– Да что вы там стоите вдалеке, как не родные, – усмехнулся старик. – Подходите к огню, обогрейтесь. Хотите чаем угощу?
Василиса заметила, что рядом с костром стоял котелок, из которого торчали сосновые иголки, шишки и какие–то веточки. Ей стало дурно от одной только мысли глотнуть этого варева, но вот к огню они хоть и с опаской, но приблизились. Очень уж ночь была студеная.
***
Леший с нетерпением ждал, когда детки подойдут достаточно близко, чтобы можно было их схватить и связать. Он сто лет не лакомился такими маленькими и упитанными человеками и боялся совершить какую–нибудь глупость из–за своего нетерпения. Но детки вроде повелись на его облик слабого и немощного старичка.
«Ох и пир ожидает меня этой ночью!» – радостно подумал он.
Глава 7
– Ох, горе мне, горе! Матери неразумной! – завыла Елизавета Ивановна, а Ядвига Петровна бросилась ее обнимать.
Горько ей стало от боли материнского сердца. Гладила она женщину по голове и шептала на ухо слова добрые. Долго сидели женщины, обнявшись, пока, наконец, не пришла к Ядвиге в голову мысль безумная.
– Хватил слезы лить, ими все равно делу не поможешь! Давай Карачуна вызывать и о помощи его просить.
Ядвига схватила посох волшебный, вышла на улицу, да как шибанула о сырую землю:
«Хозяин посоха, явись!»
И в тот же миг появился великий бог зимы – Карачун Морозович.
– Да что же ты делаешь женщина! Вещь–то это хрупкая, а ты ее по земле колошматишь, – и потянулся Карачун к посоху своему, чтобы забрать собственность свою дорогую.
– Не так быстро дедушка! – из избы выбежала заплаканная Елизавета Ивановна и перехватила посох. – Верну его, если детей моих спасешь, ирод ты несчастный!
Карачун бросил взгляд свой сердитый сначала на жену несостоявшуюся, потом на женщину, что посмела вызвать его и, нахмурив брови еще сильнее, голосом громоподобным промолвил:
– Да вы что это, приказывать мне вздумали?! Да я вас сейчас как заморожу!
Ядвига Петровна, понимая, что соглашения лучше заключать на холодную голову, отодвинула в сторону Елизавету, а сама, схватив Карачуна под руку, стала по плечу его поглаживать, да успокаивать.
– Ну, будет Вам, хозяин снегов и морозной стужи, – голос ее был такой ласковый, а поглаживания такими нежными, что старик сразу смилостивился и подобрел. – Простите вы дитя неразумное, горе у нее великое. Детки маленькие в лапы к лешему угодили, хочет старик полакомиться мясцом свеженьким. Вот и болит сердце материнское.
– А мне–то что? – ответил Карачун уже более мягким голосом. – Мне до них дела никакого. Эта бестия мне чуть замок не растопила, да и посох нагло похитила. Пусть убирается на все четыре стороны!
– Ах ты, козел старый! – из–за спины Ядвиги закричала Елизавета. – А не ты ли меня от семьи родной похитил и насильно женой своей сделать хотел?
Ядвига, конечно, бросила суровый взгляд на Елизавету: мол, не лезь в разговоры чужие! Но заметила, что Карачуна сильно смутили слова женщины, и она поняла, что не все так просто и что возможно богу зимы есть, чего стыдиться. Поэтому она отстранилась от него немного и взглянула в глаза ледяные.
– Эх, Карачун Морозович! Тысяча лет в обед, а все туда же! На молодухе решили жениться?
Старик что–то забубнил себе под нос, и моментом смущения не побрезговала воспользоваться Елизавета Ивановна.
– Да, да и недели пройти не успело, как царь мужа на войну отправлял, а этот якобы бог одолжение решил мне сделать! Бессовестный Вы! Мало того, что меня черти куда перенесли, в страну незнакомую, так еще и деток моих от смерти страшной спасать отказываетесь! Вот я возьму и разобью ваш посох на мелкие кусочки!
И Елизавета замахнулась посохом. Она, конечно, не хотела ничего подобного делать, только припугнуть. Но ведь Карачун и Ядвига об этом не догадывались. И они разом кинулись на женщину, пытаясь обездвижить ее.
– Ладно, ладно, – закричал Карачун понимая, что чем быстрее он избавиться от этой бабы истеричной, тем быстрее его жизнь вернется в привычное русло. – К кому говорите, ваши детки угодили?
– К лешему, – ответила Ядвига все–таки завладев посохом. – И поспешите, он в зимовку особенно голодный.
– Только верни их целыми и невредимыми! – закричала Елизавета Ивановна.
Карачун отмахнулся от нее рукой, как бы говоря, что это он и без нее знает и исчез.
– А на какую такую войну твой муженек отправился? – спросила Ядвига, сердцем чувствуя, что все проблемы в этой семье случились неспроста.