— Лёва, а почему Пересветов в отключке? — спросил он.
— А вы меня знаете? Мы знакомы… — начал было хирург.
— Лёва, не нервируй меня, а то Маме твоей позвоню. Твоя Мама будет страшнее этих бандитов. Все это знают в Бердичеве.
— Я просто…это чтобы он легко перенёс. Я не хочу его убивать, они заставляют меня резать в антисанитарных условиях. Я не убийца, я врач, — заплакал хирург.
— Верю, тебе верю. Взбодрись. Ты всё правильно сделал иначе бы я не смог использовать свой арсенал, — похлопал его по плечу Бульбулькин и повернулся к Репину.
— А ты редкая змея, Ермолай. Даже меня провёл, разделил Пересветовых. В разные места повёз и про Алатырь ты знаешь больше моего. Интересно, из каких источников?
— Я вам расскажу, если договоримся, — у Репина начали застревать застревать в горле слова. Словно комок какой в горле. Это от страха? От этого страшного человека отчётливо пахло смертью.
— Так вы же в меня стреляли.
— Это была ошибка. Мы приносим вам свои извинения господин Бульбулькин. Я располагаю большими средствами…
— А у тебя нихрена нет, — перебил его Бульбулькин и крикнул собиравшимся улизнуть бандитам. — Мужики, вы в курсе, что он нищий? Вы на бомжа работали.
— Это не правда, — прошептал господин Репин.
— С этого дня, правда. Зинаида Петровна про тебя многое рассказала, а я немножко помог. Вы нищеброд Ермолай Батькович. Вы, все свои деньги, в помощь голодающим детям Африки пожертвовали и налоговая вами интересуется. Аяяяй, — издевательски произнёс Валериан.
Господин Репин покачнулся и судорожно схватился за смартфон. Валериан понимающе хмыкнул и отступил к хирургу.
— А что, Лёва? Теоретически, камень можно добыть без смертоубийства Пересветова?
— Ну если только теоретически. Как я понимаю, он должен находиться в аппендиксе. Но желательно сделать УЗИ и обстановка тут, сами понимаете, не располагает к комфортной работе, — тихо ответил Гинзбург с опаской косясь на воюющего со смартфоном Репина.
— Угу, а если я скажем, вам предоставлю комфорт? Можем воспользоваться больницей в Перелазах? Мне просто любопытно: ведь если это аппендикс, значит можно отрезать без труда?
— Не могу вам точно ответить без подробных анализов. Камень, сам растёт от страданий. Вам не кажется, что это какая-то гомеопатия? Ни в одном справочнике такого нет. Я этих аппендиксов знаете сколько удалил?
— Девятнадцать, — подсказал Бульбулькин и повернулся к Репину — Ну что? У тебя на телефоне, пятьсот рублей осталось. Это твои последние деньги. А на карточках пусто? Даже не так, а пусто-пусто. Так что же мы будем делать аферист Репин?
— Я сейчас, секундочку, я найду способ, — затрясся Ермолай и закричал в смартфон. — Это я! Срочно приставь к голове девки ствол и начинай бить её!
Валериан толкнул в бок ничего не понимающего хирурга и с уважением захлопал в ладоши. Господин Репин быстро включил громкую связь и ткнул смартфонов в сторону Бульбулькина.
— Съел? Она у меня в заложниках! Тронешь меня и её убъют! Ты понял?
Из смартфона доносились громкие женские крики и мольбы о помощи.
— Ничья, — приподнял руки Валера. — Патовая ситуация, сударь. Засим расходимся. Можете быть свободны, но поскольку Пепел уже умер, а Пересветов ближе ко мне, то их, я себе оставляю. Уходите.
Репин побежал нервно оглядываясь, а за ним другие бандиты. Атаман Верняк проводил их огненным взглядом и опустил пистолет. Валера подмигнул ему.
— Видал?
— Идиоты, — проворчал атаман. — Сколько лет прошло, а дураки наступают на те же грабли.
— Согласен. Лёва одолжи трубу?
Хирург безропотно отдал свой смартфон. Валерий набрал номер и дождавшись ответа сказал:
— Денька. Катьке своей, скажи, чтобы прекратила орать. Спектакль окончен. Да. Иван спасён. Можете возвращаться в город. Да спокойно всё прошло. Когда я уходил, они были живые. Сам знаю. Карма. Отбой.
Он вернул смартфон Гинзбургу и кивнул атаману:
— Действуй.
— А как же карма? — просил Верняк.
— Мой грех — твоя добыча. Закон должен быть соблюдён. Пусть отбегут подальше.
Атаман страшно захохотал и подобрав брошенный автомат зашагал к выходу. А Валерий снова повернулся к хирургу.
— Дорогой мой, а если мы с вами в город прокатимся, тут недалеко? Можем его прооперировать? Он всё равно спит.
— Но сейчас уже ночь… Это как-то неудобно.
— Да вы только подумайте, о перспективах. Может мы ему жизнь спасём, таким образом? А если там действительно какой-то кирпич?