— Доча, выручай! Сыграй Оксану! Нам на сцену выходить — а у нас актриса не приехала. Заболела, видите ли… С температурой лежит… А нам что делать? Сыграй, а! — не дожидаясь ответа, он кинулся к столу, на котором были накиданы различные вещи, откопал красивый цветастый тулуп и такой же пестрый платок, как и у Солохи.
— Папа, — сказала Жанна, надевая все это на себя. — Ты сумку мою зачем увез? Там таракан сидел? Он нам нужен!
— Какой таракан? — спросил ее отец, который слушал ее вполуха, думая о предстоящем спектакле. — У нас реквизита мало. Поэтому я там кое — чего у тебя взял. Мы после спектакля все назад отдадим, не волнуйся!
— Папа…
Отец Жанночки вдруг замер и приложил палец к губам. И все вокруг тоже замерли. Игорек, увидев, что все, наконец, замолчали, снова бухнулся на колени.
— Да он что, неваляшка у вас что — ли? — с досадой посмотрев на Игорька, сказал Жаннин отец. — Все, слышите! Наш выход! Начинаем. Доча, не подведи!
С этими словами, черт, стоя перед занавесом, перекрестился, и вышел на сцену.
— А хорошо играет наша Жанночка, да? — спросил Марк Александрович Олю.
Они — Марк Александрович, Оля и Игорек — переместились в зрительный зал, и сейчас с интересом смотрели спектакль. Играла Жанночка, надо сказать, великолепно! Часть слов она знала — ее отец готовился к выступлению еще с лета, и Жанна, приезжавшая в отпуск, читала сценарий. Те же слова, которые она не помнила — она выдумывала на ходу.
Солоха тоже была хороша! Статная черноволосая женщина с изогнутыми, словно в усмешке, бровями, она засовывала в мешки своих гостей. И — Марк Александрович был уверен — в жизни, не мешкая, поступила бы точно так же!
— Ааа!!! — вдруг закричала Солоха, открыв один из мешков. — Ух… черт, померещилось… — сказала она, вытирая пот со лба… — Полезай в мешок, пан Голова.
Дядя Ваня, игравший пана Голову, залез в мешок — и тут же подскочил, будто ужаленный…
— Там! Там! — он, не в силах рассказать, что же там такое, тыкал дрожащим пальцем в мешок, из которого, не спеша, на сцену вылез огромный таракан.
— Жаннет! — крикнул Игорек из зрительного зала, и кинулся на сцену.
— Куда? — шепотом попытался его остановить Марк Александрович.
Но Игорька уже было не остановить! Он, с несвойственной ему ловкостью, взобрался на сцену, и, не обращая внимания на восторженные крики зрителей (которые подумали, что все это — запланированная часть спектакля) и ошалелые глаза актеров, прижал к своей груди тараканиху и сказал: «Наконец — то я тебя нашел! Моя! Моя!!!».
Отец Жанны, сидя в мешке, схватился за голову. Спектакль, к которому он так долго готовился, явно был испорчен! Жаль! Как жаль… Возможно ли еще что — нибудь исправить? Он высунулся из мешка и громко сказал:
— Ай да Солоха! Так околдовала паренька, что он в таракана влюбился!
Солоха, она же тетя Надя Полякова, быстро сориентировавшись, ответила:
— Да, черт! От моей красоты многие теряют голову! — Она повернулась к Игорьку и протянула ему руку — то ли для рукопожатия, то ли для поцелуя. — Солоха! Приятно познакомиться! Ну, беги, беги мальчик. А то на вас мешков не напасешься! — она подтолкнула его за кулисы, откуда к нему уже тянула руку Жанна.
— А в полночь твоя тараканиха превратится в принцессу! — крикнула ему вслед Солоха.
Спектакль имел оглушительный успех! Зрители, которым надоели одни и те же скучные постановки, хлопали стоя! И, конечно же, они получили первое место. И сейчас, вновь собравшись всей компанией за кулисами, они возбужденно обсуждали то, что происходило на сцене.
— А Жанна — то моя молодец! — сказал Жанночкин отец, и похлопал ее по плечу. — Не растерялась. Хоть и отсебятину несла, а все равно — хорошо получилось.
— Все молодцы! — сказала Солоха. Она, выставив грудь вперед, вышла в центр и, глядя на Марка Александровича, представилась. — Надежда Полякова. Актриса местного театра! — она протянула ему руку, и Марк Александрович, как и Игорек, не понял — пожать ее или поцеловать. На всякий случай он сделал и то, и другое.
Игорек же, выждав момент, когда все замолчали, снова плюхнулся на колени перед Жанночкиным отцом (тараканиху к тому времени он снова засунул в спортивную сумку).
— Да что же это такое? — в недоумении глядя на него, сказал Жаннин отец. — Где вы такого неваляшку взяли? Парень, слышишь меня? Я не настоящий черт… Это грим, понимаешь? Ну что ты хочешь? Черевички тебе достать…