— Так я могу быть свободен? — вежливо кашлянул Пересветов.
— Конечно, только верните мне мои валенки. А то как-то неудобно получается, — кивнул Денис.
— Я бы с радостью, но при всём моём желании…Нет у меня их. Как нет и фургона. Я знаю, что очень виноват перед вами, но у меня всё забрали, когда я приехал в город, в тот день.
— Кто?
— Служба судебных приставов. Я не смог доказать, что груз является чужим имуществом, поскольку вы сами настояли ехать без документов, — признался Иван.
— Сколько же вы им должны?
— Дело не в том — сколько я им должен, а кому. Господин Репин положил глаз на дворянскую усадьбу в которой было организовано наше учреждение. Вот уже несколько лет нас выдавливали из него всеми правдами и неправдами. Здание-то дорогое, красивое. Вид живописный. Как такое не хотеть? Он и захотел. У нас отобрали всё: мастерские, имущество, летний оздоровительный лагерь. Остался только цех где разливали воду, но и он, в данный момент, опечатан и отключен от всех коммуникаций. Ждут, пока всё окончательно вымерзнет, что бы выкупить за копейки, — голос Пересветова был полон грусти.
— Один человек? Вы хотите сказать, против вас ведёт войну один человек?
— Вы шутите, что-ли? Это не один человек. Это целая организация, кодла, банда, преступная группировка. Проще говоря: всеми нами любимая государственная бюрократическая система. А с системой бороться…Как с асфальтовым катком. Едет медленно, но всё равно превратит в лепёшку.
— А ваша сестра? Она сказала, что после Нового года…
— Катенька? — горестно усмехнулся Пересветов. — Я тешу её иллюзиями, что всё будет хорошо и дело решится в нашу пользу. Поэтому мы и отыгрываем роли Деда Мороза и Снегурочки. Веселим народ на площади каждый день. Поздравляем с наступающим и всё такое. Она искренне верит, а мне духу не хватает сказать ей правду о том что никто не вернёт нам детский дом…Никто, ничего нам не вернёт. Мы праздничные шуты. Мы пляшем на площади и радуем глаз господина Репина, который смотрит на нас из окна своего кабинета. Он обещал мне, что сделает так, что я буду нищ, гол и зарабатывать на жизнь попрошайничеством. Он своего добился. Ниже падать уже некуда — осталось только радоваться и отыгрывать роль шутов.
— А как же дети? Органы опеки? Почему?
— Ах это…Слышали про такое понятие: информационный вакуум? Наш детский дом, как раз, внутри и находится. Всем на нас наплевать, органы опеки, социальная сфера верит бумагам, а не на слово. Мы звонили сотни раз, мы приглашали комиссии, службы, пытались предать дело огласке, но всё можно переврать и извратить. Любого человека можно обмануть, любое мнение будет предвзятым, а бумаги на которых всё хорошо, они всегда будут важнее человека.
— Угу. Так я и думал. По бумагам: всё хорошо, — подвёл неутешительные итоги Денис.
— Я могу только попробовать выяснить местонахождение вашего груза. Фургон должен находится на штрафстоянке, но меня туда не пустят.
— Мы сами его заберём. По крайней мере, вы указали нам направление в поисках. Со своей стороны, я хочу предложить вам свои услуги в деле возвращения детского дома, — ответил Денис.
— Шутите? Да что вы можете против них? — горестно усмехнулся Иван и посоветовал. — Бросьте вы эту затею. Все сначала ахали, когда узнавали о нашей бедственной ситуации, но спустя время, все опускали руки. Это бессмысленно.
— Но ведь дети не должны страдать из-за жадности взрослых!
— А что дети? В январе приедет новая комиссия, детей раскидают по другим детским домам. Я уже на этот счёт договорился, просто сейчас конец года и никому не хочется брать на себя дополнительные обязательства. Сотрудники пойдут под сокращение, меня посадят в тюрьму. Господин Репин хочет встретить Новый год радостно, ему нравится наблюдать как я с сестрой развлекаю народ на площади. Пойду я…Вы уж простите.
— Да заладил! Простите, простите! Бог простит! — Денис вспыхнул не хуже Новогодней ёлки и приказал. — Сидеть здесь! Я сейчас распоряжусь по поводу ужина. Возражения не принимаются.
Он сбегал вниз к администратору и заказал ужин на троих в номер Валеры. Уже когда стол был накрыт, объявился и сам Валера. Весь красный, в снегу, с лопатой наперевес.
— Петрыщенко не пробегал?
— А что случилось?
— Уполз от меня, шельма такая. Пока я под машинами его искал, этот бес спрятался в складках местности.
Валера в сердцах бросил лопату в угол и принялся отряхиваться.
— Вот что с людьми армия делает. Уважаю таких. Сегодня же ночью женю! За батюшкой только надо. Ментов в погоню послал вместе с невестой. Холостым не уйдёт!