Пап, я очерствела очень, конечно же за эти годы без мамы и за годы твоего постоянного пьянства с оскорблениями и побоями, ты превратил меня в психопатку-социофобку-мизантропа. С наклонностями маньячки-убийцы и садистки. Пап, я неизлечимая душевная инвалидка. Иногда мне случается в сердцах пожелать тебе такой же мучительной смерти, какой умерла мама. Я потом себя очень казню за эти злые мысли. Пусть я морально уже дряхлая старуха, которая одной ногой в могиле, в мои семнадцать лет, но в глубине души-то я всё та же наивная и добрая Катя - какой я была до того страшного дня... Пусть мне скоро исполнится восемнадцать лет, но это ничуть не означает, что я не нуждаюсь в заботе и ласке с теплом, что мне не хочется родительского внимания и любви. Ты ошибаешься, если думаешь, что мне без надобности твоя нежность... Пап, из этих мечтаний никто и никогда не вырастает, открою великую тайну. Папуль, ты мне очень нужен, у меня ещё остались к тебе дочерние и тёплые чувства, я всё та же твоя Катюшка... Твоя Редиска-Кэт, Катрин, Катенька, Катерина, Котёна или Китти - так ты меня и мама называли. У нас одна безысходная боль на двоих. Ты потерял маму, но я-то у тебя осталась - живое напоминание о ней, вечная память и живой портрет - не считая цвета волос и глаз. Чертами лица-то я вылитая мамочка. Я тебя понимаю очень хорошо, как не способна понять ни одна пьяница, притащенная из питейного заведения - ты их частенько в квартиру таскаешь после своих заходов по всем барам и пивным. Мне приходится прятать от тебя все денежные сбережения - наличкой и на сберкнижках, в таких местах, о которых ты даже не имеешь представления. Я не хочу, чтобы ты спускал на алкоголь все наши деньги.
Пап, если я для тебя дороже всего на свете - особенно после того, как мы потеряли маму, так и возьми себя в руки ради меня, давай мы тебя кодируем. Ты бросишь пить, возьмёшься за ум. Вновь поднимешься к свету со дна той ямы, куда сам же и прыгнул, очертя голову. Я правда готова тебя простить и во всём тебе помогать, поддерживать тебя и мешать сорваться, ты только брось пьянствовать и водить в квартиру женщин фривольного поведения, прекрати меня избивать и всячески поливать помоями. Пап, я твой родной ребёнок, а не боксёрская груша! Твоя жена, твоя любимая женщина выносила и родила меня на свет, родила тебе! Ты сам хотел моего рождения, как и мама! Ты же вместе с мамой сидел в очередях на приёмы к врачам женской консультации - в свободное от работы время, вместе с мамой ты радовался каждому снимку УЗИ и ревностно следил за маминым здоровьем. Ты покупал ей самые хорошие витамины для беременных, следил за её питанием и за режимом дня, вытаскивал её гулять почаще на свежем воздухе, вместе с мамой ходил на физкультуру для будущих матерей. Вы покупали много книг по уходу за детьми, запасались пелёнками с распашонками и памперсами, обувкой и прочими нужными вещами.
Вместе с моим крёстным дядей Колей ты забирал меня и маму из роддома. Ты даже маме купил скромный, но очень со вкусом сделанный гарнитур из серёг и колье с колечком и гребнями для причёски. На цветы-то у новорожденных детей бывает аллергия. И ты всегда маме помогал за мной ухаживать, с первых дней дома после выписки. Брал меня на руки и баюкал, когда у мамы уже руки отваливались меня держать. У нас в альбомах очень много фоток, где ты меня на руках держишь, бережно прижимаешь к себе и в более старшем возрасте усаживаешь на шею. Я всегда широко улыбалась, улыбка до ушей, которой не доставало пока доброй половины не прорезавшихся зубов. Да, ты тоже вставал ко мне по ночам, как и мама, когда эти дурацкие зубы очень больно резались и мешали мне нормально спать.