Бутылки громко звенели, падая в мусорный пакет. Через открытые окна, морозный воздух уносил неприятные запахи.
Когда день подошел к концу, по телевизору шел «Огонек» за прошедший год. Довольные «звезды» поднимали бокалы, с чем–то, напоминающим шампанское, и наигранно улыбались. Павел сам не знал ради чего смотрел эту передачу.
Стук в дверь отвлек его от размалеванного артиста. Он пел что–то про настоящего блондина.
– Кто там?
– Выходи, подлый трус, – сказала тетя Люда.
– Я не одет? – ответил Паша и хотел уйти в комнату.
– Давай–ка не дуй мне в уши, Пашка. Мясо стынет, а шампанское скоро выдохнется. Надевай подштанники и вперед, – женщина еще пару раз ударила ладонью по двери. – Прояви уважение к старшим, иначе позову Митьку, он тебе дверь вскроет за бутылку, и мы увидим тебя в семейниках.
– Тихо–тихо, я сейчас приду, – ответил Пашка и открыл дверь.
– Ну вот, а говоришь не одет, зачем нервы бабушке трепать? – лицо женщины словно помолодело, морщинки расправились, а взгляд заблестел.
– Я хотел концерт досмотреть и сразу бы пришел, – оправдывался мужчина.
– Знаю я тебя, сейчас бы выпил стопочку и спать.
– Вы же знаете, что на Новый год я не пью, – немного обиженно ответил Павел.
– Прости, старую…
– Ничего ты не старая, теть Люд, в шестьдесят восемь жизнь только начинается.
– Смейся–смейся, я тебе устрою.
– Я сейчас все выключу и приду. Можешь открывать шампанское и майонезить оливье.
***
Павел искал елочную игрушку по сугробам на протяжении недели и уже потерял надежду, но ему на встречу попался старик, глаза его поразила катаракта, но обаятельная улыбка заставила Павла прислушаться.
– Я точно видел, что игрушку забрали. Не знаю кто, но точно забрали.
Старик не смог назвать даже пол воришки, не говоря про другие приметы.
– Не знаю я ничего, отстань от меня, – сказал пожилой мужчина и махнул рукой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи.
***
Оставался всего час до наступления Нового года. Паша согласился на второй бокал шампанского, а за окном началась метель.
– Как в тот день, десять лет назад, – Павел, как заговоренный смотрел на окно.
– Ох, Пашка…
– Я хочу тебе кое–что показать.
– Надеюсь, я не пожалею об этом? – на лице тети появилась хмельная улыбка.
– Пару минут, – мужчина выскочил из–за стола, деревянный стул с грохотом рухнул на пол.
– Куда ты так полетел? – крикнула Фрекен Боку вслед.
Он не обманул и уже через пару минут стоял посреди комнаты, держа на руках коробку из–под телевизора.
– Знаешь, что здесь? – его лицо излучало счастье, словно коробка доверху набита золотом.
– Боюсь представить, – засмеялась женщина.
– Тьфу на тебя.
Павел поставил коробку на ковер и стал доставать из нее елочные игрушки. Одну за другой он выкладывал их на полу, пока вся комната не была усеяна всевозможными стеклянными снежинками, словно зимнее небо в свете фонарей.
– Сколько их, Паш?
– Девяносто девять, – без промедления сказал мужчина. Его глаза сверкали как у ребенка, а руки слегка тряслись.
– Это прекрасно…
– Я собрал почти все. Дело в том, что из этой серии игрушек в нашем городе было всего сто штук. Затем завод перенесли в другой регион. Они все ручной работы, и после переезда решили сменить серию на дутые игрушки.
– Значит тебе не хватает одной?
– Да, – он опустил голову, – той, что держал в руке Артем, десять лет назад, – он опустил руку в карман, а затем протянул ее тете Люде. – Вот единственное, что мне удалось найти.
На его потрескавшейся ладони лежал осколок три сантиметра длиной. Зайчики от снежинок на полу покрыли потолок и стены во всей комнате.
– У меня для кое–что есть, – по щекам тети Люды текли слезы.
Паша не понимал, в чем дело.
***
– Зачем вы берете эту игрушку? – поинтересовался старик.
– Я боюсь, что она потеряется, – ответила женщина.
– Хапуга, – возмутился старик, в его глазах, покрытых дымкой, читалось недовольство.
– Так, эта игрушка многое значит для моего друга, в аварии погибли его родные. Я не хочу, чтобы он ее сейчас нашел, его может это сильно ранить.
Старик молчал и хмурился.
– И еще, если скажешь кому, я приду и нос тебе откушу. Ты меня понял?
Он широко открыл глаза, не ожидая такого от женщины, но так ничего и не ответил.
– Думаю, понял.
После того, как тетя Люда покинула место памяти, пожилой мужчина подошел ближе к венку и положил рядом осколок:
– Хапуга… память не украдешь.
***
Тетя Люда заливалась слезами, держа в ладонях перед собой игрушку без одной части.