Обуви к этому платью не было. И не надо. Можно и босиком, так даже интереснее. Зато есть бордовый лак.
Тридцать первого декабря я устроила спа на дому. Приняла ванну с лавандовой бомбочкой, сделала манинюр и педикюр. В салонах наверняка очереди, но навыки из нищей юности не теряются. Днем поспала, чтобы выглядеть вечером свежей, и плевать, что меня никто больше не увидит! Я собиралась создать сказку для себя одной, такую сказку, которую женщине в сорок пять даже подругам показывать неловко.
В девять часов вечера я сделала легкие закуски, что называется, на один укус. Достала с антресолей свечи и расставила их по кругу. В центр положила одолженную у дивана подушку и накрыла ее остатками разнообразных тканей темных оттенков. Прическу делала долго. Эх, не водятся у современных женщин шпильки. Мои волосы до плеч явно просились в высокую укладку с открытой шеей. В том ящике, где хранится всякий женский хлам, который вытаскивается раз в пятилетку, я нашла невидимки и пустила их в дело. Нарисовала дымчатый макияж, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Смыла и накрасилась заново, на этот раз без черных разводов, лишь слегка подчеркнула глаза. Вишневой помады не нашлось, но признаем честно: женщина-вамп — не мое амплуа. Подкрасила губы чуть темнее, чем обычно, и получилось хорошо.
А серьги должны быть длинными. Усмехнувшись, достала серьги с паучками из серебра с гранатами на спинках, которые когда-то подруги подарили смеху ради. Колье не было, повесила на шею рубиновую каплю в белом золоте.
В полдвенадцатого я была во всеоружии: свежая, в приподнятом настроении, удобно устроившись на подушке кидала в рот канапэ, запивала мелкими глотками вина и смотрела "Щелкунчика". Не "Иронию" же в такой обстановке пересматривать. Без десяти двенадцать я выключила телевизор, распахнула окно, села в круг свечей и зажгла их одну за другой, двенадцать штук. Открыла шампанское и налила в черный кубок, оставшийся от какого-то Хеловина. Он был большой, в него вместилось бы полторы чашки чая. Ой и нашампанюсь я сегодня.
За временем я не следила справедливо полагая, что крики и звуки фейерверков с улицы точно укажут, когда — пора. Налив в бокал шампанское я улыбалась и смотрела на звезды и пущенные торопыгами огнями.
"Десять!" — взревели несколько глоток во дворе. "Девять! Восемь! Семь!" — к ним присоединились другие. "Шесть! Пять! Четыре!" я отсалютовала бокалом звездному небу и вместе с толпой на улице проговорила: "Три! Два!"… Небо расчертила яркая вспышка. А вот это уже не фейерверк, это настоящий метеорит! Вместе со всеми я произнесла "Один!"
"А-а-а!" — закричали во дворе. "А-а-а-и-и-и-и!" — вторила им я, потому что свечи подпрыгнули и закружились вокруг хороводом, подушка куда-то пропала, комната утонула во тьме, и я с бокалом в руке оказалась сидящей на каменном полу внутри самого настоящего бреда.
Нет, это не может быть правдой. Я лихорадочно искала рациональное объяснение происходящему и не находила. Я потеряла сознание, и меня зачем-то притащили на съемки фентезийного фильма? Я сплю, и мне снится такая чепуха? У меня предсмертные галлюцинации?
В круглом зале на стенах из неровного камня чадили факелы. Их дым поднимался куда-то вверх и пропадал во тьме. Интересно, как они здесь проветривают? Ой, о чем я думаю.
А подумать было над чем. Я сидела в кругу свечей, только больших и черных, и сам круг был больше. Вместе со мной в этом кругу на Т-образной перекладине висел избитый и измученный человек. Его обнаженный торс был в синяках и кровоподтеках, седеющие волосы спутаны и давно не мыты. Он кривил в улыбке разбитые губы и смотрел на меня, сверкая взглядом из-под рассеченной брови. Второй глаз заплыл.
— Демон! Вам удалось вызвать демона! Поздравляю, мэтр Мессат. Теперь посмотрим, что сделает этот демон с нашим подопытным.
Странно, их язык напоминал английский, но лишь отдаленно, тем не менее, я все понимала.
Говорил один из мужчин в черной тунике, перехваченной поясом, и черных штанах, заправленных в сапоги. Второй такой же стоял подальше и молчал. Рядом с ними суетился, потирая руки, человечек в черном балахоне. Он с интересом рассматривал меня, и на его лице разочарование сменялось любопытством.
— Кажется… кажется, это не демон-убийца, нет, определенно. Полагаю, это суккуб.
Какой я тебе суккуб? Я оглядела себя. Платье было на месте. В свете факелов оно казалось почти черным, только на складках красиво играли багровые всполохи. Я аж залюбовалась, пока меня не оторвал второй мужчина: