Я позволил мгновению затянуться. Еще миг и я узнаю, каков этот мужчина на вкус. Я хотел, чтобы предвкушение нарастало.
— Пожалуйста, — выдохнул Саймон.
Эту просьбу, я не мог игнорировать. Я позволил нашим губами соприкоснуться, совсем чуть-чуть. Саймон выгнулся навстречу и приподнялся на цыпочках, в попытке стать ближе.
Но я не уступил его требованию. Пока нет. Я высунул язык и поласкал его нижнюю губу. Он задрожал подо мной и застонал.
— Пожалуйста, — повторил Саймон.
На этот раз я полностью капитулировал. Я прижался к его губам в требовательном поцелуе. Я намеревался действовать не спеша, не хотел отпугнуть, но Саймон так настойчиво орудовал своим языком, что я отдался этому поцелую всецело.
Хоть Саймон и казался хрупким и нежным, его рот был жадным и разжигал во мне пожар. Я запустил пальцы в его волосы и сгреб в кулак на затылке, углубляя поцелуй.
— Еще, — задохнулся он. Я перестал терзать его рот. Ослабив галстук провел языком по его горлу, затем расстегнул верхние пуговицы рубашки и царапнул зубами по ключице.
— Нгххх, — неразборчиво промямлил он, неловко расстегивая пуговицы моей рубашки, стягивая ткань с плеч, позволяя упасть ей на пол. Он медленно гладил мою обнаженную грудь, прикосновения были порхающими как крылья бабочки.
Опьяненный похотью я занялся его ремнем, затем расстегнул пуговицу на брюках и стянул их со стройных бедер вместе с нижним бельем. Член Саймона вырвался на свободу, напряженный и твердый.
Я обхватил его рукой, крепко сжимая, как собственный. Саймон зашипел, и его голова откинулась на зеркальную стену. Я грубо погладил его и провел большим пальцем по скользкой от влаги головке.
Я отпустил его, и он заскулил в знак протеста. Я прижал большой палец к его губам.
— Попробуй себя, — велел я ему.
Саймон не колеблясь сомкнул губы вокруг моего пальца. Это благословенное тепло снова окутало меня. Я хотел погрузить туда член.
— Боже, хочу трахнуть твой рот, — прорычал я.
— Да! Пожалуйста, — взмолился он, уже вовсю теребя мой ремень. Опустившись на колени, Саймон беспощадно начал расправляться со штанами, пока мой член не оказался в его руках. Его глаза округлились. — Он такой же большой, как и все в тебе.
Я хотел спросить, не слишком ли это. Заверить, что мы можем остановиться, если он захочет. Но прежде чем успел промолвить хоть слово, его губы обхватили мой член и заскользили по основанию.
Я сцепил руки на затылке, боясь, что если отпущу себя, то не смогу удержаться, и зароюсь пальцами в его волосы, чтобы глубже вонзиться в горло. Последнее, что я хотел сделать, это ошеломить Саймона или причинить ему боль.
Однако мне не стоило беспокоиться. Саймон сам скользнул руками под мои боксеры и обхватил за задницу. Пальцы впились в ягодицы, притягивая меня ближе, загоняя член глубже в рот. Я дернул бедрами, не в силах сопротивляться ощущениям. Он застонал от удовольствия, показывая, что хочет этого. Что ему это нравится.
Я зарычал и схватил его за голову, толкаясь, пока головкой не коснулся задней стенки горла. Несколько мгновений я удерживал Саймона в таком положении, пока он не начал извиваться, затем отпустил. Он дернулся с члена, жадно втягивая воздух.
Затем он поднял на меня взгляд, поблескивающий влагой в тусклом аварийном свете. Губы — распухшие, влажные и приоткрытые, готовые к большему. Его потребность и желание были практически осязаемы.
В нем было что-то настолько ранимое, что я заколебался, внезапно забеспокоившись, что он может захотеть большего, чем я могу дать. Я привык к физической близости с едва знакомыми мужчинами, но по безмолвному согласию, эти встречи всегда оставались сексом и только. Каждый берет то, что ему нужно, и идет своей дорогой. Никаких эмоций, никаких сложностей.
Я не любил эмоций, не понимал. Они делали из людей глупцов действующих вопреки собственным интересам. Я предпочитал дистанцию и объективность.
Но вот этот мужчина — этот незнакомец — стоял на коленях, глядя на меня снизу вверх с уязвимостью и доверием. Что было абсурдно, потому что доверие это то, что надо заслужить. Доверие — приходит с годами, когда кто-то снова и снова доказывает, что заслуживает твоей веры. Что никогда не причинит тебе вреда и не оставит.
Доверие — это не то, что ты даришь незнакомцу, которого только что встретил в лифте и чьим членом давился пару секунд назад.
Затем он моргнул, и все, что я видел в его глазах, исчезло за жаром и похотью. Я позволил себе поверить, что просто неправильно истолковал увиденное — это не первый раз, когда я неправильно понимаю эмоции людей.
Вот только я знал, что лгу самому себе. Было тревожно, как легко я смог распознать эмоции, бурлящие в глазах Саймона. Всю жизнь мне казалось, что все вокруг говорят на неведомом мне языке. И вот теперь, с Саймоном, я впервые понял чуждую мне речь.
— Еще, — потребовал он, и все посторонние мысли вылетели из головы. Саймон облизал кончик моего члена и заглотил до самого основания. Его руки мяли мои ягодицы, пальцы скользили вдоль расселины, пробираясь между половинками чтобы помассировать вход.
Удовольствие дрожью прошило позвоночник.
— Господи, блядь, — простонал я. Саймон довольно замурлыкал услышав брань и покатал мои яйца в ладошке, мягко сжимая.
Это уже слишком. Саймон слишком совершенен, слишком нетерпелив и сексуален. Если мы продолжим в том же духе я кончу моментом, а у меня другие планы.
Саймон
Джекс вцепился мне в волосы удерживая голову и глубоко вонзился в глотку. Я сглотнул вокруг его головки, горло конвульсивно сжалось, легкие словно подожгли.
Я никогда не был со столь властным и напористым парнем, да и еще с таким большим хозяйством. Очевидно, я многое упустил. Он провел членом по моему языку еще пару раз и я застонал от вкуса преякулята. Толкнувшись в последний раз, он отпустил меня.
Я хрипло выдохнул, на глаза навернулись слезы, и я почувствовал опустошение. Я снова попытался взять его в рот, но он поднял меня на ноги.
— Твой рот божественен, — благоговейно сказал он, обхватив мое лицо огромными руками, слегка впиваясь пальцами в скулы. Он провел языком по моим губам, а затем набросился с собственническим поцелуем.
Не успел я опомниться, как оказался спиной к зеркальной стене, Джекс схватил мои руки и положил на латунные перила.
— Не отпускай, — прорычал он. Затем его уверенная рука оказалась на моем члене.
Он придвинулся ближе и наши стояки соприкоснулись. Его член все еще был влажным от моей слюны, и это облегчило скольжение руки Джекса, когда он сгреб наши стояки в кулак. У меня перехватило дыхание от ощущений и я откинул голову на зеркало.