– Искажения сильные. Скорость распространения необычно высока.
–Из чего следует сделать вывод, что план похищения не удался, – Влад вытащил из колоды карту и положил на стол. Дама «пик», воплощение ослепительной красоты и коварства.
– Я предлагаю объединить усилия. В конце-концов цель у нас одна, а опасность более чем серьёзна.
– Думал, что вы никогда не попросите, – и возле дамы разместился червовый король, уверенный в себе, молодой и иронично-пренебрежительный, а рядом лег джокер.
– Хм, – сказал Влад и посмотрел на меня.
– Ну вот, друзья мои, мы и подошли к кульминации нашей встречи, – Грег сидел в глубоком стилизованном под старину кресле. Оставшиеся гости, всего несколько человек, расположились напротив него. Кто сидел, кто стоял, кто-то примостился на широком подоконнике.
– Понимаю, что все устали, но не могу предложить вам кофе. На кухне сломалась плита. Её чинят, а мы пока займёмся тем, ради чего все вы собрались здесь. Но сначала мой друг Алекс закончит картину. Думаю, это не займет много времени. Всегда, признаюсь, любил смотреть, как работает мастер.
– Грег, – я оглянулся на Алину и увидел огромные потемневшие глаза на бледном лице, – я, правда, не думаю, что это хорошая идея, тем более что вид совсем не портит…
– Алекс, – перебил он меня, – это несерьёзно. Мы же договорились
– Извини, боюсь, я вынужден отказаться.
Грег устало вздохнул.
– Не хотел я к этому прибегать, но ты сам виноват, – и он достал из кармана пистолет. Небольшое сверкающее дуло сначала было направлено на меня, но затем медленно переместилось в направлении гостей. Все замерли.
– Никому не двигаться. Ваша безопасность целиком в руках художника. От его действий зависит…
Я встал и подошел к картине, установленной на массивный дубовый подрамник. Еще бы не массивный, учитывая её вес! Рядом на столике лежал кожаный чемоданчик с надписью «del Prado». Сокровище! Самое настоящее сокровище! Наборы кистей от тончайших до самых крупных, колонковые, беличьи, бобровые, из конского волоса. Краски десятков цветов и оттенков, масляная, пастель, темпера. Все отменного качества! Грег не скупился, если речь шла о его интересах!
Конечно, шедевры можно создавать и куском угля на картоне, коли бог наградил талантом, а самые лучшие краски не помогут, коли оного таланта нет в помине, но держать в руках вещь фирменную все-таки приятнее, что говорить.
Я начал смешивать краски, медленно, добиваясь нужного оттенка. Думал, Грег будет подгонять, нервничать, обвинять, что я намеренно не тороплюсь, и снова угрожать, но он молчал. Тишину в комнате можно было бы назвать гробовой, если бы не потрескивание дров в камине и обычные звуки дома: кто-то ходил внизу, переговаривался, где-то играла музыка, шла обычная жизнь, и никто из находящихся там, за стенами, не подозревал о грозящей нам опасности.
– Всем держать руки перед собой, – негромко, но очень весомо произнес Грег. – Без глупостей, и никто не пострадает. Мне не нужны ваши жизни.
– А что же тебе нужно? – пробормотал я.
– По существу вопрос, – откликнулся он. – И, правда, чего хотеть мне, испытавшему и пережившему на своем веку столько, что ни одному из вас и не снилось! Денег? Они есть, и счастье не в них, как правильно заметил кто-то. Власть? Обладать властью, значит, жить в непрерывной борьбе за неё, значит, однажды лишиться и её и жизни придачу. А я не люблю конкуренции. Я привык уж если обладать чем-то, то единолично. Моя коллекция невелика, но содержит редчайшие экспонаты, равных которым нет в мире. Я бросал в море бриллианты размером с кулак как обычные камни, просто потому, что мне так хотелось, просто потому, что такого не позволил бы себе даже самый богатый человек в мире. Я спускался в жерла вулканов и посещал океанские глубины. Я был в Амазонии и охотился на змею чуа-каба, одну из ядовитейших на земле, причем прелесть охоты в том, что ловить надо голыми руками. Чего мне ещё желать? Самую прекрасную женщину и самую недоступную? Это скучно. Так что же остается?
– А наукой ты не пробовал заняться? Или благотворительностью? Все-таки новые ощущения.
– Все было, друг мой. Все было. Но люди так предсказуемы, что противно. Их ценности так мелки, так незначительны, а рамок и условностей так много! Сами же городят вокруг себя целый частокол, за которым легко спрятать лишь собственное ничтожество. Я разочарован.
Слабый блик голубоватого света пробежал по картине, когда я сделал первый мазок. Или мне показалось?