«Ничего, ничего, — утешал Валера сам — себя выезжая на дорогу из города. — Месяцок на Николаича поработает и оттает. Подумаешь, очередная Катя. У нас, этих Катей, тыщи. Слава богу — страна большая. А если надо — из заграницы выпишем».
Но они не уехали. Валере позвонил Парамонов.
— Господин генерал, тут такое дело: Пересветовы похищены.
— Как похищены? Кем? — ахнул Валера.
— Предполагаем, что это люди Репина. Они напали на полицейских, расстреляли одну нашу машину возле гостиницы и забрали Пересветовых. Предполагаем что взяли в заложники. Ведём их преследование по горячим следам.
— Ясно. Мы скоро к вам присоединимся. Потери есть?
— У двоих наших, царапины, Петрыщенко…
— Что Петрыщенко?!! — завёлся Валера.
— Петрыщенко тяжело ранен. Везут в больницу. Мы сейчас движемся…
— Не надо. Я уже знаю где вы и в какую сторону едете. Скоро нагоним. Отбой.
Он затормозил и знаком велел домовенку остановить фургон. Денис по прежнему смотрел в одну точку. Валерий Васильевич скатал снежок и запихнул другу за шиворот. Тот не отреагировал. Похлопал по щекам — толку ноль. Денис впал в прострацию. Режь его, бей — всё бестолку. Сразу видно, сидит влюблённый и переживает. А тут, каждая секунда на счету.
— Очнись «сукин кот»! — прорычал Валера. — Украли твою снегурочку!
Глава 23
Господин Репин лично руководил транспортировкой Ивана Пересветова в заранее арендованный им склад пиломатериалов располагавшийся в десяти километрах от Перелазов. Удачные погодные условия в виде сильного снегопада позволили его банде благополучно ускользнуть от ментов. Чтобы окончательно запутать следы, в нужном месте, они бросили свои автомобили и пересели на снегоходы. Куда там полиции за ними да по глубокому снегу. Пока очухаются, пока разыщут склад, а к тому времени, он уже будет далеко. Сестру Пересветова отправили на частную дачу, чтобы заняться ею позднее — Репин всё рассчитал заранее, но решил сэкономить на хирурге. Зачем ему два хирурга? И один справится. Сначала одного, а потом и вторую.
Он всех обманул, всех провёл, хотя и испытывал некоторую неудовлетворенность от того, что всё происходит не вовремя. Не довёл он Пересветовых до ручки. Полученный материал будет ненадлежащего качества.
Иван ругался, возмущался, предлагал деньги, но его никто не слушал. А зачем его теперь слушать? Хотя…
Репин потребовал, чтобы один из его подельников принёс видеокамеру.
Ивана Пересветова надёжно зафиксировали ремнями на операционном столе, а хирург Лёва Гинзбург у которого постоянно тряслись руки, начал раскладывать свои инструменты. Подельники Репина посмеивались. Всего их было семеро. Семеро отчаянных проверенных бойцов. В их преданности Ермолай Репин не сомневался. Вон — как они ментов расстреляли. А того придурка, кинувшегося защищать его добычу, так и вовсе завалили наглухо. Нет, ребята надёжные. Трое охраняют склад снаружи, ещё четверо внутри в месте с ним. Двое, сторожат сестру Пересветова. Денег в них вбухал немерено пока в Перелазах обустраивался, но выгода тысячекратно перекроет любые расходы.
— Зачем? — наверное в сотый раз взывал обращаясь к нему лежавший на столе Пересветов. — Что я вам такого сделал? Почему вы пытаетесь сжить нас со свету.
Ермолай Репин улыбнулся и подойдя к столу погладил Ивана по голове.
— Для тебя это секрет, но впрочем, почему бы и нет? Перед своей кончиной, ты имеешь право знать правду.
— Вы и так у меня всё забрали. Пожалейте хотя-бы сестру, — взмолился Иван.
— Да не могу я вас пожалеть, дурная твоя голова! Не могу! — всплеснул руками Ермолай Репин. — Все же для того и делалось, что бы ты и твоя сестра достигли самого края отчаяния. Вы нужны мне полностью отчаявшимися.
— Неужели всё дело в зависти, я не верю!
— А зря. Зависть моя, вовсе не в деньгах и в каких-то твоих успехах в деле воспитания сирот. Вовсе нет. Все дело в той маленькой штучке, которая в тебе растёт. Она мне нужна до зарезу. У меня-то такой нет, так что можешь считать, что дело именно в зависти, — добродушно объяснил Репин.
— Ты урод!
— Согласен. Когда-то я был таким как ты. Таким же добряком и альтруистом, а потом так произошло…Трагедия. Она полностью изменила мою жизнь, но я по-прежнему вас могу чувствовать. Вашу доброту, ваше бескорыстие и порядочность. А знаешь почему?