Когда же она решилась поделиться своим потаенным желанием со своей спасительницей, сова на пару бесконечных минут уставилась на нее своими большими сияющими глазами–бусинами. Затем из своего крыла достала маленький переносной портал в виде старой потрепанной книги в позолоченном переплете, внутри которого вместо страниц мерцал мягкий фиолетовый свет, точно миниатюрная Вселенная, свернувшаяся в клубок внутри твердого кожаного переплета. Сова что–то тихо прошептала, а затем вновь подняла свою голову и выжидающе посмотрела на девчушку, неловко жавшуюся к окну и испугано оглядывающуюся по сторонам. Анника с замиранием сердца считала секунды, отделяющие ее от страшного признания окружающих в ней жалкую чужестранку и самозванку. Хотелось превратится в струящийся в трубах воздух или стать изысканным круглым столиком возле мягких сидений. Хотелось стать вещью и навсегда остаться в волшебном поезде, уносящим ее от всех горестей прошлого.
«Мы шарлатаны, бусинка. Мы дарим людям иллюзии, но беда в том, что любому обману рано или поздно приходит конец. Мы крадем счастливые улыбки с их лиц, продолжая нести этот тяжкий груз в своем сердце ради собственного выживания».
Слова мамы неожиданно прошили каждый позвонок и отозвались уколом боли в груди. Анника сделала несколько коротких вдохов, чувствуя, как предательская соленая влага подбирается к острым уголкам глаз. Девушка не хотела мириться с судьбой и играть с чувствами людей, поэтому и сбежала. Но легче не стало. Она все еще чувствовала себя героем чужой истории, пожелавшем пробраться в сказку со счастливым концом.
Пусть она не сможет задержаться здесь надолго, зато хотя бы увидит мир за пределами своего маленького измерения. Узнает, какие они люди, там, с Земли. Анника немного помедлила, а затем, уверенно вздернув вверх свой острый подбородок и смахнув с глаз стыдливые слезы, придвинулась к сове, жадно вглядываясь в мерцающую фиолетовую глубину внутри маленькой книжечки. Волшебница решила, что перед тем, как стать горсткой пепла или отправится отбывать свое наказание на какой–нибудь далекой холодной планете–тюрьме она обязательно вкусит эту необъятную и удивительную жизнь, прикоснется хоть издалека к планете, которая лишена всяческих чудес и техномагии, однако имеет гораздо большую ценность. Говорят, что каждый человек на Земле может научиться всему, чему пожелает. А еще поговаривали о том, что на Земле люди способны творить самую невообразимую и удивительную магию, не выпуская ее за пределы собственного воображения.
Анника воспылала хрупким желанием хоть на краткий миг побывать частью неповторимого мира веселья, необыкновенной музыки и почувствовать, как над головой точно кружится аура доброты и радости, звучащей в каждом бьющемся сердце на площади. Все было так чудно, окрыляюще и весело, пока она не увидела человека, чье сердце разрывалось от боли, обиды и одиночества. И прежде, чем успеть подумать, она уже связала его судьбу своей крепкой эмоциональной нитью, без его согласия случайно заключив с ним контракт.
– Нянчиться с ним сама будешь, – сова фыркнула, спрятав книгу в свой маленький, но, похоже, бездонный портфельчик и вновь закурила, с интересом наблюдая за тем, как помятый кудрявый паренек весь в снежной крошке и босой, пытался сфокусировать взгляд то на вагоне поезда, с потолка которого падала золотая пыльца, то на виновато покрасневшей Волшебнице с заостренными ушками, то на ней, сове, с особым сомнением по поводу собственной адекватности.
– Это все происходит в моей спятившей голове?
– Тогда у Вас весьма бурная фантазия, – подбадривающе закивала Аня, испугавшись этой потерянности на побледневшем лице парня.
– Я и не знал, что так могу… – Тимофей задумчиво почесал подбородок, внимательно разглядывая вагон поезда, на местах которого сидели существа совершенно разных рас, какие только можно было увидеть в фильмах или книгах, а затем щелкнул пальцами и радостно засмеялся. – Тогда стану писателем, всегда мечтал!
– Как чудесно! – странная, но милая девчушка в шерстяном шарфе и легком белоснежном воздушном сарафане радостно захлопала в ладошки, и у Тима в сердце невольно наступила оттепель.
Такая искренняя. Забавная. Неужели всего лишь его воображение? Да и место это такое необыкновенное: из окон–иллюминаторов проносились планеты, а вдали сияла целая россыпь из звезд. Все вокруг смеялись, дергали звериными ушами, были одеты в странные наряды, оживленно разговаривали на неземных языках. Под ногами стелился не тающий белоснежный снег, стены были увешаны рождественскими венками, пахло сладкими пряностями, шоколадом и мандаринами. А волшебный поезд несся в открытом космосе по невидимым рельсам.