажу сразу узнал маму и себя в то самый день, когда он видел ее в последний раз. А Злица тем временем под аккомпанемент Нетиков затянула свою недобрую песню.
Не зевай, мотай на ус!
Чтобы не был тяжек груз,
Ни к чему не привыкай,
Не надейся, не мечтай.
Вот твоя одёжка,
Все забудешь, крошка:
И про маму, и про дом -
Все забудешь с первым сном.
Не зевай, мотай на ус!
Чтоб не одолела грусть,
Отрицаньем отвечай
На вопросы невзначай.
Вот твоя одёжка,
Потерпи немножко.
Все забудется во сне,
Что привиделось в огне.
Это убаюкивающее пение, так обессилело Нескажу, что он и не заметил, как Злица накинула на его маленькое тельце свое не ладно скроенное тряпье. Тогда Нескажу смиренно принял свою неизбежную участь. Колдовская дрема полностью овладела им, он закрыл глаза, и, уже не сопротивляясь, погрузился в сладкий мир сновидений.
Во сне Нескажу виделась всякая всячина: и их с мамой дом, и салюты, улетающие к звёздам, и сама мама, которая так и не вернулась, и Общий дом, и новогодняя ель. Но все это уже было так далеко и уже почти не знакомо, будто и не было этого, а если и было, то с кем-то другим. И казалось, что все уже решено, и нет пути назад. Но снежинка, которую как последнюю надежду все это время держал в руке Нескажу, думала иначе. Она стала сильно-пресильно трепетать в ладошке, щекоча Нескажу. Отчего ему вспомнилось одно прекрасное утро, когда мама также щекотала его нежным пёрышком. Так от этого воспоминая стало хорошо Нескажу, что он проснулся.
Только радость была его не долгой. Потому как Олк теперь и взаправду был страшный и могучий, как и говорили о нем. Он сверкающими злобными глазами смотрел на Нескажу, которого так и не смогли околдовать Нетики и Злица.
Недолго думая, Нескажу скинул с себя заколдованное тряпье колдуньи и бросился что есть сил из комнаты. А Олк пустился за ним вдогонку.
Нескажу быстро одолел длинный коридор и снова оказался в зале с елкой. Ноги не спасли бы его, поэтому он решил вскарабкаться на дерево. Но и тут страшный Олк не отставал от Нескажу. Все выше и выше карабкались они по пушистым лапам ели, мимо светящихся шаров. Только теперь Нескажу увидел, что внутри всех шаров были не светляки, как он подумал тогда, а люди. Огромное множество шаров было на дереве, и в каждом из них кто-то был. А Олк тем временем был уже совсем рядом. В свете шаров чудище подкрадывалось к нему все ближе и ближе. И тут в одном из рядом висящих шаров Нескажу увидел свою маму, она была внутри, такая же красивая, какой он ее и запомнил. Нескажу схватил шар с мамой, а Олк схватил его. Но волшебная снежинка вдруг выпала из кармана Нескажу и засеяла так ярко, что ослепила Олка. И тот, жалобно скуля, с треском свалился с ели.