Бабка с носками из натурального бобика опять стояла у входа на станцию.
Завидев Раису, она заблажила:
– Мамаша! Подь сюды! Сюды, давай сюды! – и руками стала размахивать еще.
На них у бабки красовались варежки собственного производства. Вряд ли из бобика, если только тот не мутировал: не серо-коричневые, а ярко-красные, как спелые томаты.
В таких варежках бабке надо было служить помощником Санты. Или сигнальщиком на авианосце, сажая на палубу самолеты. Лохматые кумачовые рукавицы даже в туман и снегопад были бы видны с большого расстояния.
Естественно, бабкины призывно мельтешащие варежки заметила не только Раиса. Их увидели, а ее крики услышали все, кто находился в радиусе полутора десятков метров от станции.
Раису это разозлило. Какой сорокалетней женщине понравится, если гражданка вдвое старше начнет орать ей «мамаша»?! Она знала, что не настолько плохо выглядит.
– Что ж вы так орете, бабушка? – сквозь зубы процедила Раиса, подойдя к старухе.
И слово «бабушка» постаралась произнести погромче.
– Сама чего орешь? – огрызнулась бабка. – Или знаешь уже?
– Что именно? – холодно уточнила Раиса.
Она вообще-то много чего знала, включая сопромат и теорию чисел. У нее красный диплом инженера имелся, только давно лежал без дела в ящике тумбочки. Чтобы обновлять витрину интернет-магазина, торгующего хозтоварами, сопромат знать не нужно, а работу по специальности Раиса давно потеряла и снова найти не смогла.
– Доброта бывает хуже воровства, вот что! – запальчиво ответила бабка.
– Это простота, – чуть высокомерно поправила ее Раиса.
– Чаво?
– Правильно говорить: «Простота хуже воровства».
– Не, доброта еще хуже, – не согласилась бабка. – Вот купила ты девке мои носки, а ее убили!
– За носки?! – еще толком не осознав услышанное, удивилась Раиса.
Да нет, нормальные же были носки, где-то даже модные…
Тут до нее дошло:
– В каком это смысле – девку убили?
– В прямом! – Бабка пугающе рубанула себя по горлу алой варежкой. – А потом ко мне явились!
– Убийцы?! – Раисе сделалось нехорошо.
– Да с чего бы им-то, тьфу на тебя! Полиция!
– Так… – Раиса огляделась, высмотрела поблизости стеклянный аквариум уличной кофейни и стала проворно собирать в охапку разложенные на поребрике носки и варежки. – Давайте-ка поговорим в другом месте.
В ходе недолгого разговора за кофе, который купила Раиса, выяснилось, что накануне – в субботу, стало быть – бабка («Зоя Иванна, будем знакомы!») мирно сидела дома, отдыхая от торговых дел своего малого бизнеса. Морально готовилась к самым суматошным предновогодним дням. Чесала Бобика, вязала чуни, на улицу даже высовываться не планировала – надышалась за неделю свежим воздухом у метро, спасибочки, хватит. И тут ей позвонили с неизвестного номера, и какой-то мужчина, даже не поздоровавшись и не представившись, деловито спросил:
– Баба Зоя? Вы как, продаете еще свой лучший товар?
– Ну, продаю, – осторожно ответила Зоя Ивановна.
– И много у вас его?
– Смотря какого.
– Меф есть?
– Мех? – не расслышала бабка. У многих восьмидесятилетних слух так себе. – Ну, как бы да. Из бобика, годится?
– Это из Боливии, что ли? – удивился незнакомец в трубке. – Фигасе… Ну, лады, я подскочу. Куда, говорите?
– Да как всегда, к метро «Девяткино», могу быть там у спуска через часик, – тоже удивляясь, ответила Зоя Ивановна. И запоздало спохватилась: – А взять-то вы что хотите? И сколько?
– Мы все возьмем, не сомневайся, – заверил ее мужчина и отключился.
А через час у метро выяснилось, что Зою Ивановну заглазно записали в наркодилеры.
– И чуть не арестовали, – пожаловалась бабка, поежившись. – Все потому, что нашли мертвую девку, а с ней – мою бумажку, какую я в каждый пакетик сую.
И она показала квадратик из клетчатого тетрадного листа с аккуратно выписанными на нем буквами и цифрами: «Самый лучший товар – у бабы Зои! Покупай еще!» – и телефонный номер.
– Девушка умерла от передоза? – выслушав бабку, предположила Раиса.
Вот, значит, почему дурында в феврале голыми щиколотками сверкала: она под наркотой мороза не чувствовала! Или все деньги на дурь спустила, на теплую одежду ничего не осталось. Или и то, и другое.
– Вот этого не знаю. – Бабка отвела взгляд, и Раиса поняла: врет, что-то знает, но и впрямь не скажет.
– Болтать не велено, – подтвердив ее догадку, сказала Зоя Ивановна, и засобиралась, встав из-за столика. – Хорош уж языком трепать, я второй раз в полицию не хочу. Спасибо, не арестовали, зато мертвую девку опознавать заставили.