— Роль репетирую.
Стреляю в нее ненавидящим взглядом, очень сильно надеясь, что она еще раз подумает и все-таки сжалится надо мной. Но нет, это же Женька. Неугомонная и вечно попадающая в неприятности соседка и по совместительству лучшая подруга.
Да, мы в садике на соседних горшках сидели и на кафеле припрятанными от воспитателей фломастерами планы проделок рисовали.
— Даже не проси, — цокает языком и тычет в меня указательным пальцем с новогодним маникюром. — Я и так сделала тебе поблажку. Согласилась на вторую большую перемену.
Киваю. С моей стороны будет подло не согласиться. Она действительно уступила, согласившись на вторую перемену. На ней обычно меньше желающих подкрепиться.
В столовой занимаем, как обычно, столик у окна с видом на студенческую парковку, пестрящую разноцветными машинами. Глубоко вдохнув, оставляю ранец на стуле и под чутким надзором Женька спешу к кассе. Долго топчусь в очереди, мысленно продумывая диалог с самой собой. Идиотизм! Ну как так-то? Как она вообще додумалась до такого?
Покупаю свою любимую запеканку и латте с карамелью, Женьке беру то же самое. И плевать, что она ненавидит латте. Будем считать, что это моя маленькая месть номер один. Номер два — я расплачиваюсь ее карточкой.
— Ну наконец-то, я уж подумала, что ты всю перемену там проторчишь.
— Заткнись! — рычу, стыдливо опуская взгляд.
— Ну вот как мне быть? С чего начать-то?
— Лик, ну ты познакомишь меня со своим другом или как?
Твою налево…
Чувствую, как лицо заливает алая краска. Уверена, цвет у моей физиономии сейчас похлеще, чем у переспелого томата.
Так. Вдох-выдох.
Камера.
Мотор!
— Конечно, — растягиваю губы в ослепительной улыбке и метаю молнии в не самую лучшую на свете подругу. — Знакомься, это Жорик, — показываю ладошкой на соседний стул и продолжаю. — Мы познакомились с ним буквально вчера. Ты не представляешь, это было так интересно. Оказывается, Жорик, как и я, не любит Санту. Просто на дух не переносит.
— Тридцать секунд штрафных, — как ни в чем не бывало произносит подруга, отламывая кусочек нежнейшей творожной запеканки.
Черт! Только не это...
Киваю. Принимая штраф.
— Жорик, знакомься, моя подруга Женька. Сразу говорю, у нее не все в порядке с головой. Что? — с удивлением смотрю на пустой стул, стараясь не заржать. — Ты серьезно так не считаешь? Да не может быть! Она что, реально тебе понравилась? — прислоняюсь плечом к воображаемому другу, подпираю кулачком подбородок и одариваю ржущую подругу скептическим взглядом. — Нет. Прости, Жорик, но это, — показываю указательным пальцем на лежащую грудью на столе подругу и продолжаю: — Не может нравиться нормальным парням. Да покажи мне хоть одного парня, кто взглянет на такое без смеха в глазах. Не знаешь? — снова смотрю на пустой стул и чувствую, как жжет лопатки. Будто кто-то желает прожечь во мне дыру. — Сейчас посмотрим. Может найдется какой-нибудь идиот, — оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь на него.
Ненависть вспыхивает во мне словно спичка. Он один способен довести меня до истерики за считанные минуты. И последние две недели моей скромной студенческой жизни делает это с огромным удовольствием. Порой мне кажется, что Санта пообещал ему исполнить его детскую мечту, если он доведет меня до белого каления.
— Что, нашла себе воображаемого парня? — звучит насмешливый голос самого прожженного бабника универа.
Не отвечаю. Показываю любимую фигуру из пальцев, молча посылаю в далекое пешее эротическое и разворачиваюсь спиной к нему. Слишком много чести с ним разговаривать.
Достаточно того, что из-за глупых Женькиных заданий я постоянно натыкаюсь на него. Глупые, потому что натыкаюсь на него. Когда его рядом нет, я получаю чистый кайф и заряд адреналина на весь день. Однако это бывает крайне редко.
— Так. На чем я остановилась? — смотрю на Женьку, что сидит и бессовестно хрюкает. Ну точно бессовестная. Качаю головой и, не выдержав, заливаюсь громким смехом.
— Старцева, мой тебе совет: держись от нее подальше. Говорят, — кивает на пустой стул, что стоит аккурат рядом со мной и продолжает, — подобное заразно.
— Пошел к черту! — вскакиваю и замахиваюсь на него ранцем, да только гад, громко рассмеявшись, успевает убежать.