— Дамы и господа, — откашлявшись объявил Валера. — Это самое…Нужно сначала урегулировать один важный вопрос, а именно: как вы стали одержимыми?
— Ты! Ты нас призвал, батюшка! Ты нас впустил! Спасибо тебе! Мы отслужим! Всё сделаем — только прикажи! — закричали радостно полицейские.
Валера скис. Ситуация складывалась не самым для него лучшим образом.
— А…А точно я? Я же всего-навсего, на гитаре играл…Ничего не помню…Тут ведь дело такое…Вы поймите: если вас призвал я — то по договору с моим другом, я должен немедленно изгнать вас обратно. Конец года. Карма там…То-сё. Вы уж подумайте как следует. Точно ли я? Потому что если не я и вы сами собой материализовались, то я так и быть позволю вам существовать в этих телах, скажем, до первого января? Рекомендую: подумать ещё раз и ответить мне правильно.
Одержимые загомонили и начали совещаться.
— А убивать, грабить насиловать — разрешишь, батюшка? — уточнили из зала.
— Только в пределах полномочий сотрудников в которых вы сейчас находитесь.
Одержимые обиженно завыли. Валера углядел на одном из столов массивную стеклянную пепельницу, конфисковал её и закурив призвал одержимых к порядку. После чего объяснил:
— Зато! Зато, вы сможете пользоваться своим служебным положением согласно званиям. То есть, тоже самое что и люди в которых вы находитесь. Это означает выпивку, еду какую захочется, азартные игры, секс с законными супругами и возлюбленными, у кого они есть, возможно даже лёгкие наркотики…тоже, у кого они есть. Бить задержанных на допросах, задерживать пьяных, бомжей — вы чё, это же практически охота! А если кто не согласен, то у меня в гостинице Глоб имеется. Он давно не ел. Могу познакомить. Станете звеном в пищевой цепочке.
Одержимые сразу затихли. Про это чудовище они знали и никто из них не хотел узнать его изнутри.
— Так как вы тут появились? — ещё раз спросил Валера.
— Сами! Сами батюшка! Сами не знаем как так вышло! Это чудо! Чудо-чудесное!
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Валера, — а то наговариваете на меня. А я ведь точно не помню, что вас призывал. А раз не помню — значит не было.
Он обвёл взглядом всех присутствующих и сказал.
— Что бы на вас не покушались до нового года, вы, все, поступаете ко мне в услужение. Слушаться меня как родную маму. Выполнять — всё что я прикажу. Иначе…ну вы уже поняли…Глоб. Ням-ням.
Одержимые полицейские закивали.
— Петрыщенко! Баул мой принеси. Надо раздать оружие нашим новым товарищам, — приказал Валера.
В этот момент в зале возник Денис. Повисло гнетущее молчание. Одержимые почуяли появление ещё одной страшной силы и замерли в оцепенении. Валера начал краем глаза искать пути для экстренной эвакуации. Денис сразу всё понял. Его глаза сверкнули.
— Нарушил правила!
— Шухер! — крикнул Валера и запульнув в товарища пепельницей бросился прятаться под стол. Через секунду Денис уже выдёргивал его из-под стола и заламывал ему правую руку.
— Я тебе говорил. Я тебя предупреждал, пьянь! Ты что тут опять устроил?
— Я тебе клянусь — это не я! Я тихо сидел в камере! Петрыщенко — подтверди! Они сами. Отпусти ручку…Больно!
— Я тебе все пальцы сломаю! Скотина!
— Только попробуй! Я всем расскажу как ты домовыми барыжишь! К тебе больше ни один домовой не подойдёт!
Валерий Васильевич вырвался из болевого захвата и перебросил Дениса через себя так, что тот упал прямо на стол. Только щепки полетели в разные стороны.
— Пришибу захребетника! — радостно возвестил он.
— Сколько будет 2*2? — парировал лежавший в обломках стола Денис.
— Шесть! — брякнул Валерий Васильевич и ужаснулся. Он понял, что проиграл. Число должно было быть другое.
— Вот так-то, — Денис поднялся с пола и отряхиваясь от мусора добавил:
— Пить надо завязывать, батенька, пока на тебя печень, заявление не написала.
Валера не слушал его, он пересчитывал на пальцах. В этот раз получилось — восемь. Всё было намного хуже чем он думал. Правильное число ускользало от него.
— Ну значит, я тогда изгоняю одержимых? — уточнил Денис и демонстративно захрустел пальцами.
Одержимые завопили.
— Это не он! Мы сами тут появились! Сами! Это чудо! Он обещал нас не изгонять, если мы сами…Это не по понятиям!
— Чего? — изумился Денис. — Вон же, перед вами виновник стоит. От стыда задумался. Как это не он, если у него всё на харе написано?