Теперь Петер всё же ощутил некоторый трепет перед возможностью прочитать то, что до него, вероятно, не доводилось читать ещё никому и, возможно, раскрыть какую-нибудь великую тайну Мироздания. Он аккуратно отклеил печать, скрепляющую края свитка, и осторожно развернул пергамент: однако внутри не было ничего интересного, вместо строчек виднелось одно огромное голубое пятно растёкшихся чернил…
— Как же так, у Хранителя Судеб — и нет своей судьбы?! — удивлённо подняв брови, пробормотал Петер себе под нос, открытие, сделанное им, было и впрямь странным. — А, может быть, так и задумано? Но, нет! Здесь определённо что-то не так! — теперь в этом уже не оставалось никаких сомнений!
Петер положил свиток на место и закрыл ларец, парень выглядел расстроенным и обескураженным. Покинув Хранилище Судеб, он вяло побрёл по коридору, ощущая, что потерпел какое-то поражение, но вдруг ему вспомнились слова учителя Фроста, которые тот не уставал повторять на каждом занятии «никогда нельзя сдаваться!». Петер крепко сжал кулаки и заставил себя победно улыбнуться, взгляд его сделался уверенным и целеустремлённым:
— В этом нужно непременно разобраться, расскажу учителю Фросту, он прав, что никогда нельзя сдаваться! — произнёс он вслух. — И вместе мы что-нибудь обязательно придумаем! — преображённый и исполненный уверенности он быстрыми шагами направился к потайной дверце, выводящей в Королевскую библиотеку.
Выйдя в библиотеку, Петер нос к носу столкнулся с учителем Фростом, казалось, что тот уже ждал его. Он стоял у стеллажа с книгами, поигрывая свой тросточкой, и хитро улыбался.
— Ну, как, узнал, что хотел? — поинтересовался он, будто уже заранее зная ответ.
— Не совсем, — почёсывая в затылке, протянул Петер.
— В смысле? Получил плохие оценки? — испугался Фрост, и улыбка тотчас сошла с его лица.
— Наоборот, отлично сдал сессию…
— Ты как будто не рад, — Фрост развёл руками, — в чём дело-то?!
— Там что-то странное в записях, всем в городе написаны отвратительные вещи: директора увольняют, Яна отчисляют, у соседей одни неприятности…
— Впервые слышу о таких записях! — Фрост нахмурился. — Обычно, Хранитель Судеб писал только хорошие и добрые вещи…
— Не знаю, он мне как-то не очень понравился, — честно признался парень.
Фрост задумчиво потёр подбородок изумрудным набалдашником трости.
— Да и мне он показался каким-то странным… Может быть, здесь что-то изменилось, пока меня не было?
— Нужно изменить записи на хорошие! — безапелляционным тоном заявил Петер. — Мы должны всё исправить!
— Но менять записи очень опасно, вдруг мы сделаем что-то не так! — засомневался Фрост.
— Но если мы ничего не сделаем, то Рождество будет испорчено для всего города! — возразил Петер. — Давайте обратимся к королю?
— Да, Петер, ты совершенно прав, — согласился Фрост, — мы обязаны что-то предпринять, но и обратиться напрямую к королю мы не можем, чтобы не раскрыть, что нам всё известно. Придётся действовать тайно, чтобы Хранитель Судеб не смог нам помешать.
— Но ведь записи нельзя исправить простой ручкой, верно?..
— Да, — задумчиво протянул Фрост, не дав Петеру договорить, — только Хранитель Судеб знает этот секрет.
— Да нет же! Я тоже его знаю, изменять записи можно только голубым волосом единорога, к тому же остро отточенным, но там только чернильница, волос Хранитель Судеб, скорее всего, где-то прячет.
— Ничего подобного, — мгновенно возразил Фрост, — он его всегда при себе держит, носит во внутреннем кармане камзола…
— Ещё бы, такая ценность! — согласился Петер и вдруг сообразил, что Фрост был в курсе про волос и раньше, иначе откуда бы он узнал о внутреннем кармане? — А откуда вы узнали, что…
Но Фрост снова не дал ему договорить:
— А ты уверен, что нужен именно волос единорога?
Петер утвердительно кивнул.
— Тогда нам надо действовать быстро, я знаю, где раньше водились единороги! — с этими словами Фрост вынул из нагрудного кармана сюртука маленький голубой свисток, и свистнул в него трижды. Тут же со стороны улицы раздался характерный шум, Петер обернулся к раскрытым дверям библиотеки и увидел, как за ними на мостовую приземляется кораблик львёнка гондольера.
Петер и Фрост поспешили на улицу, солнце поднялось уже довольно высоко, но вокруг всё ещё было свежо от ночной прохлады и оттого приятно и легко дышать. Всюду вновь сновали вездесущие горожане в красивых нарядах, вероятно, они готовились к новому карнавалу, которыми так славится наша Воздушная Венеция.