И пока семья воссоединялась, Карачун решил по–тихому посох свой забрать и в замок воротиться. Но Ядвига Петровна не хотела, чтобы этот старик так просто сбежал.
– Далеко собрались, Карачун Морозович? – спросила она, беря посох, и перекидывая его то в левую, то в правую руку. – Ничего нам на прощание рассказать не хотите?
– Ядвигушка, – заговорил старик так тихо, будто и не своим голосом вовсе. – Я ведь ничего плохого тебе не сделал? И скверной бабе детушек вернул. Отдай посох, и я уйду по–хорошему.
Ядвига покрепче вещицу заветную сжала и, уперев одну руку в бок, очень грозно проговорила:
– Ах, ты говоришь, ничего плохого не сделал? А разве не ты мать от детей похитил? А разве не ты ее насильно женой своей сделать хотел? И разве не ты морское чудище на столицу натравил, чтобы богатыря со свету сжить?
Теперь уже все глаза на поляне были уставленные на старика, и под тяжестью этих взглядов Карачун чувствовал, как сердце его ледяное начинает наполнять стыд за поступки его коварные.
– Как тебе известно, я тоже в родстве с богами состою! И тетка моя никто иная, как берегиня семьи и домашнего очага. И когда любящих мужа и жену пытаются счастья лишить, я очень сильно злиться начинаю!
– Хорошо, – наконец проговорил Карачун. – Признаю, это я брата попросил ящера наслать, чтобы Елизавету в замок забрать. Но и вы меня тоже понять должны! Мне очень одиноко в своей ледяной обители, а у всех семьи, тепло и уют. Вот мне к праздникам тоже такого захотелось.
До этого момента Елизавета Ивановна хотела собственными руками придушить мерзкого старика за злодеяния его. Но когда она поняла, что на самом деле он был очень одинокий и несчастный, ей стало его жаль.
– Но на чужом несчастье свое счастье нельзя построить, – заговорила она. – Мало просто украсть чужой уют, его нужно создать самому.
– Но я ведь бог зимы! Мой замок сделан изо льда. И все внутренности мои скованы вековой мерзлотой. Мне неизвестны тепло и ласка.
– А хотите, приходите к нам на Новый год? – заговорила Василиса. – Сами увидите, что такое семья, и как это весело быть всем вместе.
– А ведь это отличная идея, – восхищенно воскликнула Ядвига Петровна. – И я с вами пойду, на всякий случай, чтобы вы глупости по незнанию не наделали.
И все они в один голос рассмеялись, и сразу же воздух наполнился теплом и хорошим настроением.
– Только вот еще один должок у вас остался, – подмигнула Елизавета Ивановна Карачуну. – Гада морского отзовите, чтобы муж мой вернулся.
Эпилог
Вот так и закончилось это приключение предновогоднее. Карачун вернул Елизавету с детьми домой, а через несколько дней и Мирослав воротился с пряниками тульскими расписными и другими подарками столичными.
Елизавета рассказала мужу о всех событиях страшных да о знакомствах новых. Богатырь сначала сильно разозлился и хотел сам на Карачуна с войной пойти! Но жена его быстро успокоила и объяснила, что старик исправился и что к праздникам они с Ядвигой в гости обещали зайти.
А Карачун и Ядвига очень сблизились, много времени стали вместе проводить. И когда на Новый год в город пришли, выглядели как совершенно влюбленная пара.
Митьке и Ваське эта история тоже на пользу пошла. Больше они никогда не ослушивались родителей и в лес без взрослых тоже не совались.
А леший! А леший так в дупле до весны и просидел, перешел на растительную пищу и теперь лакомится только ягодами, грибами да кореньями и на людей не нападает
Осторожно, гололедица
Алексей Мельников
Мистическая история
елочной игрушки
2003 год
Павел возвращался домой, морозный воздух окутывал щеки и нос, от чего кожа слегка покалывала.
Будний вечер обычно загонял все работяг домой для ужина и телевизора, но следующий день все ждали целый год. На площадях стояли елки, увешанные разноцветными шарами и фигурками, на их макушках сверкали красные звезды, а за витринами горели огоньки.
Павел был из тех, кто спешил домой, чтобы скорее обнять своего сына и подарить ему то, чего он так любит. Жена Люба уехала ухаживать за своей матерью, но обещала вернуться утром, 31 числа.
Снег приятно скрипел под ногами, а руки уже устали нести целые сумки продуктов. Люба по профессии повар. С одной стороны, хорошо, когда на обед и ужин всегда что–то новенькое, но если дело касалось праздников, то доедать остатки приходилось целую неделю.
Павел улыбался, когда думал об этом, и не заметил, как уже подошел к двери квартиры. Опустив сумки на пол, он с облегчением выдохнул и нажал на звонок.