Новогоднее желание парасольника
Корнея укачивало. Самым непотребным образом. И ведь не пожалуешься, не спросишь совета — стыдно перед коллегами! Для парасольника эта болезнь из разряда профнепригодных. Спишут ещё по медицинским показаниям, отправят в бюро ключником или в гараж утильщиком… А ведь вся его жизнь здесь, на колёсах, в троллейбусе, прыгающем по устланной снегом мостовой!
Зорким глазом он отметил оставшийся на сидении бумажник. Симпатичный, дешёвенький, в полоску! Небось, студент посеял. От молодёжь! Раззявы! Корней зашаркал между ногами пассажиров, скользя по мокрому полу, к переднему сидению. Лёгкое движение рукой — и морок скрыл бумажник от взглядов. Корней никогда не использовал грубые методы. Никогда в жизни не воровал вещи, как делали это некоторые недобросовестные коллеги! Его орудием всегда были мягкое убеждение и ненавязчивый суггест. Нет здесь бумажника. И никогда не было. Вам показалось, женщина! Не достанется никому трофей, кроме Корнея!
Троллейбус заскрипел, затормозив на остановке, зашипел пневматикой дверей, и Корней шмыгнул под сидение. Сапоги и ботинки замелькали перед глазами, вынося торопившихся хозяев на выход. Сейчас схлынет толпа и можно будет взять кошелёчек. Поиграть, посмотреть, что там внутри, а в конце дня на место положить. Чужого ему не надо, да и зачем? Деньги парасольникам ни к чему, им отличную зарплату выдают каждый месяц — болтиками, гаечками, прочим металлом. Половину Корней прячет в заначку, на старость. А на другую половину выменивает у рыночных семечки и орехи. Великий Бог Бензина знает, зачем этим селянам металлолом, но дают они за него прилично, лучше, чем в официальной скупке. Семечки вкуснее желудей и каштанов в разы!
Бумажник он схватил вовремя: чей-то объёмистый зад тяжело плюхнулся на сидение, которое в ответ только жалобно скрипнуло. Сунув кошелёчек за пазуху, Корней довольно улыбнулся. Не только из-за добычи — он увидел, как напротив села маленькая девочка в пушистой белой шубке и смешной шапочке с ушками. Не удержавшись, он приветливо помахал ей лапой из-под сидения, и девочка ответила тем же. Толстая, с вечно озабоченным лицом, нервная мама тут же шикнула:
— Маша, кому ты машешь?!
— Там дядя смешной под ногами! — радостно ответила девочка, косясь на Корнея.
— Перестань! Нет никакого дяди под ногами! — женщина принялась раздражённо перевязывать дочке шарфик. — Вечно ты выдумываешь!
— Там дядя! — заупрямилась Маша. — И я даже знаю, как его зовут!
— Глупости какие! Как же его зовут?
— Корней! Как Корней Чуковский! Вот! — торжествующе прозвенел голосок, и пассажиры вежливо заулыбались, снисходительно глядя на мамашу с выдумщицей-дочкой. Корней тяжко вздохнул, выбираясь из-под ног. Привычно навёл морок на девочку, чтобы все вокруг думали, что она молча и послушно смотрит в обледеневшее окно, и вскарабкался рядом с ней на потрёпанное сидение:
— Привет, Маша!
— Почему она мне не верит?! — обиженно протянула девочка. — Я же не вру! А она тебя не видит!
Корней пожал плечами. Как объяснить пятилетнему ребёнку, что взрослые разучились видеть домовых, рыночных, парасольников. А дети ещё могут, по чистоте и простоте душевной, наверное. Но этого он Маше говорить не будет. Потому что через год она пойдёт в школу и перестанет его замечать.
— А что у тебя в сумке? — любопытно спросила девочка, стараясь заглянуть в пухлую торбу, сделанную из старого кожуха от автобусного мотора. Корней показал, не скрывая своего улова:
— Две газеты, пачка сигарет и зонтик!
— Ух ты! — Маша захлопала в ладоши, восхищенно. — И как туда всё поместилось?
Корней с усмешкой добавил бумажник к прочему богатству:
— Не знаю. Сумка волшебная, как ты думаешь?
— Волшебная, на все сто! — убеждённо заявила Маша. — Мне бы такую!
— Когда-нибудь и у тебя такая будет, — пообещал Корней. — Ты новую сказку в садике выучила?
— Нет, — опечалилась девочка. — Я болею. Мы в больницу едем, а в садик я не хожу.
— Машунь, ты выздоравливай! — тревожно попросил Корней. Ему нравилась бойкая малышка, она всегда рассказывала ему стишки и сказки, скрашивая серые, скучные рабочие будни. Он вообще любил болтать с детьми, хоть какое-то развлечение! А Маша три раза в неделю ездит на его троллейбусе, почти своя уже стала.