Молли Мэддокс
Новогодние откровения
Над переводом трудились:
Перевод — Chris Loane
Автор обложки — Настёна
Перевод выполнен для группы
https://vk.com/beautiful_translation
Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование текста третьими лицами. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.
Саймон
Во всем Чикаго не хватит шампанского, чтобы я пережил остаток этого свадебного приема. Я изобразил на лице улыбку, взял у проходящего официанта очередной бокал и сосредоточил внимание на главной части ресторана, где мой бывший парень стоял рука об руку со своим очень новым мужем.
Должен признать — они симпатичная пара. Оба высокие, широкоплечие, мускулистые и спортивные. Когда я встречался с Рональдом, он выглядел немного иначе: волосы не такие ухоженные и кожа не такая загорелая. Похоже, новые отношения пошли ему на пользу. Они смотрелись безумно счастливыми вместе. Я разом заглотил пол бокала шампанского, стараясь заглушить ревность.
Хотя, не то чтобы это была ревность. Скорее... ностальгия. Мы с Рональдом были вместе четыре года, довольно долгий срок, чтобы задуматься о свадьбе и совместном будущем. Рональд всегда твердил, что чем проще, тем лучше — полная противоположность нынешнему эксклюзивному приему в шикарном клубе, на верхнем этаже одного из самых высоких зданий Чикаго. Великолепный вид на набережную и идеальное место, чтобы любоваться новогодним фейерверком, пока часы отбивают полночь. Все просто кричало о достатке.
Оказалось, новоиспеченный муженек моего бывшего не только хорош собой, но и охереть как богат, поэтому, не страдая приступами ложной скромности, не постеснялся ткнуть носами уважаемых гостей в свое благосостояние. Полнейшая противоположность мне. Он — большой и мускулистый, я — миниатюрный и худой; он — бородатый и загорелый, я — гладкий и бледный; он — остроумный и уверенный в себе, я — стеснительный парень склонный к словесной диарее, как только оказываюсь в центре внимания.
Я сделал очередной глоток шампанского и напомнил себе, что рад за Рональда, и это было правдой. Можно сказать, мы разошлись друзьями, даже на Facebook друг от друга не отписались. Поначалу я удивился приглашению на свадьбу, но в итоге решил пойти, пусть и лишь потому, что мне претила сама мысль о том, что он подумает, будто я по нему все еще сохну.
Теперь, находясь здесь, я видел реальную причину приглашения — Рональд явно пытался наскрести гостей со своей стороны, чтобы не ударить в грязь лицом перед мужем. Лично я признал всего пару человек из жизни моего бывшего, не считая его родителей, с которыми у нас состоялась короткая и весьма неловкая беседа, затем я забился в угол потемнее, и мысленно крыл матом свою сестрицу. Она жила в Чикаго и собиралась пойти со мной, но в последнюю минуту кинула из-за работы. Единственная веская причина, по которой я тут задержался — фейерверк, и даже это начинало казаться очень, очень сомнительным удовольствием.
И тут мое одиночество нарушил воркующий голосок:
— Привет, мой маленький озорник.
Так меня называл только один человек.
— Мел! — Воскликнул я радостно, когда очутился в объятиях сестры Рональда.
— Боже, я скучала по тебе, — она стиснула меня так крепко, что стало трудно дышать. Затем оттолкнула меня, окинула беглым взглядом и помотала головой. — Как тебе удается не стареть?
— Просто как следует ухаживаю за кожей, — ответил я.
— Признайся, ты продал душу дьяволу. — Закатила глаза она.
Я ахнул в притворном ужасе.
— Моя душа стоит гораздо больше, чем идеальная кожа, чтоб ты знала!
Мел неприлично громко засмеялась и мы словили несколько косых взглядов. Она наклонилась ко мне и понизила голос.
— Новые родственники Рональда ужасные снобы, так задирают носы, удивляюсь, как они вообще что-то видят перед собой и могут передвигаться не спотыкаясь.
Я подавил смешок.
— Определенно очень... — Я не мог подобрать слов, чтобы обозначить свою позицию, поэтому просто оборвал мысли вслух.
Мел многозначительно посмотрела на меня.
— Он совсем не похож на тебя.
Я ответил Мел тем же, чем успокаивал себя весь вечер:
— Его потеря.
—Моя, — вздохнула она. — Ты должен был стать моим шурином.
Я нежно положил голову ей на плечо.
— Я тоже скучал по тебе, Мел.
Она на мгновение притихла, затем выпалила:
— В спорте он болеет за команды, которые лучше играют, а не за те, где игроки симпатичнее.
— Муж Рональда?
Она кивнула.
— Серьезно? Но это так не работает! — Запротестовал я.
— А я о чем? Я ему так и сказала, на что он начал втирать мне всю эту статистику, цифры и блаблабла. К тому же он совершенно бесполезен, в моде. Я попросила его помочь мне выбрать туфли для сегодняшнего вечера, а он зыркнул на меня так, словно я попросила его провести операцию на открытом сердце.
Я нахмурился.
— Я думал, он интерн в кардио-хирургическом? Разве операция на открытом сердце не в его компетенции?
— Ладно, это не идеальная метафора. — Отмахнулась Мел.
Я наблюдал, как Рональд смеялся над чем-то, что благоверный прошептал ему на ухо.
— Кажется, Рональд счастлив, — наконец сказал я. — Разве не только это имеет значение?
Мел заговорщически наклонила ко мне голову.
— Если присмотреться повнимательнее — под брюками от смокинга на нем спортивные носки.
— Ты шутишь. — Обалдело произнес я.
Ее улыбка стала шире.
— Хотелось бы, друг мой.
— Но это… В смысле невозможно… любить это… как так?
— Ты бы никогда не совершил такого преступления против человечества. — Поддержала она.
Доказывая ее точку зрения, я откинул ногу в сторону и задрал штанину, явив перед ней черные кашемировые носки с принтом из крошечных синих и оранжевых Годзилл.
Она рассмеялась.
— Даже не сомневалась.
Нас прервал звон столового прибора о хрусталь. Я подозвал проходящего мимо официанта и взял свежий бокал шампанского, как раз в тот момент музыка смолкла, и на импровизированной сцене в передней части зала ожил микрофон. Мой бывший лучезарно улыбнулся толпе и начал благодарить всех за то, что пришли. Затем он повернулся к своей второй половине и выражение его лица стало отвратительно глупым.