Еловые волки и пихтовики снова замерли, уставившись на людей, словно спрашивая: «Ну и зачем вы сюда припёрлись? Не видите — мы заняты!»
— И с кем из них нам сражаться? — раздался озадаченный визгливый голос из толпы людей.
— А не всё ли равно! — проревел мужик с огромной рыжей бородой, командующий человеческим войском. — Наши дети у кого-то из них! Вперёд!
И люди побежали по сугробам, спеша влиться в потасовку.
Рычун не знал, что делать. Почему взрослые никогда не прислушиваются к детям! Ведь нет никаких причин для сражений! Все дети: Маша с Вовой, Мохнябл, зверята здесь, на поляне, в безопасности.
Люди добежали до поля битвы. Рычун наблюдал, как они с горящими от ненависти глазами, разинутыми ртами, воплями и криками подняли над головами свои нелепые орудия, когда в мгновение ока звёзды потухли. Налетела страшная вьюга, такая лютая, что и хвоста своего не разглядеть. Волчонок прикрыл глаза лапой. Колючие снежинки забивались в уши и нос, ветер продирался сквозь плотный зимний мех. Шум битвы утонул в оглушительном завывании метели. Рычун вжался в сугроб, прячась от внезапно нагрянувшей непогоды. Он зажмурился и прижал уши. Такой непогоды волчонок ещё не видал. Рычун отчаянно старался придумать, как остановить битву, как спасти Мохнябла, Вову и Машу. А что если…
Вьюга закончилась так же внезапно, как и началась. Рычун встряхнулся, разметав брызги снега. Он нерешительно поднял голову и открыл глаза. Стояла звенящая тишина. Небо стало настолько чистым, что светилось от звёзд, луна заливала поляну ярким белым светом. Люди, волки, пихтовики, смахивая с себя снег, озадаченно переглядывались, недоумевая, силясь осознать только что произошедшее.
Но самым удивительным было то, что посреди поляны, там, где совсем недавно Чернолап трепал ветви гиганта-пихтовика, высилась прекрасная стройная пушистая ёлка. Рычун мог поклясться, что раньше её здесь не было. Невозможно не заметить такую красавицу! Ровная, статная, иней на иголках блестит в свете луны. Рычун подбежал к ней поближе. Нужно воспользоваться паузой, пока взрослые не пришли в себя и не продолжили побоище.
— Волки, люди, пихтовики! — прокричал он, и сильный голос его эхом разлетелся по поляне. — Подумайте, что вы делаете? Зачем? Вы все хотели сегодня встретить Новый год с песнями, подарками и весельем. И что вы устроили? Вспомнили древние ветхие распри, чтобы помутузить друг дружку?
Пока взрослые отвлеклись, дети, оставленные без присмотра, подбежали к Рычуну.
Еловый волчонок продолжал:
— Разве ваши давние обиды и родовая гордость важнее сегодняшнего дня? Может, хватит уже держаться за старое! Давайте лучше возьмём друг дружку за лапы и встретим праздник как следует!
Мохнябл тут же схватил за руки Машу и Вову и затянул:
— В носу роились пчёлочки…
— В лесу она росла! — громко подхватили дети.
Рычун и Рыжая Цунами хоть и не знали слов, переглянувшись, завыли звонко и протяжно.
Послышались глухие удары — это пихтовики, хлопая в широкие мохнатые лапы, старательно отбивали ритм, покачиваясь в такт.
— Метель ей пела песенку: «Спи, ёлочка, бай-бай!», — подхватил мощный хор мужиков.
— Вау-у-у-у-у! У-у! У-у! — это старый Остроклык, взяв низкую ноту, поддержал давно знакомую песню.
И тут же вся стая заголосила с ним в унисон.
Чернолап с удивлением оглядел сына, увлечённо подвывавшего общему хору. Он подошёл к Рычуну, слегка склонил голову, словно извиняясь, потрепал его по макушке и, улыбнувшись, сел, вытянувшись, как настоящий новогодний волк. Его сильный голос влился в общий хор. Песня летела далеко за лесную поляну, чтобы все слышали и все знали: к нам приходит Новый год.
Глава 8. Праздник
Весть о празднике разнеслась на всю округу. Не прошло и часа, как на поляне люди, звери и пихтовики наряжали ёлки, накрывали столы, жгли костры, смеялись, рассказывая истории и перебивая друг друга.
Рычун гордо сидел возле большой ёлки и старался не вертеться, пока деревенская детвора вешала на него шишки и берестяные снежинки. Рыжая Цунами играла в прятки с Мохняблом. На сей раз ей не составило труда отыскать спрятавшегося. Разве такую раздвоенную макушку скроешь!
Чернолап, обычно серьёзный и важный, держался в стороне. Он пристроился на краю поляны и вместе со своей волчицей Вьюгой гордо и нежно поглядывал на сына.