— Хорошая собачка… — пробормотала Оля, пробуя переместиться на шаг ближе к двери. Собака зарычала еще больше.
И тут опять случилось чудо! Уже второе за сегодняшний длинный день. Собака, вдруг потеряла к Оле интерес и, не спеша, подошла к калитке, возле которой стоял… усатый Георгий — все в той же ушанке и длинном поношенном тулупе. Оба они — и Георгий, и собака — застыли на месте, рассматривая друг друга.
— Оля, — наконец тихо сказал Георгий, не отрывая взгляда от собаки. — Справа от тебя лестница. По ней залезай наверх.
Олю не пришлось уговаривать дважды. Очень быстро она забралась по простой деревянной лестнице наверх и оказалась на сеновале. Следом за ней — так же быстро, несмотря на мешающийся длинный тулуп, взобрался и Георгий. Собака, к счастью, осталась внизу.
— Ух, — выдохнул он. — Ну и зубы у нее! Ты видела? Блин, дубленку порвала…
Он, свесившись, посмотрел вниз. Собака села возле лестницы и, кажется, готова была ждать своих жертв хоть всю ночь. Затем он повернулся и посмотрел на Олю.
— Ты зачем сюда поперлась?
— Надо было… — буркнула Оля.
— Надо было тебе дома сидеть, а не шастать по чужим дворам… Вот что теперь делать?
И тут Оля заметила, что голос его стал другим. Не таким простецким, каким он говорил в доме Жанны. Где — то она уже слышала этот голос… И — совсем недавно!
— А ведь и вправду — что нам делать? Она же не уйдет отсюда! Может — покричать? Вдруг хозяева услышат…
— Вряд ли… Хотя, попробовать можно!
И они покричали. Но — кроме собак из соседних дворов, ответивших им громким лаем, никто их не услышал. Или — что вероятней, не захотел откликаться.
— Ладно, — предложил Георгий, — давай полежим. Может — и переночуем здесь. Ты заметила, кстати, что потеплело уже на улице?
— Нет!
— Ложись на сено, — сказал он. — Шубу снимай и на нее ложись. Да, шуба у тебя, конечно — одно название! Не для Мигуньков уж точно… — Он снял с себя свой длинный тулуп и укрыл им Олю. А затем и сам тоже залез под него.
С неба для них, словно елочная гирлянда, светили два ковша — большая и малая медведицы. И — множество других созвездий, названий которых Оля не знала.
— Спите, Ольга Николаевна, — мягко сказал усатый Георгий, тем самым окончательно себя рассекретив. Потому как дальний Жанночкин родственник никак не мог знать ее отчество.
Оля повернулась на бок, спиной к Георгию. И ей, почему — то, вдруг стало уютно.
— А Жанна знает, что вы со спецотдела? — тихо спросила она.
— Конечно, знает. — Он прижался к ее спине. — Она в первую же секунду догадалась.
— А я вас не узнала…
— Почему? Мы же с тобой, Ольга Николаевна, утром виделись. И ехали мы на одной электричке. Только я в другой вагон сел. Вы потом с таксистом уехали, а я пешком шел…
— Мы тараканиху так и не забрали… Она в доме, в сумке…
— Заберем, не переживай!
С минуту они лежали молча. Затем Оля все же сказала:
— А я черта видела!
— Где? — заинтересовался Георгий (которого на самом деле звали Марк Александрович).
— В доме. Он из окна глядел на меня…
— Да? Ну, ладно… Утром разберемся, что за черти вам мерещатся, Ольга Николаевна. Спите…
И Оля, уверенная, что ни за что не уснет, тут же уснула! И снились ей черти, кольцом окружившие ее и Олега. А Жанночка, оказавшаяся на самом деле ведьмой (Оля об этом уже давно догадывалась!) уводила куда — то Игорька.… Уводила — и смеялась! А Оля ничего не могла с этим поделать…
Глава 5.
Жанна закинула снежок на сеновал. А затем крикнула:
— Эй! Вы там? Оля, Марк Александрович, вы спите что ли?
Оля открыла глаза. Оказалось, что уже наступило утро. И, кажется, на улице действительно потеплело. По крайней мере, за ночь она нисколько не замерзла. Марк Александрович — он же Георгий — свесившись с сеновала, предупредил:
— Жанна, осторожнее! Там собака отпущенная…
— Вы про Халзана? Не бойтесь, я его привязала. Спускайтесь!
— Кого ты привязала? — Оля тоже свесилась с сеновала. — Эту здоровенную собаку? Она же с теленка размером… Она же Хогвартс охранять может!
— Ну и что, Оль… Я же его давно знаю. Спускайтесь. Пойдемте чай пить. Хорошо хоть я догадалась, где вас искать… А то ушли куда — то, и не предупредили даже!