Владик появился в ординаторской, когда Катя доедала завтрак:
- Не ожидал тебя встретить.
- У меня сегодня день, - так врач Фомина озвучила часть правды.
Незачем следователю знать, что ей еще предстоит и ночь, вторая подряд. Больничное начальство - главные, заместители, заведующие, старшие медсестры и прочие - отдыхает. И пусть, зато менее состоятельный персонал подзаработает. Пока зарплаты медиков выражаются в сущих грошах - хрен кто станет харчами перебирать, в смысле, отказываться от дежурства под предлогом усталости. Нормальный хирург в любом состоянии - хирург, это Катя усвоила, пока госпиталь стоял в Чечне.
"Как и следователь", - проскакивает сравнение, навеянное Кусаевым.
В докторе Фоминой вспыхивает мгновенное сожаление о профессии, изначально выбранной, что не состоялась из-за её собственной глупости. Если бы не беременность - она стала бы следователем. Сейчас бы не Кусаев, а она, Катя вела расследование, разыскивала виновников и восстанавливала бы справедливость...
Ах, верна пословица! Бодливой корове бог рогов не даёт. Винить Владика не в чем, мужской кобелиный нрав переделать никому не удавалось - эту азбучную истину врач Фомина постигла из учебников. И неоднократно удостоверилась - на практике. Она, женщина, уже тогда должна была соображать, чем чревата уступка чувствам. Любовь любовью, а предохраняться надо! Но повторись та ситуация, всё равно Катя не стала бы делать аборт. Как можно, отказаться от Сашки?
- Мне бы с твоим инвалидом поговорить, - вроде просительно, но настойчиво заявил свои права Владислав Игоревич Кусаев, - забрать его одежду, обувь, вещички, что были с ним там... Катя, прости, что отвлекаю, но надо. Со мной эксперты. Ждут. Распорядись, плиз...
Выглядел следователь импозантно, убедительно. Кожаная папка в руке, роскошное перо, не меньше "Паркера". Катя последовала инструкции - представла старшей сестре Владика и сопровождающих его лиц. Убедилась, что процесс пошёл, выложила историю болезни на стол: "Копируйте на здоровье!" И отправилась на обход. У постели Егорова-Маресьева она удивилась активности больного - тот пялился в маленький компьютер, назвав его "лэптоп".
- Смешная фирма, - слукавила доктор, не признаваясь в невежестве.
- Не фирма. Так называют переносные. Или ещё - ноутбук.
Вертикально стоящая доска в торце кровати, у спинки, маскировала почти полное отсутствие левой стопы, натягивая заправленное туда одеяло. Но взгляд больного нет-нет, да проверял - не выросла нога? Дежурный врач Фомина отметила и такие изменения внешности больного, как синеву под глазами, сухость губ. Лицо Егорова обросло щетиной, отчего тот выглядел слишком благородно, словно киношный американец. Неприязнь к смазливым мужчинам встрепенулась, язвительно зашипела: "Ну, крутой, аж ловить нечего! По фигу деревне, что пол-ноги отрезали, а вторая - всмятку! Изображает из себя, герой, кверху дырой..."
Однако уважение к больному взяло верх. Вслед за ним выползло этакой змеёнкой понимание своего протеста, чувствительно куснуло Катю: "Ты ведь не так просто психанула - разлетелась пожалеть обезноженного, да обломилась! Вот и..." Врач Фомина тряхнула головой, отрешаясь от женского подхода, спросила по делу:
- Он вам зачем, компьютер, - но заметила, что вопрос звучит мягко, и ужесточила его, - работаете? Не надо бы, лишняя нагрузка!
- Какая, к чёрту, нагрузка. Я так отвлекаюсь. Чтобы о ногах не думать. И читаю. Предлагайте другие занятия, если есть, - без доброжелательности, резко и отрывисто ответил, почти прогавкал Егоров.
Дежурному врачу Фоминой это понравилось: "Бравада. Скорее, похвальная, чем предосудительная. Сколько народу на третий день, с раздробленными ногами, сунется в компьютер? Депрессию выберут, ой, я инвалид, ножка болит, мне полный писец, ах-ах, - профессионально отметила она, - а этот не скулит, говорит зло, может, и читает, несмотря на боль".
Странные колебания в оценках поведения больного не помешали провести осмотр верхней части ног - цвет кожи и температура? По результатам последовало поручение сестре, чтобы позвала на перевязку, и реверанс в сторону следователя. Кусаев представился, раскрыл роскошную кожаную папку, приготовил золотое перо:
- Дмитрий Васильевич, в подробностях. Итак, примерно в час ночи...
Катя успела удивиться - у соседнего дома? Даже заинтересовалась, но её позвали в приёмное отделение. Праздники продолжались...
*
Праздники продолжались, а следователю Кусаеву не до них. Пять дней прошли впустую. И лишь сегодня наметился сдвиг.
Владислав Игоревич допрашивал старого придурка и понимал - пустышка! Проигрышный билет вытянул следователь Кусаев в этот раз. Хотя, как сказать, тут ведь тоже очевидное преступление, пусть иное, не покушение на убийство. Уволенный военрук решил испортить директору новогодний праздник, напугав гранатой. Учебная лимонка, зажатая в горсти, и демонстративное выдергивание чеки произвели на всех гостей должный эффект. А уж директор перепугался настолько, что тут же написал и вручил шантажисту новый приказ - об отмене прежнего.