— Ладно, малыш. Не забудь потом погасить свет.
Заглянув в гостиную, Дэни посмотрела, на отца, сидящего на диване в той же позе, что и полчаса назад, когда она пошла укладывать Тимми, — голова откинута на спинку дивана, руки лежат на коленях ладонями вверх, как у йога. По телевизору как раз заканчивалась передача «Жизнь прекрасна» и звучала песня «Доброе старое время». Отец уже дважды за эти праздники смотрел передачу и слушал песню со слезами на глазах. Дэни могла поручиться, что и на Рождество он снова будет смотреть эту же передачу. Милый папочка, он так просто ко всему относится. Он по-прежнему считает Джимми Стюарта лучшим актером, а Донну Рид — самой забавной девчонкой. Пирог с тыквой и взбитыми сливками для него по-прежнему праздничная еда… и вообще — жизнь прекрасна. Дэни постояла минуту в дверях, наблюдая, как медленно сползают с носа отцовские очки, и прислушиваясь к его тихому храпу, а потом решила проверить Тимми.
Как правило, молитва занимала не более тридцати-сорока секунд, но и сейчас еще явственно слышалось бормотанье. Чуть приоткрыв дверь, Дэни заглянула в комнату и прислушалась. Лампа была потушена. Свет из окна падал на кукол на постели Тимми.
— Еще один стакан воды, и хватит. — Тимми говорил тихо, имитируя низкий мужской голос. Затем потряс одной из кукол и заговорил как бы за нее: — Сегодня ты вел себя хорошо. За это завтра мы пойдем с тобой на встречу с Санта-Клаусом. Хочешь? — спросил Тимми, обращаясь к кукле, лежащей на подушке и, по всей вероятности, изображающей его самого. И ответил своим голосом: — Здорово! А мама испечет печенье, которое так любит Санта. — И снова «баритоном»: — Да, малыш. А теперь спи, а мы с мамочкой на тебя посмотрим.
Мы с мамочкой? Она увидела, как Тимми, держа в каждой руке по кукле, столкнул их головами, и услышала громкий звук поцелуя.
— Поцелуй мамочку еще раз. А теперь скажи мамочке, что ты ее любишь. — И снова «мужским» голосом: — Я люблю тебя. А теперь спи.
Тимми усадил свою воображаемую семью на ночной столик и залез под одеяло.
Дэни тихо прикрыла дверь и вернулась в гостиную, чувствуя, что у нее подгибаются ноги.
Она вспомнила про обещание, которое дала сыну в тот день, когда выписывалась из родильного дома, — испуганная двадцатитрехлетняя девчонка с крошечным сверточком на руках: «Мы будем семьей — ты и я. Обещаю».
Боже мой, подумала Дэни. Разве они не стали семьей? Неужели она не справилась?
Конечно, она никогда не предполагала, что они окажутся в этом захолустье в Айдахо, в этой давно не крашенной развалюхе на ферме, едва позволяющей им прокормиться! И уж конечно, не представляла, что они будут одни на День благодарения, или на Рождество, или на Новый год.
Отец Дэни внезапно сильно всхрапнул перед тем, как проснуться, и она поспешно скрылась в своей спальне. Не зажигая света, она встала у окна и прижалась лбом к холодному стеклу.
Мне следовало переехать в Лос-Анджелес или какой-нибудь другой город, где местное отделение общества «Родители-одиночки» больше, чем Ассоциация учителей и родителей. Дэни тяжело вздохнула. Она глядела на небо, и казалось, что звезды ей подмигивают.
— Хоть бы вы подсказали мне, что делать, — прошептала она, обращаясь к звездам.
Где-то под тем же самым небом жили люди, которые все еще чего-то желали, во что-то верили. И она когда-то мечтала и хотела, чтобы и ее сын оставался наивным и верил, что мечты сбываются. Пять лет — это не тот возраст, когда людей постигает разочарование.
Но что это ночное небо, эти звезды могут предложить не такой уже молодой матери-одиночке, давно разуверившейся в том, что мечты могут сбыться? И тут впервые за многие годы, закрыв глаза и сложив руки под подбородком, Дэни стала молиться.
— По-моему, дочка, ты сошла с ума!
— Тише, папа, Тимми может услышать.
Но Тимми был поглощен тем, что катал свой самосвал вверх и вниз по ножке стула и изображал рев мотора.
Дэни вынула из духовки противень с овсяно-кокосовым хрустящим печеньем.
— Хочешь? — спросила она отца, а потом вдруг заявила с невинным видом: — Прости, папа, я забыла, что ты решил не есть сладкого.
Но Джин сверкнул глазами, поняв подначку дочери, и постучал по своей тарелке:
— Клади сюда.
Дэни присела к столу.
— Если разобраться, — начала она, — это не такая уж плохая идея. — Дэни подняла глаза и встретилась с суровым взглядом отца, но решила не отступать и выложить ему все, о чем она думала ночью. — Сколько тебе, папа, известно счастливых браков? По-настоящему счастливых? Назови хотя бы тройку, не задумываясь.
Джин откусил печенье и долго его прожевывал, прежде чем ответить.